Кастанос замер. Довольное лицо исказила ошеломляющей силы злоба. Отпустив веревку, которой связывал меня, он воровским движением вытащил из-под куртки нож. По лезвию пробежали красные знаки – зачарованное оружие с какой-то магической дрянью.
Я отчаянно замычала, силясь предупредить своего стража об опасности.
– Все-все, здоровяк! Ты выиграл, – торопливо произнес делец, оборачиваясь, – больше я к ней не подойду.
Подлый выпад вперед – крик боли.
– Я предупреждал, что убью тебя, – произнес страж бесцветно.
– Нет! Подожди!
Изогнувшись, я смогла увидеть, что Фрост держал руку Кастаноса уже без ножа. Держал неестественно вывернутой. Сломал? И сразу в нескольких местах? Но похитителя жаль не было.
– Что здесь происходит? – Во двор вбежали два стража, Людвайг и Аслаф, которым выпало сегодня патрулировать улицы.
– Спасите! – завопил делец надрывно. – Убивают!
– Фрост, не марай руки! Отпусти его! – Худощавый Аслаф, похоже, поверил Кастаносу и приготовился набросить на моего защитника серебристую «ловчую петлю», чтобы остановить убийство.
Людвайг же злорадно смотрел на дельца и усмехался, предоставив напарнику право самостоятельно разбираться в ситуации. И на какой-то миг мне показалось, что светловолосый страж сейчас и вовсе достанет семечки, чтобы скрасить зрелище. Еще тот насмешник… Я помню, как он не спешил разнимать своих дерущихся соседок, дожидаясь, пока они повыдирают друг другу волосы, утомятся, – и только тогда увел их в острог.
Кастанос верещал, как резаный, не давая объясниться. Фрост терпел его вопли пару мгновений, затем, отпустив сломанную руку, ткнул пальцем куда-то за ухо. Дважды неудачливый похититель рухнул рядом со мной.
– Глыба, что происходит? – требовательно спросил Аслаф.
Фрост не стал объясняться – первым делом вытащил рукавицу из моего рта. И уж я молчать не стала.
– Кастанос напал на меня! А Фрост… – Договорить, что спасает второй раз, страж не позволил – чуть заметно мотнул головой. – А Фрост мимо проходил и помешал.
– Этот недостойный мужчина преследует Изольду, – подтвердил мой фиктивный муж.
Людвайг заржал как жеребец:
– Да ты сердцеедка, Иза! Мало тебе Йохана?
– Я предпочитаю деликатесы, а не сердца с гнильцой, – попыталась отшутиться я.
Вышло мрачновато и оскорбительно для племянника лорда-хранителя, но на добрые подколки настроение не то.
Прищурившись, Людвайг присел на корточки и выудил из снега зачарованный нож дельца. Взял аккуратно, снятой рукавицей, и так же осторожно передал напарнику.
А затем поднял на меня невинные серые глаза и добродушно посоветовал:
– Не оправдывайся, мы все прекрасно понимаем: сначала девушке важно количество поклонников, затем уж качество.
Ну что за зубоскал? Я вскипела от злости:
– Желаю и тебе ненормальных поклонниц! Тогда и я посмеюсь!
– Ненормальных? – притворно ужаснулся Людвайг. – Звучит как проклятие, а проклинать стражей запрещено законом, сама знаешь.
К счастью, хоть Аслаф оставался серьезным и, не позволив разгореться спору, вернул разговор к тому, что важнее:
– Я не сомневался, что Глыба не случайно ломает кости этому подлецу. Но, простите, сразу разочарую: велик шанс, что Кастаноса отпустят.
– Как это? – Я решила, что ослышалась. Свидетель нападения есть, сеть с уршилем и нож со зловредными чарами – тоже.
– А вот так, – помрачнел Людвайг, – ты умеешь выбирать влиятельных поклонников, Эйк. Не хочу накаркать, но Кастанос выкрутится, как всегда.
И снова попытается меня украсть?..
Забывшись, я вцепилась в руку Фроста. И он не стал освобождаться от моей хватки, дал так необходимую сейчас поддержку.
Пряча в форменную сумку улики, Аслаф объяснил:
– Клуб еще тот гадючник, но лорд Свер его прикрыть не может – Кастанос из Давелии, а темным, сами понимаете, позволено больше, чем гражданам Латории.
Как ни была потрясена, а несправедливое обвинение развязало язык:
– Аслаф, это предрассудки! Я проходила практику в отряде, который возглавляли кромешники, ничего безнравственного и незаконного они себе не позволяли! Да и не похож Кастанос на давелийца, врет гад.
– Ну ты и сказала! – Серьезный патрульный нервно крутнул пуговицу на серо-рыжей куртке. – Одно дело кромешники с их строгой дисциплиной и честью воина, и другое – обычный толстосум из давелийцев. Документы у него настоящие, проверяли. Вдобавок этот клятый паршивец из родственников самого Вебранда.
– Даже так? – Фрост покосился на валяющегося в снегу дельца.
Вебранд… Где же я слышала эту фамилию?
Отметив мое замешательство, догадливый Аслаф подсказал:
– Вебранд – полковник, который сменит весной Свера на посту лорда-хранителя.
Память стала дырявой, наверное, я слышала фамилию будущего начальника от кого-то из ветеранов, но не придала на тот момент значения, погруженная в невеселые мысли о двуличии Йохана.
– Изольда, ты не переживай, мы Кастаноса отправим в острог, а там лорд-хранитель разберется, – пообещал Людвайг. – Хоть штраф да влепит ему.
Слова его не успокоили, наоборот, захотелось проклясть пронырливого дельца поужасней. Жаль, что не умею. Сейчас бы не отказалась превратить его в волосатое безобразное животное, как это делают снежные ведьмы в сказках.
– Ясно. – Обычно я не сквернословлю, но сейчас очень хотелось, и только присутствие Фроста останавливало. – Ребята, мы вам еще нужны?
– Нет, вы свободны, – разрешил Аслаф.
Патрульные занялись бесчувственным Кастаносом, а мы с Фростом поспешили на службу. Вдвоем на одном ньйоре. К слову, тот преспокойно стоял не привязанный рядом со зверями патрульных, но и не подумал куда-то сбегать. Не устаю восхищаться дрессировкой Свина, его хозяин молодец.
Зима, как заботливая хозяйка, нарядила город по своему вкусу. Щедро засыпала улицы серебром, украсила деревья длинными иголками инея, накинула на дома пышные шубы, а крышам нацепила хрустальные серьги. Утонченная, сказочная красота продержится до самой весны. После Перелома солнце станет появляться на небосводе чаще и ненадолго потеплеет, а затем снова придут трескучие морозы и непроглядные метели. Белая хозяйка любила задержаться во временных владениях и до последнего спорила с весной за власть над приграничьем.
Фиктивный супруг помалкивал почти всю дорогу. Возвышался позади надежной, непробиваемой стеной и нечаянно согревал дыханием мою щеку, когда вертела головой по сторонам.
И я не выдержала первой:
– Спасибо, что снова спас от Кастаноса.
– Мне было не трудно, – равнодушно отозвался кромешник.
И поток комплиментов, который я готовилась излить на него, тут же иссяк. Не трудно? Значит, и не стоит моих благодарностей.
Дулась я недолго – неуемное любопытство оставлять в покое не хотело.
– Ты вовремя появился, и я задаюсь вопросом: как нашел? Ты же не знаешь, где я живу.
– Свин помог.
Ого! Впервые слышу, чтобы ездовых ньйоров использовали для поиска людей. Да Свин просто кладезь талантов!
– Почему сбежала? – в свою очередь спросил Фрост.
И я возликовала: если ему интересно, значит, не безнадежен, не промерз до самого сердца.
– Клянусь, я не сбегала, вечером бы пришла. Хотела побыть в одиночестве, подумать о ночном происшествии.
Я не собиралась ничего замалчивать: невольно став хранителем секрета Фроста, хотела сберечь свою память неприкосновенной, как и его доброе отношение. Мы же заключили договор, играть нужно честно. И для этого следует объясниться, доказать, что стою доверия.
– Ты все помнишь, – сделал правильный вывод он. – Зелье перестало действовать к моменту моего приказа.
Впереди показались внутренняя стена и крыша караульни, а мы затеяли судьбоносный разговор. Успеем ли найти общий язык, прийти к согласию?
– Да. Я знаю, что ты кромешник.
– Тебя это не пугает. – Фрост не спрашивал, констатировал факт.
– Нет, не пугает. – Сердце мое в этот момент колотилось, как безумное.
– Потому что общалась с несколькими, когда проходила
