На нашем пути встретились еще две лестницы, но они были намного короче той, первой. За очередным поворотом мы наткнулись на небольшую будочку с почти стершейся надписью «Охрана».
Я уже давно начал сомневаться, что эти коридоры и лестницы – переход на другую ветку метро или в какой-нибудь служебный туннель. А запрещающие сообщения на стенах только укрепили меня в этом мнении.
Очередной длинный и прямой, как стрела, коридор уперся в массивные металлические двери.
* * *Перед нашими глазами открылось огромное помещение, дальняя стена которого терялась во мраке. Об пол со звоном разбивались холодные капли. Король посветил фонарем под ноги и отшатнулся. Помещение было затоплено аккурат до той ступени, на которой я остановился, а в мутной, песочно-зеленого цвета воде во множестве плавали огромные черные головастики. Их копошение выглядело неприятно, как помехи в телевизоре, не настроенном ни на один канал. Я отступил назад. А Бродяга, наоборот, заинтересовался головастиками и попытался сунуть в воду лапу, но Король вовремя его оттащил.
– Что это за место? – прошептала Вера, до этого молча сопевшая мне в ухо.
Я пожал плечами. Наверное, склад или ангар какой-нибудь. Но почему на такой несусветной глубине? Рыжий тем временем шмыгнул в коридор и нашел там лестницу, ведущую наверх. Я, неся Веру на руках, осторожно поднялся следом. Миновав четыре пролета, мы очутились в длинном коридоре, выкрашенном светлой краской. Здесь было сухо, а тишина была такой, что закладывало уши.
– Пойдем посмотрим, что там, – желтые глаза Короля азартно блеснули.
Я уставился в темноту, пытаясь разглядеть там хоть что-нибудь. И разглядел.
Прорвав черную ткань мрака, там появилось лицо. Белое, похожее на маску, с узкими черными щелями на месте глаз и приоткрытым ртом со вздернутыми уголками губ. Казалось, оно улыбалось. Или скалилось. Дыхание перехватило, ладони моментально взмокли.
– Там кто-то есть, – прохрипел я.
– Где? – Червовый Король посветил в дальний конец коридора, отвлекаясь от боковых ответвлений.
– Вон стоит, – говорить становилось все сложнее, в горле пересохло, а воздух будто загустел и с трудом проникал в легкие.
Эмиль и Вера некоторое время вглядывались во тьму, разрезаемую лучами фонарей, пытаясь увидеть там то, что меня так испугало. Но белая маска исчезла, стоило мне лишь на секунду отвести глаза.
Я усадил Веру на спину рыжему и медленно двинулся вперед по коридору.
Мягко щелкнул предохранитель револьвера. Этот звук придал мне уверенности. Дойдя до бокового ответвления, перпендикулярно отходящего от главного коридора, я прижался спиной к стене и осторожно заглянул туда. Распахнутая дверь вела в облицованное кафелем помещение. Свет фонаря отразился от плитки, вырисовывая на стенах зловещие узоры. И я вдруг представил себе заброшенные лаборатории, где проводили опыты над людьми, испытывая новые лекарства или яды, пытались создать сверхчеловека или киборга. И вот сейчас я войду и увижу длинное помещение с пыльными столами и креслами сложной конструкции, к которым ремнями и цепями прикованы распахнувшие провалы ртов в вечном неслышном вопле боли и ужаса истлевшие скелеты несчастных подопытных.
Но ничего страшного в комнате не оказалось. Обычная заброшенная душевая с проржавевшими шлангами и кранами. В раковинах поселились пауки.
Неподалеку от центрального входа расположился, видимо, рабочий кабинет. Пыль укутала книжные корешки, пол, люстры, стулья, картины на стенах и большой письменный стол. Я пробежал пальцами по книжным корешкам, взметнув в воздух серые комочки, потянул за один и вытащил с полки томик с неразборчивым от времени названием. Страницы были основательно попорчены крысами.
А Король, как карнавальная шутиха, уже унесся дальше, в соседнюю комнату. Мне оставалось только удивляться его прыти – ведь у него на спине все еще сидела Вера – и поспешить следом.
– Генератор, – обрадовался Король, осветив фонарем устрашающего вида устройство, многочисленные кнопки и электрощиток, вделанный в стену у двери.
– «Да будет свет!» – сказал монтер, – рыжий торжественно перевел рубильник в положение «Включено». Ничего не произошло. Генератор не загудел, свет не зажегся, – и перерезал провода, – добавил мой спутник.
Затея с освещением бункера потерпела фиаско. Но в комнате напротив, которая использовалось как склад, мы нашли коробки со свечами, вполне еще пригодными для освещения комнат, и спички. И, как герои старинных готических романов с замками, тайниками, фамильными секретами и призраками, мы вошли в последнее помещение бункера. Им оказалась громадная зала с массивным подковообразным столом, высоким сводчатым потолком, отражающим от своих величественных сводов даже эхо наших шагов, и картами.
На покрытом пушистой пылевой скатертью столе отпечатались следы птичьих лапок. Я со вздохом поднял голову и, как и ожидал, увидел разгуливающую по столу Птицу. Она не хихикала, наверное, сама была увлечена исследованием подземного зала, а до меня с моими страхами ей не было ровным счетом никакого дела. Под пристальным взглядом Бродяги сумасшедшая птица, распушив перья на хвосте, вспорхнула под куполообразный потолок и попыталась отгрызть некогда подмигивавшие кокетливым блеском украшения с большой люстры. Я забеспокоился, как бы это существо не подавилось ими и не упало пернатым трупиком мне на голову. Но за него волноваться не стоило – вскоре оно оставило люстру в покое и спикировало на высокую резную спинку одного из стульев. И не мигая уставилось на меня оттуда. Если бы мне довелось увидеть эту птицу сейчас впервые, я бы принял ее за плод фантазии сумасшедшего таксидермиста. Но чучела не хихикают и не пытаются закусить стеклянными шишечками со старинных люстр. Я подумал, что раз уж все равно схожу с ума, то имеет смысл хотя бы немного познакомиться со своими галлюцинациями.
Пока усаженная на один из стульев Вера отряхивала пыль со старой географической карты, расстеленной на столе, я подошел поближе к пернатому существу и попытался погладить его, смутно при этом надеясь, что оно растает в пропыленном воздухе. Но Птица вдруг извернулась, раскрыла красногубую пасть и тяпнула меня за палец так, что на пол закапала кровь. Я зашипел, а это чудовище спрыгнуло со спинки стула на стол, отыскало там курительную трубку и сунуло ее в рот. Или в клюв.
– Циркач, ты в порядке? – послышался над моим ухом участливый голос Короля.
Лучше бы он ни о чем не спрашивал. Тогда меня не начала бы бить нервная дрожь.
В порядке ли я? Да, мать твою! В порядке, конечно!
– Можно заночевать здесь, – предложил Король немного погодя. – Утром попробуем выбраться в туннель, а уже оттуда – на «Проспект».
– Мне нельзя на «Проспект», – вдруг встрепенулась Вера.
– С чего это? – удивился Эмиль.
В ответ девушка молча задрала рукав растянутого свитера и показала грубо вытатуированную змею на плече.
