Он обошел это место по кругу, изучил переулок и принялся медленно подниматься по лестнице на крышу. К тому моменту, как Ронсон и Келлехер заметили его, Агент наблюдал за ними уже порядка пятнадцати минут. Ему было важно оценить отношения между ними. Кем была для Ронсона Келлехер? Пленницей, соучастницей или просто гражданской? Почти сразу стало очевидно, что девушка не считала себя пленницей, а их разговор не был похож на совместное планирование дальнейших действий. По результатам наблюдения можно было заключить, что Ронсон не знает, что именно ищет Келлехер, а Келлехер не знает, что Ронсон предатель.
Другими словами, правильнее всего было действовать напрямик. Ронсон не будет вступать в конфронтацию из страха потерять доверие Келлехер. И он не убьет ее, поскольку до сих пор не знает, что же ей здесь нужно.
Приняв такое решение, Аурелио обнаружил себя и поздоровался, предполагая, что Ронсон не выдаст себя и поддержит игру… Так и вышло.
– Ага, – ответил Ронсон. – Я Айк. А ты кто?
Аурелио представился.
– Была пара сообщений о гражданской со снаряжением Спецотряда. Я решил проверить. И нашел вас. – Он обратился к Эйприл: – Откуда у вас это снаряжение?
– Я забрала его у агента, который спас мою жизнь в феврале, – ответила девушка. – Он погиб, а мне были нужны вещи.
«Я тоже наверняка спас тебе жизнь», – подумал Аурелио. Те шакалы на Пятой авеню с радостью превратили бы ее в произведение своего извращенного искусства.
– Могу понять, – кивнул он. – Айк, у вас ночевка?
Ронсон спокойно встретил его взгляд. На его лице не отразилось ничего. Скорее всего, он не знал, что именно Аурелио ответил на тот ложный сигнал SOS на Манхэттене, но мог заподозрить закономерность в том, что другой агент Спецотряда оказался рядом сразу после встречи с Келлехер. Кроме того, у него был доступ к ИСАКу, так что он мог получить информацию о последней операции Аурелио в любой момент.
– Я встретил Эйприл на южной дороге. Она столкнулась с местной версией банды из «Райкерс». Справилась бы и сама, но я все же помог.
Неудивительно, что сейчас она чувствует себя настолько расслабленной. Сложно произвести лучшее первое впечатление.
– И теперь я слушаю ее рассказ, – продолжил Айк. – Мы как раз добрались до самого интересного.
– Так и есть, – кивнула девушка. – Раз уж вы здесь, присоединяйтесь. А затем я лягу спать.
Аурелио подтащил к костерку кресло и сел так, чтобы между ним, Келлехер и Ронсоном получился примерно равносторонний треугольник.
– Я весь внимание, – сообщил он.
– Хватит ходить вокруг да около. – Эйприл села, опираясь локтями о колени. Она неотрывно смотрела на огонь. – В общем, в Нью-Йорке я узнала, что мой муж Билл, вероятно, участвовал в разработке нового типа противовирусных препаратов, способных справиться с проклятием Черной Пятницы. Также я узнала, что здесь, в Энн-Арборе, работает команда ученых, которая может располагать образцом такого лекарства. Его называют противовирусным препаратом широкого спектра. Он создан специально, чтобы бороться с возможными мутациями долларового гриппа. Если лекарство существует и если Билл участвовал в его создании… – Она замолчала, собираясь с духом. – Его застрелили на улице прямо на моих глазах. Если я узнаю, что хотя бы часть его работы уцелела, что она поможет предотвратить повторение этого кошмара… Мне станет намного спокойнее.
Она вытерла глаза рукавом и замолчала. Аурелио задумался, соединяя новую информацию с тем, что уже знал. Келлехер была в курсе разработки вакцины. Кто-то отправил за ней Айка Ронсона. Следовательно, этот кто-то тоже знал о вакцине, и Ронсон решил, что этот кто-то заслуживает его верности больше, чем Спецотряд.
Не обремененный обязательствами и никому не подотчетный, тот, кто будет производить и распространять вакцину, получит доступ к ничем не ограниченной власти. Если вирус мутирует и вновь нанесет удар, новая волна чумы их не затронет, а препарат они смогут использовать в качестве рычага давления. Аурелио не смотрел на Ронсона. Он знал, что тот сейчас думает о том же самом. Возможно, он уже знал о вакцине и просто ждал, когда Келлехер все подтвердит. Этого Аурелио сказать не мог, но подозревал, что Ронсон сейчас удивлен не меньше, чем был он сам, когда впервые об этом услышал. Все-таки это было впечатляющее откровение.
И что же им теперь со всем этим делать?
Аурелио знал, что велит ему долг. Если препарат существует, его первейшая обязанность – передать вакцину в руки тех, кто сможет извлечь из нее максимальную пользу. В его понимании лучшей кандидатурой было правительство – даже при всех существующих слабостях и изъянах. Уцелевшие органы исполнительной и законодательной власти делали все, чтобы уберечь остатки Соединенных Штатов Америки. Аурелио служил той же цели, и лекарство против вируса Амхерста могло стать краеугольным камнем грядущего восстановления.
У хозяев Айка Ронсона, вероятно, были свои мысли на этот счет, если уж они нашли, чем подкупить агента Спецотряда.
По всем трактовкам директивы 51 Аурелио имел полное право немедленно всадить пулю в лоб Айка Ронсона. Проблема заключалась в том, что перед ним был агент Спецотряда, прошедший такую же подготовку, как и сам Аурелио. Другими словами, как Диас постоянно наблюдал за ним краем глаза, так же наверняка делал и Ронсон. Исход их поединка сложно было предсказать, к тому же не стоило сбрасывать со счетов Келлехер. Ронсон получил ту информацию, которой ему до этого не хватало или которая требовала подтверждения. Так или иначе, но Эйприл Келлехер больше не была ему нужна, а значит, Аурелио придется позаботиться и об ее выживании, если Ронсон решит действовать на опережение.
Сколь бы ни было велико желание поскорее вывести Ронсона из игры, Аурелио понял, что нужно действовать разумнее.
– Это чертовски важная информация, – присвистнул он. – Вы уверены, что лекарство действительно существует?
– То есть, насколько был уверен в этом тот, кто мне о нем рассказал? – Эйприл выпрямилась и потерла ладонями лицо. – Он был абсолютно уверен, хоть и не располагал однозначными доказательствами или возможностью связаться с местной лабораторией. Ученые здесь, безусловно, сотрудничают с ОТГ, но формально не входят в ее структуру.
– Тогда нам стоит выяснить, что к чему, – заключил Айк.
Теперь уже Аурелио посмотрел прямо на него. В глазах Айка читался явный вызов и что-то еще. Призыв? К чему? К тому, что связывало их как агентов Спецотряда? Так Ронсон сам разорвал эти узы на Дуэйн-стрит.
На финал рассказа
