– Куда она делась?
Он фыркнул:
– Кто знает? Да и какая разница? Она спаслась от этой кутерьмы.
– Никто ее не помнит?
– Кажется, у нее был какой-то жуткий гороскоп… я уже забыл. Но гороскопы вышли из моды. Теперь никому нет дела до этой ерунды – так часто звезды нам лгали.
Я не знала, радоваться его словам или ужасаться. Привычная мне Бхарата была помешана на абстрактном языке комет и звездных узоров. Слушая Сканду, я словно разглядывала старый шрам. Родина нанесла мне глубокую рану, но теперь та стала лишь реликвией, пережитком времени и магии, смешанных воедино. Если Бхарата за столько лет смогла превратиться в совершенно другого зверя, то, может, и я тоже.
– Люди уже очень давно не видели садху в стенах нашего дворца, – продолжил Сканда. – И я точно знаю, что ты не садхви.
Я резко повернула к нему голову:
– Ваше сиятельство, я…
– Не нужно. Разве ты не слышала? Мне плевать, мошенница ты или нет. Иллюзии достаточно. Толпа так взбудоражена! Я заплачу, сколько пожелаешь, только устрой хорошее представление. А главное, заставь умолкнуть мою сестру. Ты с ней уже встретилась.
– В чем она провинилась? – Я старалась избежать защитных ноток, но взгляд Сканды все равно посуровел.
– Она хочет добровольно отправиться в бесполезную разведку, дабы выяснить, что случилось с горсткой наших солдат.
– Эти солдаты важны?
– Они были элитным войском, но можно обучить новых. Заменить можно кого угодно. – Он помолчал. – Даже меня.
Я посмотрела на брата. А он оказался не таким уж глупцом. И пусть мне не хотелось этого признавать, но ему была не чужда проницательность. Если бы не лень, возможно, он действительно сумел бы превратить наследие нашего отца в нечто примечательное. Но я чувствовала его слабость. Сканда был труслив и эгоистичен – опасное сочетание.
– Почему вы не желаете отпустить принцессу Бхараты?
– Иллюзия, – напомнил он, указывая потными руками на сад вокруг нас. – Мне нужно держаться за иллюзию власти. Если она ускользнет с уходом Гаури, мне конец. Толпа меня наверняка вышвырнет.
– И что именно я должна сделать?
– Мне откуда знать? Ты шарлатанка. Изобрази что-нибудь. Какую-нибудь церемонию, во время которой дашь ей нужный совет, а затем объявишь его на все королевство. Нужно что-нибудь простенькое, чтобы даже обычный люд понял и прочувствовал.
Камала фыркнула мне в ладонь, оставив на коже темные пятна грязи – и еще кое-чего, соприкасаться с чем мне вовсе не хотелось. Ее гнев был почти осязаем.
– Договорились, ваше сиятельство, – сказала я.
Камала заржала, покусывая меня за руку, и я ее шлепнула.
– Превосходно, – кивнул Сканда. – А после всего обсудишь оплату с придворным казначеем. Придумала что-нибудь?
Позади него за баньяном мелькнула тень. Я сдержала еще одну улыбку. Гаури. Она явно все слышала. Я и не собиралась следовать плану Сканды, каким бы превосходным он ни был, ибо правильностью тут и не пахло. По крайней мере, когда отец прибегал к хитростям, то лишь во благо страны, а не ради сохранения собственного лица.
– С вашего позволения, я бы хотела устроить бдение у дворцового храма, и пусть любой придворный, пожелавший поговорить со мной, приходит. Если вы сумеете убедить принцессу Гаури явиться на одну из встреч, то, возможно, лучше пригласить также еще кого-то… гаремную жену, с которой Гаури близка… дабы она стала свидетельницей нашей беседы и затем разнесла весть.
– Чудесно.
Сканда провел рукой по волосам, и сердце кольнуло коротким воспоминанием об Амаре – так часто он совершал подобный жест в Нараке, зарываясь длинными пальцами в смоляные кудри. Я должна была вернуться к нему и не могла тратить время попусту.
– Если позволите, ваше величество, я бы хотела устроить все сегодня же.
– Сегодня? – ошеломленно повторил Сканда.
– Думаю, так все будет выглядеть более естественно в глазах ваших подданных. Я появилась и изменила помыслы принцессы – все как на ладони. Сразу понятно, что вы не удерживали меня целые сутки во дворце, пытаясь запугать и подкупить.
Братец одобрительно кивнул:
– Ты слишком умна для шарлатанки. Как долго уже промышляешь обманом?
О, если бы он только знал.
– Годы, – ответила я с легкой улыбкой.
– Считай, все уже сделано.
Сканда махнул на дворцовый храм, нервно покосился на Камалу и направился к одному из своих советников.
– В чем дело? – зашипела я на демоницу. – Я уж думала, ты прямо здесь и сейчас заговоришь и нас вышвырнут.
Та на меня даже не взглянула.
– Дхармараджа.
Я застыла:
– Что Дхармараджа?
– Я ощутила его присутствие.
Голубые вены, некогда выпиравшие из-под ее кожи, полностью скрылись под перламутровой шерстью. И гранатовые глаза превратились в черные омуты. Камала окончательно стала зверем.
– И?
– Он появился, но только на мгновение.
– Куда он направился?
– Этого я сказать не могу даже за всю соленую плоть в мире, – вздохнула Камала.
– А где был?
– Вот об этом-то я и пыталась тебе сообщить, возможная королева! – воскликнула она и забила копытом. – Он был в Чакарском лесу. Ты не ошиблась.
Я не ошиблась. Осознание этого согревало, пусть даже новой раной жгла сердце и другая истина – я упустила Амара. Но я доверилась чутью, и оно не подвело. Я бы порадовалась словам Камалы, кабы так не разозлилась.
Демоница вздохнула:
– Но есть еще кое-что.
– Что?
– Он что-то там оставил.
– На том самом месте?
– Да.
– Что именно?
– Я не знаю. О таком даже мои обостренные чувства не расскажут. Хотя это стало бы отличным подспорьем. Не пришлось бы больше ждать, прячась по кустам и надеясь, что мимо пройдет какой-нибудь ничего не подозревающий глупец. Пусть бы они еще носили на головах такие таблички с надписью «Съешь меня!», было бы…
– Эта штука движется?
– Да, да, но в пределах небольшого участка. Думаю, она спит. И подозреваю, что чего-то ждет.
– С чего ты взяла?
– Ах, глупая рани, глупая садхви, у меня большой опыт общения со смертью. Я знаю, что она ждет. Ждет мягкой пульсации свежесобранных душ. Ждет возможности окрасить твои губы в алый цвет крови, похрустеть твоими костями и надеть их как грохочущий праздничный наряд.
– Значит, Дхармараджа туда еще вернется?
– Да.
– И долго смерть обычно ждет?
– Вечности и миги.
Я не могла бросить Гаури. Не сейчас, когда я впервые за несколько недель так близка к встрече с ней. Нужно было поторапливаться.
– Скажи, когда эта оставленная Дхармараджей штука пошевелится. Или что-нибудь сделает. Ты же можешь почувствовать?
– Могу, желаю, должна, сделаю, – пропела Камала.
– Хорошо.
Я потянула ее за поводья, собираясь отправиться к дворцовому храму, как вдруг сзади кто-то мягко приземлился после прыжка, и в шею мне уперлось острие кинжала.
– Стой где стоишь, самозванка.
Я замерла.
– Напоминаю, что могу кого-нибудь съесть, – наклонилась ко мне Камала.
– Нет, – прошипела я.
– Нет? Ты не будешь стоять? – рассмеялась за моей спиной Гаури.
– Я говорила не с тобой, а с лошадью.
Камала возмущенно фыркнула.
– Я слышала твою беседу с моим братом.
– И что с того?
– Я знаю, что вы задумали, и не допущу этого.
Я наконец повернулась.
