Шагатели — гробницы владык планеты, практически неуязвимые для врагов слабее титана или примарха — разделили между собой поле битвы и обороняли свои участки. Усугубляло положение то, что Верховных лордов, имевших выгодную позицию, поддерживали мощным огнем пехотинцы и автоматические турели. Лишь отделению Тысячи Сынов удалось отогнать одну машину, несколько раз стегнув ее разрядами псионической силы. Дредноут Ультрамаринов сцепился с другим треножником, но могучий боевой костюм медленно разрывал скрежещущий корпус двуногого врага и убивал его братьев-легионеров поблизости.
Манус услышал какое-то царапанье, исходящее от его горжета, — словно по керамиту заскребли ногтями, — но проигнорировал звук. Примарх смотрел, как огромная «Гончая» по имени «Канис Луна»[45] разворачивает руки-орудия к командной башне и открывает огонь. Залп из мегаболтеров вогнул щиты здания, но не более того.
Башня была центром сопротивления гардинаальцев, и Феррус желал, чтобы ее разрушили.
Он решил связаться с принцепсами Головешек, но сначала пришлось внять настойчивому поскрипыванию вокс-жемчужины под горжетом. Хмыкнув, примарх ответил на вызов.
— Мой господин! — В голосе Лаэрика звучали нотки тревоги — эмоции, которую Манус всегда считал чуждой смертному командиру своего флагмана. Шумы, прорывающиеся в канал, говорили о панической суете на мостике. — Мы обнаружили ряд орбитальных объектов, готовящихся к удару по вашим координатам.
— Так разрушьте их.
Опустив молот, Феррус пропустил вперед своих телохранителей в терминаторской броне. Где-то наверху жадно перезаряжались орудия «Канис Луны», поглощавшие снарядные ленты, как сырое мясо. На легионеров Десятого сыпались ошметки — стреляные гильзы.
— Эскорты выдвигаются для перехвата, господин. Но в радиационном поле точное наведение невозможно, и вводить корабли первого ранга в кольца обломков недопустимо. Я уже отозвал истребители, но на перезаправку и восполнение боекомплекта нет времени, и… мой господин, мне кажется…
— Сколько у них зарядов?
Пара секунд молчания.
— Столько, что тот удар по войскам Четыреста тринадцатой покажется предупредительным выстрелом.
Манус оценил обстановку с быстротой и скрупулезностью, типичными для примархов.
Воздух расчерчивали болты и потоки частиц, но Легионес Астартес наступали вглубь гибельной сети, ведомые отрядами X легиона. Каждый захваченный метр придавал воинам больше решимости и упорства, чем предыдущий. Стояла изнуряющая жара, доспехи старых типов начинали жалобно выть и даже заклинивать от радиации. Вокруг клинков силового оружия непрерывно шипели поля молекулярного расщепления.
Итак, очевидно, что командная башня — центр сопротивления гардинаальцев. Но почему? Она необходима для управления орбитальным оружием, или же местные жители считают, что ее упрочненная конструкция и щиты выстоят в надвигающемся ядерном урагане? Или же разумного объяснения нет вообще, и Верховные лорды, погибая, просто надеются превратить триумф Империума Человечества в пиррову победу? Нанести удар далекому Императору, уничтожив то, что он любит и не сможет заменить, — одного из его сыновей?
Восхищение Ферруса гардинаальцами усилилось.
— Они подняли бурю.
— Господин?
— Веди «Железный кулак» в кольца. Если понадобится, тарань им каждый булыжник.
— Есть, господин.
Медузиец отключил связь.
— Не отступать! — прокричал он, высоко воздев Сокрушителя. — Сражайтесь до последней крохи сил или умрите здесь! Не ждите тех, кто неспособен биться дальше!
Готовясь рвануться вперед, Манус перехватил молот двумя руками, но снова услышал поскрипывание под горжетом.
— Что еще?
— Посмотрите вверх, мой господин примарх.
Феррус удивленно заворчал, но продолжил выполнять собственную команду и врезался в ряды гардинаальцев. Могучий примарх смял их, как «Лэндрейдер» на полном ходу.
— Акурдуана? Где ты был?
— Поднимите взгляд.
Мануса обстреляла автоматическая турель с мультилазером, установленная на линии укреплений в нескольких метрах от него. Доспех принял на себя шквал лучей, Сокрушитель вбил многоствольное орудие в треногу. Потом Феррус вскинул глаза.
Капитан 2-й роты мелькал на вершине командной башни, как пурпурный огонь маяка. Он метался вокруг основания параболической антенны, но при этом словно и не двигался вовсе. Несмотря на недавнюю рану Акурдуаны, его мечи неуловимо порхали и насмерть жалили гардинаальских солдат, врывавшихся на крышу в надежде прикончить легионера.
— Как ты туда попал?
— Когда ты — один из всего лишь двух сотен, то быстро узнаёшь, что один боец способен забраться туда, куда не проникнет тысяча. — Канал связи на мгновение заняли шумные выдохи и лязг стали. — Да, Третий легион тоже несет потери, но, по милости Императора, не такие большие.
— Можешь вывести антенну из строя?
— У меня все под рукой, — усмехнулся капитан. — Считайте мою клятву исполненной. Однажды вы станете великим регентом Императора, но давайте надеяться, что Ему никогда не будет нужен таковой.
— Акурдуана, что ты…?
Связь оборвалась. Феррус пару секунд неистово старался вновь открыть канал со своей стороны, но затем резко прекратил попытки.
Они вдруг стали поразительно бесполезными.
У рокритового основания параболической антенны полыхнула белая вспышка. Едва заметный снизу огонек, не больше искорки, но от него разошлась ударная волна, которая пробежала по тарелке отражателя, распыляя на своем пути кладку и металл. Вслед за ней взметнулось грибовидное облако пламени, испепелившее все частицы вещества, которые в течение мига между детонацией и приходом огня еще сохраняли очертания цельного объекта. Теперь он распался.
Догнав фронт волны, раскаленный шар отразился вниз. Верхние сто метров башни взорвались, словно в ней только что родился медузийский элементаль.
Все, кто сражался внизу, ненадолго застыли, ошеломленные внезапностью и размерами пламенного выброса. Изможденные Астартес подняли головы, и визоры их шлемов затемнились, обеспечив хозяевам четкость обзора при наблюдении за разрастающимся ярким заревом. Манус ощутил, что сияние жжет его металлические глаза. Гардинаальцы тоже смотрели вверх.
— Мой господин, сигналы платформ исчезли. Думаю…
Зарычав, Феррус отключил связь с командиром флагмана.
Капитуляция началась с одного солдата.
Кто-то из пехотинцев, дававших отпор ветеранам Сорргола под началом Дюкейна, бросил винтовку к ногам лорда-командующего. Примеру солдата последовал его взвод, затем рота и батальон. Когда лязг падающего оружия докатился до расчетов орудий на сторожевых постах и экипажей поврежденных боевых машин, он
