Берт сощурил глаза:
– А ты готов начать эту никому не нужную войну?
– Ты знаешь, что у меня нет другого выхода! – раздраженно хлопнул крыльями дракон.
– Выход есть всегда, просто ты не хочешь его искать, – спокойно ответил любимый. – Никто на Таррине и в Империи не желает войны, а ты уперся и даже не пытаешься разобраться в том, что произошло.
– Я знаю главное, – блеснул глазами Торинор. – Убит мой подданный, и виноват в этом один из магов Таррина. Если преступника до сих пор не нашли, значит, кто-то покрывает его. Допускаю, что королевская семья ни при чем. Питер, Катарина и даже эта маленькая нахальная наяна, – он кивнул в мою сторону, а я поджала губы, – очень близки мне, по крайней мере долго были таковыми. Но я обязан защищать свой Клан и покараю любого, кто причиняет вред драконам. Я принял решение снять магическую стену, несмотря на то что Источник ее создал. Только мне решать, что делать дальше. Война неизбежна, Берт.
– Эйвин, – отозвался он.
– Что?
– Ты слышал. Эйвин – человеческое имя, которое дала мне Эриннель. Забудь о первом.
Молчание длилось мучительно долго, и мне казалось, что каждый до боли в пальцах рук и перепонках крыльев боялся нарушить его. Торинор сверлил взглядом Берта, но он даже не думал отводить свой. Наконец Глава Клана произнес:
– Хорошо, пусть будет так. Но я надеюсь, что ты передумаешь и в последние минуты инициации примешь верное решение. Никогда дракон не сойдется с человеком, несмотря на возможную вторую ипостась.
– Мое рождение опровергает твои слова, Торинор.
– Ты знаешь, что Эриннель выбрала облик дракона!
– Не по своей воле.
Возразить было нечего, и Глава Клана снова хлопнул крыльями.
– Любовь ослепила тебя, дракон по имени Берт, – твердо сказал он. – И не только она. Наверняка и многие другие на Таррине повлияли на твой выбор. Ты зря считаешь, что мое решение прилететь сюда было незаконным. Источник одобрил и его, и кое-что другое.
Торинор неожиданно взмахнул крыльями, расправив их во всю ширь. В ту же секунду поднялся легкий ветерок: мазнул меня по щеке, растрепал волосы, взметнул с земли сухие травинки, но через мгновение стих. А Глава Клана, заметив недоумение на наших лицах, ехидно улыбнулся:
– Обернитесь.
Мы с Бертом послушались, повернув головы назад, и застыли, пораженные увиденным. Граница Заброшенных земель со стороны Таррина подернулась легкой полупрозрачной дымкой, и портал почти скрылся в тумане. Что это такое?!
– Ни один человек не проникнет сюда до окончания твоей инициации, – заявил Торинор, – и никто не сможет уйти. Ради справедливости такой же полог опустится рядом с Империей, когда мы вернемся туда. Жаль, что я не смогу забрать Альяну, но это не имеет значения. Подумай о том, что, кроме нее, у тебя никогда не будет никакой поддержки, да и чувства маленькой наяны невечны. Ты всегда будешь чужим на Таррине, один на один со своей судьбой, как сейчас в Заброшенных землях. Для всех ты полукровка, Берт, а она – принцесса.
Вот теперь желание повыдергивать чешуйки у Торинора стало почти осязаемым. Я даже сделала шаг в сторону Главы Клана, но Берт, как всегда, почувствовал мой порыв и мягко привлек к себе.
– Нельзя всю жизнь обижаться на судьбу, Торинор, – спокойно ответил мой дракон. – Ты во всем ищешь подвох и несправедливость, а мог бы стать намного счастливее. Я простил тебя, попробуй и ты простить себя за все.
Этого Глава Клана уже не мог стерпеть. Зарычав, он поднялся в воздух, и фиолетовые драконы, бросив на нас укоризненный взгляд, последовали за ним. Порыв ветра, намного сильнее предыдущего, заставил нас покачнуться: не удержавшись на ногах, я взмахнула руками и шлепнулась на землю. Острый камень впился в ладонь, и я скривилась от боли.
Берт тут же опустился рядом со мной и заставил показать рану. Увидев небольшую, но глубокую царапину и несколько капель крови, он подул на нее, и я едва не задохнулась от нежности. Поймав мой взгляд, он осторожно спросил:
– Очень больно?
– Ерунда, – отмахнулась я. – Скоро заживет, я же наяна.
– Моя наяна, – и коротко поцеловал в губы.
Мне было мало! Однако визиты непрошеных гостей мягко намекали на то, что стоит обождать с близостью до лучших времен. Обняла его за шею и запоздало поинтересовалась:
– Наверное, мы зря ему дерзили? Он даже дополнительную стену воздвиг… Теперь сюда никто не попадет, даже если уберут ту, что охраняет Таррин.
Берт покачал головой:
– Ради этого он и появился здесь. Я слышал, что Торинор собирался оградить Заброшенные земли от проникновения магов. По его словам, чтобы уберечь меня от покушений, но, как видишь, не только поэтому. Он не хотел, чтобы кто-нибудь мешал мне сделать «правильный» выбор. Наверняка в то время, пока я летел во дворец, Глава Клана посетил Заброшенные земли не единожды, но не мог закрыть их, пока я не вернусь. Он не знал, что Даррен создал иллюзию, а я покинул место инициации ради тебя. Надпись развеялась, едва я пролетел сквозь нее.
– Но ведь он должен был понимать, что если не нашел тебя в первый раз, значит, ты улетел на Таррин? И что я вернусь вместе с тобой?
Дракон коснулся моих волос и заправил выбившуюся прядку за ухо.
– Он ничего не знал о тебе, Альяна. Подозревал, что на Таррине меня держит кто-то или что-то важное, но мог только догадываться. Не понимаю, почему Источник дал добро на дополнительный магический полог, ведь он не имеет смысла, когда ты здесь. Ничье мнение, кроме твоего, меня не волнует… Глава Клана не желал повторения того, что случилось на инициации моей матери, но просчитался. Создав дополнительную магическую стену, он просто решил не отступать от своих намерений. Представляю, с какой досадой он возвращается в Империю. Он проиграл.
– Торинор сказал, – сглотнула я, – что ты можешь передумать в последние минуты инициации. Что это значит?
Дракон притянул меня к себе и тихо произнес:
– Выбор ипостаси происходит в конце ритуала. Какой облик примет дракон – в том и останется на всю жизнь. Именно последние минуты являются решающими. Источник намеренно заставляет менять ипостась – чтобы дракон, привыкший к своему облику, все же побыл человеком, и наоборот, как в моем случае. Чтобы не забывал…
Крепко обняв любимого, я подняла голову и вгляделась в его лицо. Он улыбался, однако взгляд желтых глаз был полон грусти, которая теперь вряд ли оставит его. Но я клянусь – сделаю все возможное, чтобы Берт никогда не пожалел о своем выборе!
У нас осталось чуть больше часа до окончания инициации. Я была полна решимости уговорить любимого полетать напоследок. Но не успела озвучить свое предложение. Дракон резко поднял голову и прислушался. Слух у него идеальный, намного лучше моего, но сейчас я
