Странное, непривычное ощущение.
Но, в общем, понятное. Совсем недавно Леха окунулся всей душой в ту бездну отчаяния, с которой знакомы только военные. Это когда боевая машина, выполнив задачу на последнем издыхании, вытащив тебя из беды, вдруг становится грудой железа, и ты ничего не можешь сделать. И вроде ни в чем не виноват – тебя учили только нажимать на кнопки и прикидываться умным, – но всё равно ты сволочь и предатель. Ты успел полюбить машину, ты благодарен ей, и теперь проклинаешь себя за то, что плохо изучал ее материальную часть. Да, самое ценное и важное на войне механизмов – экипаж, а техника – расходный материал, это все знают, тысячу раз да. Оставь машину и беги, твоя голова стоит намного дороже, а машину новую дадут. Но откуда тогда чувство, будто ты не мертвый шагоход бросаешь, а раненого друга? Не потому ведь, что у стального товарища две ноги.
Просто он хотя и стальной, но – товарищ.
Господи, подумал Леха, а как же остро это всё переживает Ломакин, с его-то железными нервами и умением сливаться с машиной воедино? Конечно, вряд ли под ним подбивали технику с тех пор, как он заимел эскобарский нейрошунт; нет ему больше такого доверия, чтобы посылать в «горячие точки планеты». Но ведь Олег Иванович испытатель, гоняет на предельных режимах и вполне может чувствовать поломки, будто свою родную боль… Секундочку, а каково вообще придется военным операторам завтрашнего дня – буквально завтрашнего, – когда все будут с шунтами? Кто-нибудь подумал об этом? Зажигать и нагибать усилием мысли, сидя с закрытыми глазами внутри бронекапсулы, здорово, а совсем хорошо – сидя от нее километров за тысячу.
Но что случится, когда зажгут и нагнут тебя?..
– Похоже на легкую пехоту. Ты это видишь?
Леха очнулся и схватился за очки.
С тыла надвигался рой крошечных белых точек. Действительно, похоже на легкую пехоту. Думают, что мы их в лесу не разглядим, идут совсем без маскировки, светят железом напропалую.
Или не скрываются нарочно?
– До ста человек в пешем строю, – сказала Рамона. – Судя по засветке, могут нести что-то нештатное. И у них плохо с маскировкой. Это не похоже на пехотную роту Лимпопо. Не понимаю, кто они. К сожалению, наши возможности по дальнему обнаружению целей ограничены, мы слишком поздно их засекли и не знаем, откуда они подошли. Направление могло бы дать подсказку.
– Сколько им до нас, как ты думаешь?
– Чуть больше двадцати минут.
Леха всматривался в белые точки – и пытался сообразить, что ими движет. Они ведь должны понимать: наши пушки скосят этот чахлый лесок подчистую. Да мы и сосновую чащу срубим под самый корешок, от нас за деревом не отсидишься, разве что за какой-нибудь секвойей.
Проблема в другом. Если пехотинцы знают, чего ради сюда явились, они развернутся в широкую цепь… ага, уже разворачиваются. Значит, вздумай мы отстреливаться, расход боекомплекта будет огромен, а прижать к земле всех сразу не выйдет. Противник рано или поздно возьмет нас в клещи, а мы перегреем орудия или растратим снаряды. Вероятно, на то и расчет. И плевать, сколько черных парней «Избушка» нашинкует в мелкий винегрет. А почему бы и нет? В прошлом веке сомалийцы так нагибали американских рейнджеров, довольно успешно. Может, в Африке до сих пор это принято – бросаться толпой на бронетехнику… Ничего не скажешь, они смелые парни, если полезли ловить по лесу самоходную зенитку, – но что теперь с ними делать?!
Не убивать же.
– Ситуация развивается логично. Но почему они совсем не прячутся… – задумчиво протянула Рамона.
Леха еще не слышал у нее такой интонации. Девушка была озадачена и не скрывала этого. Остро захотелось погладить ее по голове и утешить. Леха на всякий случай крепче взялся за спинку кресла. Не потому что Рамона будет против, вовсе нет. Потому что не надо так, и всё тут.
– Хотят выдавить нас через границу? – ляпнул он первое, что пришло в голову.
– Неизвестно. Если мне позволено высказать мнение…
– Конечно, ты что! Всегда говори! Думай и говори!
– Спасибо. Когда я наблюдала за боем, мне не показалось, что тебя хотят убрать за границу Лимпопо. Скорее – загнать в лес, и там скрытно подвести вплотную пехоту, чтобы захватить машину. Поставить несколько гранатометчиков на прямую наводку – и предъявить ультиматум.
– Рад, что наши мнения совпадают, – солидно произнес Леха и отдернул-таки руку, которая уже подбиралась к затылку девушки. – Тогда – почему они так странно ведут себя? Думают, если у нас башня от старой зенитки, то и начинка вся прошлого века?
– Не понимаю. Уверена, что бой был записан с нескольких точек. Достаточно посмотреть – и увидеть, что на машине современный радар. И выходы датчиков у вас плохо замаскированы. Вам стоило бы поработать над этим.
– Не было такой задачи, – вступился Леха за своих. – Ну извини.
– Это хорошая машина, – похвалила «Избушку» Рамона. – Но…
– Только на ней неудобно воевать с пехотой, если та идет россыпью, – закончил Леха. – И противник знает это. Или не знает… Или знает, но делает вид, что не знает… Проклятье!
– Война – путь обмана. Так учит Директор Бука, да пошлют ему духи долгую жизнь на благо народа.
– Хорошо сказано. И дальше что?
– Если ты можешь что-нибудь, показывай врагу, будто не можешь; если пользуешься чем-нибудь – показывай, будто не пользуешься; если ты близко – покажи, что ты далеко.
– Большой философ ваш Директор… – протянул Леха.
И осекся.
Минуточку. Кое-что важное надо узнать у Рамоны. Давно надо было!
«Вот же остолоп! У меня под боком великолепный информатор, а я стою тут, как дурак, и думаю о том, какой я дурак! Ну и кто я после этого?!»
– Пять минут еще есть? – быстро спросил он.
– Почти десять. Но потом нужно действовать.
– Расскажи мне про Лимпопо. Что случилось? Военный переворот? А он удался или нет? Что вообще творится и как это касается нас? Ты же в свите Буки. Кто у вас против кого? Ты наверняка изучила местные кланы и группировки…
– Не было такой задачи, – безмятежно ответила Рамона.
Леха совершенно растерялся. Только-только ему пришел в голову самый главный вопрос сегодняшнего дня, вопрос жизни и смерти буквально, который следовало задать первым делом, едва отношения с Рамоной наладились. И нате вам.
– Но если ты спрашиваешь…
– Конечно спрашиваю!
– Опираясь на косвенные данные, могу сделать вывод, что в Лимпопо все против всех.
Чтобы переварить эту новость, Леха сделал еще глоток воды и даже расточительно плеснул несколько капель в лицо.
– А чего страна еще не развалилась?
– Директор Бука, да пошлют ему духи долгую жизнь на благо народа, работает над этим, – сообщила Рамона, то ли не замечая двусмысленности, то ли сказав именно что хотела.
– Да уж, хорошо работает… Я просто надеялся понять, куда идти. Допустим, мы убежали от пехоты – а дальше? Так
