– Вот скажи мне, вы это вообще не обсуждали или обсуждали и решили отказать, но у тебя просто кишка тонка оказалась сказать мне правду в лицо? – Окруженная детьми Джуни выплюнула обвинение в лицо мужчине, который отсылал их прочь, и Вайолет окончательно поняла, что происходит. Взрослые часто считали детей слепыми, но на самом деле дети порой видели истину даже в тех ситуациях, когда взрослые занимались самообманом. Сейчас, глядя на собеседников, Вайолет поняла две вещи.
Во-первых, Джуни решила, что детей нужно убрать из замка, поскольку там может произойти что-то плохое.
Во-вторых, Томас был категорически против этого.
По крайней мере, сегодня.
– Слушай, Джуни, – повторил Томас, – мы просто пытаемся выжить, пока ситуация не наладится.
– Мы тоже, – хмыкнула Джуни, – только вот под прицелом оказались мы, а не вы.
Говорить такие вещи рядом с детьми было не в ее правилах. В тот момент Вайолет увидела Джуни в другом свете – напуганную женщину, пытающуюся сделать хоть что-то в мире, где все плохо.
Нужно было быть готовыми ко всему. Если взрослые не смогут их защитить, детям самим придется защищать себя. Как это сделать и что это вообще значит, Вайолет пока не понимала. Но всего одного разговора хватило, чтобы и она, и остальные сироты поняли – возможно, скоро они останутся сами по себе. Это было вероятное развитие событий, и к нему стоило готовиться.
– Потерпите еще неделю, – предложил Томас. – Посмотрим, как все повернется. И через неделю поговорим.
Едва ли можно было сказать что-то еще. И Джуни, и дети поняли, что в Театре Форда им помощи не окажут.
– Через неделю, – горько усмехнулась Джуни. – С тем же успехом мог бы сказать – через год.
Она развернулась и, не слушая лепетание Томаса, повела детей обратно к метро.
На всем пути через тоннели дети сохраняли подавленное молчание, лишь на самом выходе на станции Смитсоновского института Айван не выдержал.
– Ты хотела отослать нас, – проговорил он в пространство.
Джуни остановилась и обернулась.
– Нет, – ответила она, – нет, не хотела. Я хочу, чтобы вы были рядом. Господи, я бы так хотела, чтобы ваши родители были с вами. С каждым из вас. Так же, как хочу, чтобы мои собственные дети были со мной. Но их больше нет. И ваших родителей тоже. А через неделю, возможно, всех нас не станет. Поживем – увидим. Я пытаюсь обеспечить вашу безопасность. До вчерашнего дня я думала, что замок – лучшее место для этого. Теперь я не уверена. Но это уже неважно. Мы возвращаемся в замок и будем готовиться к грядущему. И мы пройдем через все. Вместе.
Она направилась к лестнице и начала подниматься, чтобы в итоге выйти на поверхность там же, где они спустились вниз. Вайолет вспомнилось, как в начале пути она думала о путешествии как об экскурсии. На деле все оказалось совершенно не так.
Возвращались они по залитой солнцем Индепенденс-авеню.
– Мы будем держаться за то, что у нас есть. Вот и все, – произнесла Джуни, когда они прошли квартал и в поле зрения показался замок. Ее голос звучал так, словно она опустила руки, что Вайолет расстроило сильнее, чем что-либо со времени смерти родителей. – И не будем больше об этом.
Ее словам все подчинились безоговорочно, и до самого замка больше никто не проронил ни звука, но Вайолет знала, что на самом деле каждому есть что сказать. У нее было дурное предчувствие, и взрослые были бессильны что-либо с этим сделать.
А значит, детям требовалось разобраться во всем самим.
Глава 35
Эйприл
За этот день Эйприл прошла больше сорока миль, а в середине пути ее к тому же настигли неприятности. Так что к моменту пересечения границы Энн-Арбора девушка была совершенно вымотана. Впрочем, с другой стороны, теперь она имела конкретную цель.
Как любой город, возникший вокруг учебного заведения, Энн-Арбор пестрел указателями, призванными провести гостей и студентов до различных точек кампуса. Эйприл без зазрения совести обратилась к старомодной привычке смотреть на карту. Северный кампус, где располагалось большинство университетских лабораторий, раскинулся по берегу реки Гурон напротив центра города. Поняли они это, когда добрались до границы главного кампуса, двигаясь в направлении, указанном Айком. Эйприл не запомнила название улицы. Они миновали небольшую базу ОТГ, череду пустых и заброшенных магазинов, а затем ряд старых величественных особняков, переделанных под административные помещения кампуса. Впереди появилось огромное здание университетской больницы, которое само по себе смахивало на небольшой город. В некоторых окнах можно было заметить свет, а по периметру и вдоль дороги – Уоштено, вот как она называлась! – располагались посты ОТГ.
Энн-Арбор выглядел так, как может выглядеть город в свои не самые лучшие времена. Многие особняки сгорели, окна баров и ресторанов, выстроившихся вдоль южной границы кампуса, были выбиты, а на стенах виднелись следы от пуль. Оставив позади Уоштено, Эйприл со спутником пошли напрямик через кампус.
– Основная база ОТГ находится около стадиона, – сообщил Айк. – В южной части города.
Билл со времен учебы в колледже был ярым фанатом футбола, так что Эйприл хорошо помнила тот стадион с ярко-желтой буквой «М» на пятидесятиярдовой линии. Шлемы игроков местной команды украшали три полосы. Билл как-то сказал, что, по идее, они должны напоминать когти росомахи. Забавно, как неожиданно могут вспомниться такие мелочи, когда едва стоишь на ногах от усталости.
Автобусная остановка окончательно убедила, что они на верном пути.
– Хм. – Эйприл прочитала указатели при свете фонарика. – Биоинженерная лаборатория как раз на краю Северного кампуса. – От того места, где они находились сейчас, до цели оставалось еще две-три мили пути.
– Ты биоинженер? – спросил Айк.
– Нет, но мой муж занимался генетикой и работал в медицине, – ответила Эйприл. – Тот, кого я ищу, скорее всего, работает в тех лабораториях. Или работал раньше. Так или иначе, поиски стоит начинать именно оттуда.
– Звучит разумно, – кивнул Айк. – Хочешь пойти прямо сейчас?
Да, Эйприл хотела, но в то же время она чуть не падала от переутомления. Она столько месяцев провела в поисках, и вот, когда до цели осталось совсем немного, ей захотелось отсрочить развязку. Что, если Купман солгал? Что, если никто здесь не знает Билла?
И, что еще хуже, никто не знает про ППШС? Сейчас она была не в состоянии думать об этом. От усталости в голове шумело. Сегодня она убила трех человек и чуть не погибла сама. Она шла пешком тринадцать часов. Даже если сходу удастся найти тех, кто знал Билла, она слишком устала, чтобы задать им правильные вопросы.
– Нет, – сдалась она, – я валюсь с ног, Айк. Убийственный выдался денек.
– И то правда. – Он осмотрелся по сторонам, от электрического зарева над пунктами ОТГ до больницы и темных просторов кампуса. Эйприл
