– Да, эти долбаные спортсмены меня нервируют! – признался Леха. – Прости, но ты понимаешь, что нас уже полтора часа преследуют бегом какие-то совершенно незнакомые люди, которым непонятно, чего надо?!
– Здесь это бывает.
– Что – бывает? Что за тобой бежит толпа с загадочными намерениями?
– За мной – нет, – очень серьезно ответила Рамона.
Несколько секунд Леха думал, как бы половчее съязвить, но в голову лезли только сомнительные комплименты вроде: «За тобой-то ясно, с какими намерениями бежать!»
– Послушай, – сказал он наконец, призвав на помощь всю доступную рассудительность. – Может, я не очень умный командир, но я хорошо знаю машину. Поэтому мне неуютно. «Избушка» не предназначена для боя с легкой пехотой… во всяком случае, когда противника так много, и он движется врассыпную. Взвод еще туда-сюда, но не целая рота… Я прошу тебя понять, мне не нравится, что враг так близко. Любая случайная остановка – и нас сразу догонят. Это просто опасно! Мы сейчас даже свернуть не можем – они заметят и срежут угол.
– Полностью согласна, командир.
– Тогда как нам отвязаться от них?
– Если ты намерен и дальше идти прямо, решение простое. Надо подождать еще час, а лучше два, потом резко ускориться. К тому моменту преследователи устанут. Мы оторвемся и сможем изменить курс. Заодно узнаем, есть ли у них переносной радар. Пока они идут просто по нашим следам на почве.
– Два часа… – простонал Леха. – Да за два часа может случиться что угодно…
– Я понимаю твою озабоченность. Хорошо, если мы сейчас немного прибавим, хотя бы до двадцати километров в час, враги начнут отставать. Твое решение?..
Леха с тоской поглядел на индикатор батарей. Нет, рано прибавлять. Мало ли, что ждет впереди. Машина должна быть готова к полноценной драке, а значит, аккумуляторы надо «забить» как можно плотнее. На форсированных режимах «Избушка» выжирает их очень быстро, и генератор не успеет восстановить заряд.
Главный козырь шагохода – подвижность. Худшее, что может случиться с БШМ в разгар боя, – если вдруг придется сбавить темп до пешего. Леха уже это пережил на своей шкуре и повторения не хотел.
Удивительно, но еще лет сорок назад никто не предполагал, что шагоходы станут бегать, как укушенные. Когда в 2010-х американцы придумали четвероногий грузовик, они строили именно грузовик, тяжеловоз для минноопасных и труднодоступных районов. Его называли «робослоном». Считалось, что настоящие воины будущего – стремительные пехотинцы в боевых экзоскелетах, – а задачей «робослонов» станет таскать за ними оборудование и боеприпасы.
Потом один из прототипов грузовика распилили пополам, чисто ради эксперимента, оставив две ноги и кабину пилота. Так проверяли алгоритмы поддержания устойчивости. И оказалось, что бортовой компьютер вполне уверенно ведет половинку машины по пересеченной местности. И движется она, пожалуй, куда веселее четвероногой.
Пока американские инженеры гоняли свой демонстратор технологий по холмам и снимали о нем ролики, а в Пентагоне крутили пальцем у виска, русские насмешили весь мир, показав на международной военной выставке макет шагающего монстра по имени «Игорёк». Несуразная конструкция на двух негнущихся ногах выглядела так, будто вот-вот рухнет носом вниз. У нее не было ни двигателя, ни работающего шасси, ни сколько-нибудь внятной концепции боевого применения. Русские только делали загадочные лица, как они это умеют, и еще кто-то обмолвился, что нелепый фанерный страшила – перспективная инженерная машина.
Но уже через два года, в 2020-м, всем стало не до шуток. Теперь по выставке резво носился «Игорёк-2», беспилотный, зато вооруженный и очень опасный. В следующие несколько лет «Игорьки» были замечены на любительских видео из «горячих точек», где они вовсю сбивали дроны и расстреливали «шахидмобили». В 2023-м группа шагоходов впервые приняла участие в параде на Красной площади и произвела фурор. Но в том же году резко вырвался вперед Китай. Он предъявил миру свою версию боевой машины нового типа, на фоне которой «Игорёк» смотрелся игрушкой. Китайцы сделали первую настоящую БШМ, лучше русской модели по всем статьям – крупнее, быстрее, мощнее, с пушечным вооружением, и наконец-то пилотируемую. Да, пока еще рабочий прототип, не бронированный, а из обычной конструкционной стали. Зато он прекрасно выглядел, мог бегать и даже немного прыгать.
Американцы наблюдали за этой гонкой вооружений с такой нескрываемой обидой, словно у них украли любимую игрушку. Некоторые даже по старой привычке жаловались на русских хакеров.
Россияне продолжали загадочно улыбаться, поскольку уже вовсю испытывали тяжелое двуногое шасси следующего поколения. Но тут внезапно и очень невовремя, как это часто бывает на Руси, кто-то важный и главный, увидав китайскую БШМ, расстроился: «А почему у нас нет такой машины?! Что значит – готовимся?! А как же престиж страны?!»
Когда начальство говорит о престиже, конструкторы берут под козырек, понимая, что иначе с них не слезут. Через неделю на экспериментальное шасси нахлобучили сверху башню от «Тунгуски» и сказали, что так и было. В смысле – заявили, что готовы к серийному производству. Желающие могут удостовериться: никакого подвоха, машина реальная, а не консервная банка «мэйд ин чайна». Двадцать тонн, скорость «на рывке» до шестидесяти километров в час, автономность до пятисот, а как наша русская красавица убивает всё на своем пути – ну просто загляденье.
По слухам, в китайском военном руководстве случился такой скандал, что даже кого-то расстреляли.
Так появилась на свет «Избушка»; и между прочим, действительно была идея немедленно пустить ее в серию без доработок. Прямо в формате зенитки. Почему, никто уже не помнит, или притворяются, будто не помнят. Наверное, потому что башня «Тунгуски» встала на опытное шасси, как родная, а от добра добра не ищут. Но смысл двуногой зенитной установки, когда все кругом на колесах и гусеницах, надо объяснить, хотя бы себе. Легенда сохранила фразу некоего военного аналитика: «Она может присесть в кустах и спрятаться, а потом – ка-ак прыгнет!». Где тут связь с противовоздушной обороной, не вполне ясно. Может быть, никакой, и в этом мораль легенды. Или просто ее автор был сердит на военных аналитиков.
В конечном счете «Избушка» осталась стоять в ангаре одна-одинешенька, первая и единственная в своем роде. Это не значит, что ее мало любили. Напротив, вот уж кому перепало любви сполна. Пока машину обкатывали и изучали, та сама шаг за шагом подсказывала концепцию боевого применения БШМ. Некоторые тактические приемы не пришли бы в голову даже ее конструкторам, и даже в ночном кошмаре. За это «Избушку» постоянно хвалили, называли умницей, говорили с ней, как с живой, и по старинному русскому обычаю кропили ее железные лапы водкой, чтобы отвести дурной глаз. В первую редакцию «Наставления по боевому применению боевых шагающих машин» сентиментальный Ломакин даже вписал посвящение: «Верной подруге Избушке от творческого коллектива». Его выкинули, конечно. Потому что серьезный документ, не положено. Да и сам заводской шифр проекта – да-да,
