– А раз все отлично, когда проставляетесь?
– Завтра, после ярмарки, – коротко обронил кромешник. – Мы с Изольдой ждем всех в «Снежной ведьме».
Не передать, как я удивилась.
Почему там? Из-за того, что Хельга моя подруга? Хотя о чем я… Ближайший трактир, где вкусно готовят, как ни крути, это «Снежная ведьма». Никаких скрытых мотивов, просто мужская любовь к хорошей кухне, и это притом что Фрост ест перец в немереных количествах и довольствуется пересушенным мясом дома.
Из-за разговоров я забыла поделиться с Фростом своими странными ощущениями. Наблюдатель точно был, следы мне не привиделись. Но стоило ли его искать? Нас ждал раненый старатель. Забыла так забыла!
Что ж, некоторые тайны должны оставаться таковыми навсегда.
Мы двинулись в путь. Завтракать пришлось верхом на ньйоре, но я не роптала – аппетит отсутствовал, перекусила лишь потому, что на меня коршуном поглядывал целитель, время от времени неодобрительно покашливая. Вот я и давилась мясом и сыром, чтобы не свалиться в голодный обморок, когда придется кастовать заклинания.
Вскоре леденящий ветер и секущий снег заставили накинуть капюшон куртки и повязать плотный платок, чтобы прикрыть нижнюю часть лица. Из-за небольшой метели разговоры прекратились, и я вспомнила, как началось мое утро.
Шмырь меня покусай, я целовалась с Фростом! И какой это был поцелуй! Жаркий, страстный… Если бы не волот, кто знает, до чего мы бы доцеловались?
Жалела ли я? Нет. Я вспоминала вкус его губ, прикосновение широких ладоней – и дыхание перехватывало даже сейчас.
Остужало лишь понимание, что я ужасная лицемерка: обещала помочь Фросту найти его незнакомку, а сама ответила на поцелуй. Он-то был спросонок, тогда как я соображала, что делала. Бедный, я фактически соблазнила его: залезла сверху, трогала лицо… Я дурной человек.
Мне хотелось уткнуться лбом в теплую шею ньйора и тихо умереть.
Но помирать на службе нельзя, поэтому я сделала лучшее, что сейчас могла: решила сделать вид, что ничего не было. Поцелуй? Какой такой поцелуй? Приснился, видать.
Приблизительно через час маяк привел нас к мрачно-серому скоплению скал. Их острые верхушки торчали в разные стороны, вызывая ассоциации с ушедшим в глухую защиту ежом. Крутые склоны, узкие выступы – наш путь лежал именно туда, лучшего места, чтобы спрятаться, раненый старатель не нашел.
– Добрик в одной из каменных ниш «ежа», – сообщил Лонард. – Пойдут трое: Изольда, Янар, и первопроходцем…
– Можно я? – вызвался Бур. – Я в детстве здесь все облазил, пока батя искал уршиль.
Еще одна жертва легенды о жиле, таящейся возле Костяного перевала. Вот только отец Бура, в отличие от моего, все же поборол жажду наживы и вовремя остановил поиски. Нет здесь ничего, кроме опасной нечисти.
– Давай, Бур, – разрешил Лонард.
Широкоплечий боевик быстро сменил рукавицы на удобные для восхождения перчатки, достал веревки, крепления, ледоруб. Все это может и не пригодиться, если Добрик забился в ближайшую расщелину. Но часто в состоянии аффекта люди забирались в такие места, что без специального снаряжения их не достать.
– Удачи! – пожелал целитель.
И наш первопроходец, надев на шею цепочку с мигающим зеленым кристаллом, двинулся вперед. Забираться далеко в гранитного «ежа» не пришлось – маяк вскоре вспыхнул ярко-ярко.
– Нашел! – сообщил Бур радостно.
– Изольда, Янар, ваш черед!
Камни, поросшие бурым мхом, кое-где присыпал снег, превратив подъем в настоящее испытание. Идти по коварной поверхности трудно, и я не пренебрегала веревкой, которую сбросил нам Бур.
Дождавшись, когда поднимемся, он объявил, что временно спустится вниз.
– Неспокойно мне что-то, пойду проверю обстановку.
Мы с Янаром не возражали, все равно боевик мешался под ногами на нешироком уступе.
В узкой нише на гранитном крошеве лежал Добрик. Спит или без сознания?
Вытянутое тело молодого мужчины мелко подрагивало, будто даже во сне старатель помнил, где находился. Отливающий оранжевым полупрозрачный кокон уберегал от переохлаждения и хищников. «Покров последней надежды» – дорогой артефакт, но лучше его нет, когда жизни угрожает смертельная опасность. Были у старателя и исцеляющие амулеты – видимых ранений я не заметила, но Янар почему-то все равно взволновался.
– Вовремя нашли, парень на грани. – И он позвал: – Добрик! Эй, Добрик!
Мужчина продолжал беспокойно спать. Магическая защита не глушила звуки, и если он не отвечал, дела точно плохи.
– Изольда, выковыряй его, – попросил целитель нетерпеливо.
Улегшись на живот, свесила в разлом руку. Чтобы пробить «покров последней надежды», физический контакт не нужен, я просто воспользовалась моментом для отдыха. Все же я не настолько вынослива, как остальные стражи.
Вопреки выражению, что ломать – не строить, ставить щит у меня получалось быстрее, чем взламывать. Но то ли бодрое начало дня, то ли неотступная тревога помогли собраться и сразу найти слабое место в плетении «покрова». Уже снимая его, я заметила царапины на гранитных стенах ниши – длинные росчерки на мху появились совсем недавно.
Вдвоем поднимать пострадавшего удобнее, и я накинула «воздушную петлю» на ноги старателя, целитель – на плечи.
Прежде чем начать тащить вверх, предупредила:
– Янар, похоже, раньше нас выковырять Добрика из ниши пыталось что-то когтистое – на мху свежие царапины.
– Шутишь? – насторожился целитель и тихо выругался.
И я его понимала. Если нечисть видит человека, который не защищается, а только прячется, она от него не отстанет. Так где же та, что жаждала схарчить нашего старателя? Неужели оставила его и пошла искать более доступную добычу? Или мы ее вспугнули?
Грозный рев был мне ответом.
– Горбач! – Крик Йохана резанул по нервам.
– Подожди, Иза, не тащи, – прошептал целитель и проворно улегся рядом со мной. – Пусть парни разберутся с горбачом.
Я отпустила «воздушную петлю» и вскочила на ноги. Это целителю можно прятаться от опасности, я же должна помочь стражам.
Горбач – огромный, быстрый и агрессивный монстр. Крепкая шкура покрыта короткой серой шерстью, пасть полна острых зубов. Вытянутая голова с роговым наростом меж узких глаз сидела на толстой шее, плавно переходящей в природный горб. Мощные лапы с когтями не мешали ему проворно двигаться, уходя от энергошаров, огненных сгустков и ледяных копий стражей.
Йохан увлекся и подобрался слишком быстро. Горбач взмахнул лапой – натолкнулся на мой щит, что дало несколько секунд форы человеку.
– Спасибо, дорогая! – крикнул бывший жених и приложил нечисть «силовым тараном».
Дорогая? Да он обнаглел! После такой благодарности больше помогать не захочется.
Горбач удержался на лапах, даже не пошатнулся. Несмотря на свою грузность, легко увертывался от заклинаний стражей.
– Придержите его «петлями»! – В азарте Йохан снова подскочил к зверюге слишком близко.
Я приготовилась опять прикрыть щитом. Блондин намеревался ударить мечом по самому уязвимому, в горло? Настойчивость его понятна – за убитого горбача давали премию. Нечисть, как крайне опасная, полагалась к обязательному уничтожению, мы не имели права позволить ей уйти. Один горбач, пробравшись в поселение или напав на караван, не оставлял в живых никого – им руководит не голод, а слепая жажда убивать и крушить все подряд. Недалекая, злобная тварь.
Горбач тактику Йохана разгадал. Наклонив голову, подставил под меч роговой нарост и тотчас полоснул по боевику когтями. Точнее, черканул по моему щиту.
Ну, Йохан! Распрыгался бесстрашно,
