Когда устала, не до любопытства. Сейчас бы принять ванну, и я была бы полностью счастлива.
Спать в пещере с кромешником я не боялась – приставать не станет, да и в холоде желание просыпается лишь у снежных ведьм, как повествовали пикантные сказки для взрослых.
Помню, Хельга одну такую услышала – как же взбесилась! Впервые растеряла невозмутимость и выгнала рассказчика из трактира едва ли не пинками. Почему она разозлилась, никто тогда так и не понял. Я пошутила, что Хельга – скрытая снежная ведьма, потому и обиделась за сестер по магии. Подруга мило улыбнулась и заявила, что я угадала. Обожаю ее чувство юмора, особенно когда ее остроты направлены не на меня.
Воспоминание о всегда уверенной в себе хозяйке трактира придало мне храбрости, когда настало время лезть в пещеру. Кота нет, и, нарушая традиции, я пустила первой «стрекозу».
– Теперь ты, – заявил Фрост, – я поставлю сигналку на вход.
Мгновение поколебавшись, поползла вслед за «стрекозой». Гладкие стены серебристо блестели в голубоватом свете моего летающего светильника. Туннель постепенно поднимался, пока не вывел в «спальню». Здесь я смогла с комфортом сесть и нормально оглядеться.
Пышный еловый матрас закрывало покрывало. Темно-серое, из пуха фурра, неимоверно теплое и мягкое, похоже, именно в нем я ехала из храма после свадебной церемонии. По бокам пещеры стояли четыре обогревающих светоча, которые нашлись у кромешника в сумке.
Засмотревшись, не сразу сообразила, что он последовал за мной.
– Сними куртку и свитер, будет жарко. – Его предупреждение прозвучало несколько двусмысленно.
Мое сердце екнуло, когда он начал раздеваться.
Первой на пол упала тяжелая куртка.
– Сделаешь из нее подушку? – спросил Фрост.
Та же участь постигла его свитер и рубашку.
– Сейчас. – Лаконичность кромешника оказалась заразной.
Суетливо выполнила просьбу, испытывая сильную неловкость. Я думала, что раз ни спальника, ни одеял нет, мы уснем прямо в верхней одежде. А в реальности что? Фрост готовился к комфортному сну.
Оставшись в плотной белой безрукавке, он принялся расшнуровывать высокие сапоги.
Раздеваться не хотелось. Все еще не верилось, что даже в правильно построенной снежной пещере с непроницаемыми щитами будет тепло настолько, чтобы разоблачаться. Надеюсь, что я все же ошибаюсь и к утру не простыну.
Вздохнув, сняла шапку, куртку и сапоги.
– А вход закроем «пологом»? – робко поинтересовалась, наблюдая, как кромешник пристраивает топор и ножи у стены, справа от себя, чтобы в любой момент отразить опасность.
На Севере добрая сталь – первейшее оружие против нечисти. Как любили повторять опытные стражи, пока разберешься, каким заклинанием сподручнее атаковать, топор или меч уже отбил у кровожадной тварюшки охоту нападать, отбил навек.
– Нет, «полог» нам не нужен.
Устроившись рядом со мной, Фрост стряхнул с руки сгусток тьмы. Расплывшись в воздухе кляксой, она затянула вход – и в нашем убежище потемнело – «стрекоза» потускнела, будто испугавшись.
Тьма стремительно растекалась по снежным стенам и одеялу под нами. Как живая, она обволакивала пещеру изнутри, будто захватывая нас в своеобразный кокон. Жутковатое и одновременно величественное зрелище.
– Она не помешает воздуху свободно циркулировать, – сообщил кромешник.
Но я была настолько ошарашена, что и не подумала о таком моменте.
Сиротливая поблекшая «стрекоза» все же давала достаточно света, чтобы хорошо видеть улегшегося мужчину, но я старательно глядела на чернильно-черные стены и боролась со смущением. Жить с фиктивным мужем под одной крышей и делить с ним импровизированную постель в горах – разные вещи.
Звукоизоляция в снежной пещере отличная – рева поднявшегося ветра не слышно. И тишина давила.
Может, надо перекинуться парой слов перед сном? А то чего мы молчим, как чужие. Только с чего начать? Я же не могу задать первый вопрос прямо в лоб, без подготовки. Или могу?
Глава 8
Ночь с кромешником
«Фрост, я понимаю, что сейчас не время для расспросов…» Нет, не то. Раз понимаю, почему мешаю спать?
«Думаю, ты устал, но нам нужно поговорить…» И снова не так. Я не думаю, знаю, что устал. Ох, как же сложно начать важную беседу!
– Не сопи, спрашивай, – внезапно предложил Фрост.
– Что? – От неожиданности я оторопела.
– Тебе лучше знать что. Ты сегодня угрожала мне, – тягуче произнося слова, заявил он, – разговором. Мы не дома, но можешь высказать свои претензии.
Кромешник что, читает мысли?
Несколько секунд испуга, а потом я успокоилась. Нет, это случайность! Я слышала, что среди воинов ордена есть телепортисты и те, кто умеет ломать волю человека, но не телепаты. Тьма и чтение душ несовместимы.
И все же я растерялась, забыла, что утром хотела сказать.
– Претензий нет, только вопросы.
– Не стесняйся, отвечу на все.
Какая неосторожная щедрость! Я ведь спрошу. Начну с простого, а там по ситуации.
– Ты каждую ночь приманиваешь к дому целителя нечисть, чтобы уничтожить ее?
– Если излишки силы ищут выход.
– Ага, ясно… А я уж подумала, что у тебя это такое еженощное увлечение. Я бы не смогла спокойно спать, зная, что за стеной ты рискуешь жизнью.
Еще несколько минут назад я жаждала задать Фросту десятки вопросов. И куда они все подевались? Неужели его близость настолько лишает самообладания? Что же еще спросить?
– Почему ты сказал, что не такой, как кромешники с моей практики?
– Они женаты.
– Ты тоже, – ляпнула, не подумав.
– Они женаты по-настоящему. – Немного помолчав, Фрост добавил: – Успешно преодолели рубеж, после которого велик риск превратиться в монстра.
Он ведь иносказательно?
И я шутливо спросила:
– А какого вида монстра? Наземного, воздушного, водоплавающего?
– Отращивать когти и покрываться чешуей я не стану, – успокоил мужчина.
А я повернула голову в надежде увидеть улыбку. Увы, показалось. Значит, не шутит.
– Тогда как?
Он не спешил отвечать, и мне стало не по себе. Что-то подсказывало, что услышу вещи, которые изменят взгляды на магию, кромешников и самого Фроста.
– Тьма – могущественная сила, и цена обладания ею велика. Когда воину ордена исполняется тридцать лет, Тьма постепенно вымораживает душу, лишая человечности, понемногу превращая его в безжалостного монстра. Сдерживать разрушение помогает самоконтроль, семья, друзья. Но единственно верное спасение – любимая женщина, источник света, маяк, который не позволит заблудиться в ярости, раствориться во Тьме.
Самый длинный монолог из уст Фроста вызвал мурашки страха. Действительно, цена могущества высока. Рискнула бы я на месте членов ордена? Не знаю, сомневаюсь…
Я долго молчала, прежде чем осмелилась спросить осторожно:
– Что будет, если кромешник не найдет свою возлюбленную?
– Он окончательно уходит во Тьму – и его убивают братья по ордену.
Нет, цена за могущество не высока, она чудовищно несправедлива!
– Эйден, – я впервые назвала фиктивного мужа по имени, – сколько тебе лет?
Тьма над нашими головами ощутимо сгустилась.
– Тридцать два.
Я младше на десять лет, хорошая разница в возрасте. Только какого шмыря меня это волнует? Разозлившись на себя на ненужные размышления, спросила о важном:
– Спасая от Кастаноса, ты легко женился на мне, значит, свою возлюбленную не встретил? – Мое сердце стучало быстро-быстро.
Не знаю, что я надеялась услышать? Что ошибаюсь, и любимая женщина ждет его в Давелии? Наверное, хоть и видела, что с ним не все ладно. Его отстраненность, холодность – признак угасания человечности. Тьма захватила Фроста и не собиралась отпускать. И мне искренне,
