– Выбирай! – щербато улыбаясь, плешивый широким жестом обвел стол.
Девочка встряхнула белесыми волосами, задумчиво поскребла в затылке, а потом ее руки с веткой синих вен под тонкой кожей легли на крайний «наперсток». Тот, что был ближе ко мне. И я уловил это мимолетное, как бы случайное движение рук, настолько естественное, что позавидовал бы и заправский фокусник. Девочка с выражением азартного волнения на лице подняла стакан и захлопала в ладоши.
Лицо наперсточника исказилось. Верхняя губа поползла вверх, обнажая кривые желтые зубы, а брови сдвинулись куда-то к середине жирно лоснящегося лба. Девочка, продолжая улыбаться, протянула руку за выигрышем. Я еле сдержал смешок. Ай да малая.
Король появился спустя минут десять, на ходу закидывая на спину потрепанный рюкзак. Спустившись по расшатанной чугунной лестнице с платформы, мы нырнули в темноту туннеля.
– К кому мы идем?
Нужно как можно скорее найти тела людей из первого отряда и убедиться, что они действительно вышли с моей станции. Если рыжий, конечно, не врет и тела в туннеле действительно есть.
– К Тузу, – голос Короля прозвучал до странности глухо в пустом туннеле. – Он знает обходной путь.
Я задумался, сколько будет стоить такая информация.
– Здесь, – мой спутник указал на неприметную дверь аккурат под грубо намалеванной на стене надписью «350 м».
Я хотел было уже постучать, но рыжий перехватил мою руку и, понизив голос, предупредил:
– Когда войдем, фонарь не зажигай и даже не пытайся что-то рассмотреть.
Дверь выглядела странно. Везде красовались вмятины, словно ее целенаправленно били чем-то тяжелым. От центра до нижнего угла тянулись три параллельные борозды, наводившие на мысль о когтях крупного зверя. А поверх всего этого я рассмотрел наспех начертанные непонятные знаки. Король постучал в дверь носком ботинка. С той стороны послышался шорох и тяжелые шаги. Бродяга поскребся в дверь передними лапами.
– Ты? – послышался из-за двери низкий мужской голос.
– Не заставляй Мое Величество ждать, открывай, – усмехнулся рыжий.
Засов клацнул так громко, что этот звук отразился от стен туннеля, и эхо затерялось где-то вдали.
Единственным источником света в комнате оказалась длинная чадящая свеча. Дым извивался под ней спиралями и сливался с чернотой вокруг. Если включить воображение, казалось, что именно этот дым и есть темнота. Она заполняет комнату от пола до потолка, обволакивает каждого находящегося здесь.
На столе, рядом со свечой, стоял старый телефонный аппарат из потускневшего зеленого пластика. Несколько кнопок отсутствовали.
– Тебе нужно на «Проспект»? – проскрипел Туз из тени.
– Да, ему нужно туда, – ответил Король за меня.
Я же вглядывался в угол, откуда доносился свистящий шепот, и пытался увидеть обитателя этой комнаты. Но мне не удалось рассмотреть даже его очертаний. Не знаю, как ему это удавалось, но он так сливался с темнотой комнаты, словно был тенью. Единственное, что мои глаза сумели выхватить из почти непроницаемого мрака, – это едва заметное шевеление.
– Сколько ты хочешь за то, что проведешь меня? – спросил я.
Ответом мне послужил сиплый смех, больше напоминающий кашель умирающего.
– Сколько? – переспросил Туз. – Нет. Мне не нужны твои патроны.
– А что тебе нужно? – насторожился я.
– Твоя бессмертная душа, – хохотнул Король, раскачиваясь на стуле.
Туз снова зловеще засмеялся.
– Заманчиво, но нет. Окажи мне услугу – и мы в расчете.
Я спросил, чего он хочет.
– Найди Ленку.
– А кто это?
Туз, не выходя на свет, зашуршал чем-то в углу и бросил Королю пачку пожелтевших бумаг, аккуратно перевязанных куском бечевки. Рыжий быстро распутал узел и один за другим стал передавать мне выцветшие детские рисунки.
Домик, кошка, солнце, божьи коровки, люди, лица. И каждый рисунок старательно подписан неуверенным детским почерком «Лена».
Картинки с изображенными на них цветочными клумбами, яркими жуками, платьями в горошек, домиками и семьей сменились на другие, куда менее радужные. И дело даже не в том, что с них исчез цвет, потому что они все были нарисованы, судя по всему, кусками угля. На последних Лена изобразила туннель метро и летящие ракеты. Король передал мне листок, который рассматривал дольше предыдущих, и уставился неподвижным взглядом в стол.
Я посмотрел на, казалось бы, обыкновенный детский рисунок. Девочка в окружении семьи. Мать, отец и две сестры. Вот только все, кроме одной из сестер, оказались перечеркнуты черными угольными линиями.
– И где ее искать? – спросил я.
Туз вздохнул.
– Сними трубку, – сказал он.
Голос его раздался совсем рядом, так близко, что я вздрогнул. Туз практически дышал мне в затылок и ждал. Я недоверчиво взглянул на телефон, но все же приложил трубку к уху. И, понятное дело, не услышал ни звука.
Подожди немного, – просипел Туз.
Так я и стоял, как идиот, держа мертвую телефонную трубку. Внутри меня быстро вскипало раздражение. Это что, дурацкий розыгрыш? Я уже открыл было рот, чтобы высказать Тузу и Королю все, что о них думаю, как вдруг в трубке что-то затрещало. Сквозь шорох и свист помех пробивался сначала неуверенный, но все более четкий женский голос.
– Женя, помоги мне. Женя…
В первую секунду я решил, что ослышался.
Работающие телефоны для метро были редкостью. До Дня Х их использовали, как правило, для внутренней связи между станциями, а сейчас это были просто никчемные куски пластика с клубками проводов. Единственный работающий телефон, установленный специально для связи с «Сибирской», я когда-то давно видел в кабинете коменданта «Проспекта», но и этот аппарат потом куда-то исчез.
– Женя.
Голос в трубке набирал силу, словно женщина на том конце провода была уверена, что ее слышат.
– Помоги мне, Женя.
Я, не отнимая трубки от уха, обернулся к Королю. Тот сидел, замерев, и смотрел на меня. Моя рука дрогнула, когда я передал ему трубку. Рыжий вслушивался в голос, и с каждой секундой его лицо вытягивалось все сильнее.
– Куда?.. – спросил я осипшим голосом. – Откуда идет сигнал?
– Со «Студенческой».
Король даже охнул от удивления. А вот я не спешил поверить всей этой мистификации. К станциям «Студенческая» и «Площадь Маркса» вел метромост. Но еще много лет назад его центральная часть обрушилась в Обь, отрезав тем самым путь к двум станциям на левом берегу. Жил ли там кто-нибудь, точно сказать было нельзя, связь со «Студенческой» и «Маркса» оборвалась сразу после Катастрофы. Конечно, и там должны были спастись люди, кто-то наверняка успел спрятаться в метро, но вот уцелели ли они за двадцать последних лет – большой вопрос.
Поэтому некая Лена, чей голос я сейчас отчетливо слышал в телефонной трубке, вызывала скорее подозрения, чем желание помочь.
– Я приду на мост, Женя, я буду тебя ждать, – продолжала говорить женщина.
Туз врал. Я глядел в темноту, туда, где находился хозяин комнаты, и казалось, что мы с ним
