Так же прошел и следующий день. Полон разрастался: отобранных в таль стало уже полсотни, челядинов – сотня. Девок из челяди порой забирали в избы, где стояли гриди, но таль не трогали.
Однако ночь отличалась от предыдущей. Подняли с первыми петухами и велели спешно собираться в путь. Пленники зашептались: а что, если князь с войском пришел и отобьет нас… При факелах полон и возы с добычей повели на дорогу. Сколько можно было разглядеть в темноте и понять по шуму, тронулось сразу все войско княгини – тысячи человек. Но пошли не назад – к Киеву, а вперед – к Искоростеню. Миновали две-три пустые веси: без жителей, с разбросанными по оттаявшей грязи пожитками – следами спешного бегства. Но кияне даже не останавливались, чтобы их жечь, – торопились. Отроки-бережатые обсуждали какую-то битву, но из речей непонятно было, как все шло и чем кончилось.
* * *После полуночи к княгине примчался десяток конных витичевских гридей из дружины Тормара с вестью: под Искоростенем состоялась битва между Святославом и древлянами. Не разбиты, но и не одолели, Володислав отошел в город. Подходи скорее, передали Мистине Тородд и Асмунд, пора сообща дело заканчивать.
Когда войско княгини подошло к Искоростеню, Святослав уже расположился в предградье. Четыре двора, самых дальних от стен, Тородд оставил для Эльги и ее приближенных. Часть войска с добычей и полоном все равно пришлось отвести назад и разместить в покинутой жителями веси: более двух с половиной тысяч человек предградье деревской столицы вместить не могло.
Володислав тоже не мог держать все свое войско при себе: в Искоростене при нем было менее тысячи человек, а сотни три Величар увел за Уж. С той стороны Тородд пока разместил дозоры и с нетерпением ждал Мистину с его половиной войска.
По ближнему краю предградья древляне постреливали сверху. Искоростень, поставленный лет полтораста назад, защищен был очень хорошо. Над Ужом высилась внушительная гранитная скала с довольно крутыми склонами, местами почти отвесными, между двух впадающих в реку ручьев. Русла этих ручьев когда-то соединили рвом шириной с хорошую избу и глубиной в полтора человеческих роста, так что Искоростень оказался окружен водой со всех четырех сторон. Единственные ворота, с восточной стороны, выводили через пологий склон к мосту через ручей, а за ручьем выросло предградье. Но водой и крутизной склонов защита города не ограничивалась: площадка городища на вершине скалы была окружена валом, а поверх него шел дубовый тын с заборолом. Вознесенный на крутую скалу, за высоким частоколом, Искоростен выглядел неприступным. С заборола древляне пытались обстреливать русов под стенами, поэтому воеводы постоянно держали в предградье стрелков, в свою очередь не дававших древлянам высовываться.
– Переговоров он не предлагал? – спросил Мистина, когда Асмунд повел его посмотреть укрепления.
– Пока нет. Но мы здесь только со вчерашнего дня.
– Там в городе нет ни одного колодца. Долго они не высидят и сами это знают. Так чего хотят? На месте Володислава я отошел бы со всем войском за Уж, – Мистина махнул рукой на север, – подсобрал бы силы и попробовал сразиться еще раз. Но садиться в город стоит, только если ждешь подмоги. А кто может ему помочь?
– Дреговичи уже отказались.
– Ополчение от случан? – подсказал Лют. – С западных окраин?
– Уж не Етон ли ваш? – с подозрением спросил Асмунд.
Мистина прикусил губу. Етон подтвердил ему прежние клятвы дружбы. Но, зная, что не был честен с плеснецким князем, Мистина не слишком полагался и на его честность. Что, если тот не оставил своего дикого замысла посвататься к Эльге? Пример Маломира отбил бы такую охоту у всякого здравомыслящего человека, но жизненный опыт учит не слишком-то полагаться на чужое здравомыслие. И как знать, какой хитроумный замысел мог сложиться в уме старого муховора, каким образом побудить вмешаться в это дело? Жизни Етону жалеть уже нечего – пожил довольно, а вот о славе своей посмертной он беспокоится. А что ее обеспечит лучше, чем шумная, пусть и бесполезная смерть?
– Ты хочешь знать, кого Володислав дожидается? – Мистина покосился на своего шурина.
– Да, но не так чтобы проснуться от боевых рогов за дверью.
– Тогда нечего тянуть ежа за яйца. Стрелометы довезли без урону, стрел хватает, завтра и начнем вскрывать этот ларь. За рекой кто-нибудь стоит?
– У нас людей не хватало весь город обложить, потому и послали за тобой. Князь-то хотел сам Володислава добить… – Асмунд оглянулся в сторону предградья, где оставался его быстро повзрослевший воспитанник. – Упрямый он – истовый Ингвар. И до славы жадный – делиться не хочет даже с матерью родной.
– Не ты ль его так воспитал? – сдержанно заметил Мистина.
– Я его как надо воспитал. Как великого князя русского. И упрямство – не большая беда, если ум к нему прилагается. Учиться ему еще много чему, да пока молодой – время есть.
– У древлян все силы в городе?
– Нет. Туда, за реку, не меньше трех сотен ушло. И знаешь, кто у Володислава воеводой?
– Кто?
– Старый знакомец твой. Величко. Он на том поле засадный полк вывел, догадался людей через ручей послать, чтобы к нам сбоку подойти. На наше горе ты его воевать научил!
– Я не учил, – Мистина качнул головой. – Греки научили. Там дураки, что учиться не умели, не выживали. И домой они не вернулись.
– Теперь ступай-ка ты сам за реку. Сторожи своего соратничка.
– Не меньше трех сотен нужно. Там лес близко, самое опасное место. Если Володислав в городе, а Величко в лесу, вот чтоб мне сквозь землю – скоро появится.
В самой большой избе предградья киевские бояре собрались на совет. Заречную заставу взял Мистина с двумя вышгородскими сотнями и своей дружиной, со стороны рва разместился Тормар с двумя витичевскими сотнями. Оба стана следовало окружить рогатками: сооружениями навроде ежей из толстых длинных жердей, крепким бревном соединенными в связку по три. Благо и леса вокруг, и людей с топорами в руках хватало. Оставшиеся три сотни большой дружины стояли в предградье, при Святославе, и с ними прочие ратники, боярские и княжеские, числом более полутора тысяч.
Тормар, Острогляд и другие из бояр предлагали не спешить с приступом.
– Зачем нам понапрасну людей класть? – говорил Тормар. – Обождем дня три-четыре, Володислав сам в руки свалится. Там в городе битком набито: свои жители, ратники, что с ним с поля ушли, беженцы разные. У них там ни хлеба, ни дров, ни воды. Там же нет ключей или колодцев? – Он взглянул на Люта, который лучше всех здесь знал Искоростень, и тот помотал головой: откуда на гранитной скале колодцы? – Припасы у них скоро все выйдут, они денек помаются да и мира запросят.
– Оттепель же была, – напомнил Острогляд. – Снег
