– Я понимаю. Я жду инструкций, а пока стараюсь не создавать проблем.
– Вот об этом тоже надо поговорить. Благо связь кодированная.
– К вашим услугам! – брякнул Леха, покрываясь холодным потом.
Послышалась возня на крыше, там бормотали и всхлипывали, и он сделал шаг в сторону, чтобы Сара не свалилась ему на голову.
Сара – свалилась.
Леха успел крикнуть: «Блин!» и прижать телефон к животу.
– Карамба! – сказала Рамона сверху. – Я дура. Я уже совсем не соображаю. Прости, милый.
Леха, свернувшись калачиком, как африканский зверь панголин, лежал за креслом, придавленный вялой неподъемной тушей. Та содрогалась от рыданий и даже не пыталась встать. Телефон что-то бубнил. Ныли ребра от падения на пистолет-пулемет, болел нос от удара о макет унитаза.
Кое-как он выполз задом из-под Сары и не стал помогать Рамоне оттаскивать ее в угол – сама уронила, сама и разбирайся. Повесил оружие на спинку кресла, потер ушибленный бок.
– Извините, – сказал он в трубку. – Вы не могли бы повторить?
– Я говорю – людно там у вас. Кажется, дети плачут?
– Это как раз не проблема. Это… временные обстоятельства. Африка… Очень густо населена. И люди… – Леха закатил глаза. – Люди к нам тянутся! Стараются помочь. Вот… Например, воды мне дали. И дизельного топлива.
– А как насчет боекомплекта? – вкрадчиво поинтересовался шеф.
– Да… ничего так… есть еще.
– Видите ли, Алексей, тут все очень беспокоятся. Прямо все-все беспокоятся, если вы понимаете, о чем я. И все по своим каналам стараются прояснить ситуацию. Но ситуация… Остается неясной, мягко говоря. Просто вам для информации: единственный более-менее читабельный пресс-релиз о положении в Лимпопо написал американский госдепартамент. Но там какой-то сумрак, только общие слова. Они побоялись даже комментировать слухи о «русском следе», что для них, в общем, нехарактерно и даже странно. Этот след обыграли все мировые СМИ, и госдеп должен был как-то отреагировать… Но, видимо, они тоже ничего не знают. Данных из региона кот наплакал, и все данные… Загадочные.
– А здесь тоже никто ничего не знает, – обрадовал шефа Леха. – Место такое проклятое.
– Но попытка военного переворота – была?
– Да черт их разберет, что это было! Постреляли и разбежались. А потом начали воровать всё, что осталось без охраны, и тут подвернулись мы с «Избушкой»…
– Так вы принимали участие в боевых действиях или нет? Я прослушал запись ваших разговоров с московским офисом и, признаться, остался в недоумении.
– Ну… Смотря что назвать боевыми действиями! Скорее нет, чем да. И скорее пассивно. В роли мишени. У меня, вон… Один ракетный контейнер пробит и вся «Избушка» исцарапана. На ногах краски почти не осталось. И в угол башни так засадили… душевно! Я думал, будет дырка, но обошлось. И монитор еще оторвался. Левый крайний…
– Стоп-стоп-стоп, – перебил шеф. – Это очень впечатляет, вы молодец, скажите другое. Жертвы есть?
– У меня – нет!
– А вас… э-э… много?! И кто там ревет, в конце концов?!..
Сара всё не унималась. Если раньше она просто тихонько всхлипывала, то сейчас рыдала в полный голос и размазывала слезы по лицу.
– Дети Африки, – процедил Леха. – Ее светлое будущее.
– Алексей, я понимаю, вам трудно, и вы, наверное, не в восторге от общения с техподдержкой… но кончайте балаган и постарайтесь ответить по существу, пожалуйста. А виновные будут наказаны, обещаю.
– Ингу не трогайте, она хорошая, – сказал Леха. – Одну секунду!
Он прижал телефон к груди и поманил Рамону.
– Дорогая, помоги. Дай ей лекарство, чтобы она заткнулась или отключилась. У тебя же есть?.. Только не перестарайся.
– Это займет минуту. Еще раз прости, милый.
Леха поймал ее за руку и поцеловал в ладонь.
– Что бы я без тебя делал…
– Ты бы еще днем вернулся на базу пешком и был бы сейчас в безопасности.
– Черта с два! Я поклялся оборонять машину! И тебя заставил…
– Это делает тебе честь, милый, – Рамона мягко отняла у него руку и присела у рюкзака.
– Снова извините, – сказал Леха шефу. – Я отдавал распоряжения… союзникам.
– Завели друзей женского пола? – спросил шеф с вялым интересом. – Вы везде себя так ведете, не только в Москве? И кто такая Инга?
– Наш робот на телефоне. Единственный, кто общался со мной по-человечески… Теперь разрешите доложить. Вас беспокоят возможные жертвы. Никаких жертв – не было! – заявил Леха, внутренне поражаясь своей внезапной наглости. – Здесь идет война Шрёдингера, в Южной Африке это вообще норма, тут по-другому не бывает…
– Какая война, простите?
– Война Шрёдингера… Неважно. Важно, что сам факт войны зависит от наблюдателя. И я вам докладываю: боевых действий не было, и изделие БШМ-К не принимало в них участия! Нас захотят дискредитировать, это вполне естественно. Но всё, что могут на меня повесить, считайте заведомым фейком. Ложь и провокация! А лично я могу вас заверить, что изделие БШМ-К в рабочем состоянии и может быть передано клиенту. Местные военачальники имели возможность убедиться в эффективности изделия, превосходящей все ожидания. Это… Это потрясающая машина! И я намерен любой ценой доставить ее по назначению. А дальше пусть клиент думает. Он теперь знает, какова «Избушка» в деле. Ему рассказали, я уверен.
– Хм… – шеф явно не ждал такого. – Нет, достойно, хвалю. Но… Погодите, Алексей, вы сейчас это всё – экспромтом, да? Не бойтесь, я на вашей стороне.
– Никакого экспромта, есть четкий план действий. Не сочтите за неуважение, но если вы на моей стороне, организуйте связь с Ломакиным. Он где-то поблизости, найдите его! И больше ничего не надо. Ломакин – идеальная техподдержка от родного концерна.
– Вот Олега не трогайте, – отрезал шеф. – Чем он дальше от горячих событий, тем лучше для всех.
– Да не будет ничего горячего! Слушайте, босс… Ой, блин, виноват, ну ладно, здесь все так говорят. Слушайте, ну я же понимаю! Большие начальники в Москве посмотрели новости и теперь ищут виноватых. И выедают вам мозг, требуя информации и «сделайте что-нибудь». А реально дать информацию и сделать что-нибудь могу только я, Филимонов из Лимпопо! Теперь представьте, в каком я положении. Я сейчас – кот в коробке!
– Кто?
– Кот! Сижу ни жив, ни мертв! И пока коробку не откроют, от меня никакого толку!.. Ну елки-палки, ну помогите! Скажите, что я живой! Пожалуйста! Скажите: «Леха, я в тебя верю, действуй по своему плану!». Найдите мне Ломакина и подождите… Ну, двенадцать часов. К этому моменту я либо перестану быть проблемой, потому что сдохну вместе с машиной – только груда обломков от нас останется! – либо буду в русском консульстве пить джин с тоником и орать на всю столицу гимн Советского Союза!
– Консульство тоже оставьте в покое! – шеф впервые заметно повысил голос. – Я смотрю, вы там разгулялись вовсю!
– Да ничего подобного… Я… Сначала действовал по обстановке. Она менялась каждый час, приходилось импровизировать, заключать
