Эмиль кричал мне что-то со своих трапеций. Я звал его, но он меня не слышал, его слова тонули в гомоне зрительного зала.
Эмиль!
Мой партнер вдруг закивал и снова закрутил «мельницу», но тут я вспомнил, что в металлическую трубку забыли продеть трос. Тонкую мальчишескую фигурку выбросило в сторону. Где пассировщик?!
Только не в ряды.
Мимо меня пробежал факир, щеку обожгло огнем его факела…
– Эмиль! – закричал я что есть сил и резко распахнул слезящиеся глаза.
Надо мной склонился рыжий, уже готовящийся дать мне очередную пощечину. Я ухватился за его занесенную руку, как утопающий – за спасательный круг, силясь вырваться из липких глубин старого кошмара.
Когда реальность снова обрела привычный вид, я понял, что мне в шею ткнулся холодный мокрый нос Бродяги. Пальцы тут же зарылись в черную шерсть. По щеке коротко мазнул шершавый язык. Я усмехнулся. Переживал, черт старый.
Меня потряхивало, но Король помог встать на ноги. Убедившись, что со мной все в порядке, он, тушуясь, обескураженно спросил:
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
На объяснения не было сил. Идти дальше я тоже не мог, пришлось сесть прямо на шпалы.
Но Король, явно настроенный категорически против короткого отдыха, сам надел на меня противогаз, заставил подняться и едва ли не волоком потащил за собой.
– Это все споры, – сказал он, вцепившись в мой локоть. – Ты ими надышался, вот тебя и переклинило.
После перенесенного обморока я плохо соображал, о чем он говорит. Какие споры? Кого переклинило? Что тут вообще творится? Где Эмиль?
– Давай, шевелись! – поторапливал меня рыжий.
Я мог только тупо кивать и по возможности стараться не запутаться в своих будто ватных ногах. И только когда светящиеся пятна исчезли со стен, Король позволил мне присесть и отдышаться.
Было холодно. Если закрыть глаза, легко было представить себе, что весь туннель покрылся льдом и инеем, а с потолка свисают сверкающие сосульки. Изо рта валит пар, а ресницы от холода склеились. И холод ползет от меня по туннелю дальше, проникает на станции, заставляет кровь в жилах людей застывать и превращает ее в лед. Везде снег и холод. И некуда, некуда, некуда!..
– На! – Король протянул мне маленькую, покрытую царапинами пластиковую бутылку с заботливо отвинченной крышкой.
Рядом крутился обеспокоенно поскуливающий Бродяга.
– Что это? – кое-как выдавил из себя я.
– Для расширения сосудов. Пей, не задавай тупых вопросов.
Я послушался, горло обожгла знакомая волна, тепло растеклось вниз по телу, и я провалился в сон.
* * *Это был самый насыщенный день за последние лет десять. Я смутно помню, как мы добрались до «Октябрьской», и я снова погрузился в темноту – уже в палатке Короля.
Когда я проснулся, первое, что мне вспомнилось, – это мост. Тот момент, когда пол подо мной провалился, и я едва не рухнул вниз, в воду, моя история могла бы глупо оборваться, если бы не Эмиль.
Вспомнив это имя, я украдкой посмотрел на Короля, который поглаживал по голове Бродягу.
Эмиль.
Его настоящее имя – Эмиль.
Прямо как у того мальчика, с которым мы работали парный номер под куполом. Я не сумел его спасти. Да, конечно, все вокруг убеждали меня, что моей вины в этом нет. Я не мог знать. Не я отвечал за подвеску снарядов, не я проверял тросы и крепления.
Да, все так.
Но это я его не поймал, не дотянулся, не среагировал, не успел.
Король перехватил мой взгляд. Бродяга тотчас принялся тихо поскуливать, всем своим видом выражая недовольство тем, что его перестали гладить. Надо же, как эти двое спелись. Обычно лохматый никого к себе не подпускает, если не считать меня и Джина. Ну, и Зарю иногда, но только в том случае, если у нее в руках есть что-нибудь вкусное.
Но Король Бродяге понравился, пусть и не сразу.
Мой товарищ был уже полностью одет и, кажется, ждал только моего пробуждения. На полу возле него стоял полусобранный рюкзак.
– Давай, поднимайся уже. Проведу тебя до заставы «Проспекта», а там уж сам справишься.
Эмиль отошел вглубь палатки и принялся складывать в свою сумку фильтры для противогаза, батарейки и армейскую аптечку.
Я с неохотой встал и поискал глазами свои вещи. Куртка лежала на столе, рюкзак остался у дальней брезентовой стены. Бродяга потянулся и сонно поковылял ко мне.
Свой автомат я нашел на столе под курткой. Король бросил быстрый взгляд на оружие и хитро посмотрел на меня.
– Как новенький, – заявил он. – Повозиться пришлось, конечно, но зато теперь шмаляй на здоровье.
Я хотел было вернуть ему револьвер, но он остановил меня и с нескрываемым ехидством сказал, что так у меня есть шанс приучиться к нормальному оружию.
* * *Фонарь в перегоне еще не зажегся, и Король предложил рискнуть, но сразу предупредил, чтобы я не расслаблялся.
– У нас тут часто творится какая-то чертовщина, – пояснил он. – Иногда люди как будто теряются во времени. Пришел один такой на «Октябрьскую», спросил, какой сейчас день. Ему говорят: десятое. А он так обалдел – нет, мол, сегодня четвертое. Блуждал пацан где-то почти неделю и даже не заметил этого, представляешь? Или вот недавно был случай, когда целый караван исчез. Или вон, с твоими что случилось. Так что весело у нас тут.
После таких слов я даже не рассчитывал на спокойную дорогу и ожидал каких угодно опасностей. Мутантов, аномалий, очередных зарослей грибов с галлюциногенными спорами, чтоб их!..
Поэтому, когда до нас донеслось тонкое металлическое поскрипывание, я первым вскинул автомат. В свет фонаря вкатилась пустая инвалидная коляска.
Суеверный Король сложил пальцы «вилкой» и выставил руку перед собой, отводя дурной глаз. Я невольно поежился. Слишком уж эта картина напоминала сцену из ночных кошмаров о заброшенных и населенных призраками госпиталях или секретных лабораториях, где ставили зверские опыты над живыми людьми.
Бродяга прижал уши к голове и настороженно принюхался к проему технического туннеля. Оттуда доносились приглушенные голоса, растревожившие выводок слепых подземных пауков.
– А если я прострелю тебе колено, ты почувствуешь? – эхом отразилось от скругленных стен.
Мы переглянулись, будто спрашивая друг у друга, стоит ли вмешиваться. Я кивнул на туннель впереди. Это не наше дело. Мы можем просто пройти мимо и не наживать себе неприятностей. Но у Короля на этот счет было другое мнение. Он подкрался ко входу в туннель и, вжавшись спиной в стену, прислушался.
– Проверим?
Темноту прорезал громкий женский визг, от которого вздрогнул даже Бродяга. Король посмотрел на меня извиняющимся взглядом и бесшумно юркнул в ответвление.
Как только я вошел следом, рыжий чуть слышно шепнул мне в
