– Как удачно, – заметил Ральф. – И никто не подумал, что это может быть подстава?
– Учитывая, сколько там набралось улик, они решили, что это была просто неосторожность или он сам хотел, чтобы его поймали, – ответил Юн. – Фургон, отпечатки пальцев, видеозапись с камер наблюдения… девчачьи трусики в подвале… и завершающий штрих, ДНК-экспертиза. Образец ДНК, взятый у Холмса в тюрьме, совпал с ДНК спермы, обнаруженной на месте убийства.
– О боже, – произнес Билл Сэмюэлс. – Прямо-такидежавю.
– С одним большим исключением, – возразил Юн. – Хиту Холмсу не повезло засветиться на видеозаписи публичной лекции, проходившей в то же самое время, когда были похищены и убиты сестры Ховард. Его мать клятвенно уверяла, что всю ту неделю, когда сын гостил у нее, он никуда не выезжал из Реджиса: не ездил в пансионат и уж точно не ездил в Тротвуд. «С чего бы ему туда ехать? – сказала она. – Паршивенький городишко, паршивые люди».
– Ее показания ничего не стоили бы на суде, – сказал Сэмюэлс. – Какая мать не солжет ради сына?
– На той неделе его видели многие соседи, – продолжил Юн. – Он косил лужайку перед маминым домом, чинил водостоки, красил крыльцо. Помогал женщине напротив сажать цветы. Кстати, в тот самый день, когда были похищены сестры Ховард. Да и джип у него слишком заметный. Соседи бы точно не пропустили его отъезд.
Хоуи спросил:
– Известно точное время, когда он садовничал у соседки из дома напротив?
– Она говорит, где-то в десять утра. Близко к алиби, но не совсем. Реджис ближе к Тротвуду, чем Флинт – к Кэп-Сити. Полиция думает, что он помог соседке с петуниями, или что они там сажали, потом доехал на своем «тахо» до муниципальной стоянки, пересел в фургон и отправился на охоту.
– Терри действительно повезло больше, чем мистеру Холмсу, – произнесла Марси и посмотрела сначала на Ральфа, потом на Билла Сэмюэлса. Ральф выдержал ее взгляд; Сэмюэлс то ли не смог, то ли не захотел. – Но везения все равно не хватило.
Юн сказал:
– У меня есть еще кое-что… еще один кусочек пазла, как сказала бы мисс Гибни… но его я приберегу на потом. Сначала пусть Ральф расскажет о следствии по делу Мейтленда.
Ральф был краток, говорил сжато и по существу, словно давал показания на суде. Он особо отметил тот факт, что когда Терри и Клод Болтон пожимали друг другу руки, Терри оцарапал Клода ногтем. Рассказав об одежде, найденной в заброшенном амбаре в Каннинге – там были джинсы, трусы, носки и кроссовки, но не было рубашки, – он вернулся к обожженному человеку, которого видел у здания суда. Сказал, что не уверен на сто процентов, точно ли тот человек прикрывал голову (предположительно обгоревшую и безволосую) желтой рубашкой, в которой Терри Мейтленд был замечен на вокзале в Даброу, но вероятность, с его точки зрения, достаточно велика.
– Наверняка были телетрансляции от здания суда, – сказала Холли. – Вы проверили записи?
Ральф с лейтенантом Сабло переглянулись.
– Мы проверили, – ответил Ральф. – Его нет ни в одном репортаже.
Все одновременно зашевелились. Дженни снова положила руку на плечо мужа – на самом деле вцепилась ему в плечо. Ральф ободряюще похлопал ее по ладони, но он смотрел не на жену. Он смотрел на женщину, прилетевшую из Дейтона. Холли не выглядела озадаченной. Она выглядела довольной.
6– Человек, похитивший и убивший сестер Ховард, увез их на краденом фургоне, – сказал Юн, – а потом бросил фургон на муниципальной стоянке, где его будет легко обнаружить. Человек, похитивший и убивший Фрэнка Питерсона, поступил точно так же с микроавтобусом, на котором увез парнишку; и даже специально привлек внимание, бросив микроавтобус на служебной стоянке у бара «Шорти» и заговорив с очевидцами. Точно так же, как Холмс заговорил с поваром и официанткой в «Вафл-Хаусе». Полиция Огайо обнаружила множество «пальчиков» в брошенном фургоне: отпечатки, принадлежавшие и убийце, и жертвам. Мы обнаружили множество «пальчиков» в микроавтобусе: часть из них принадлежала Мейтленду, часть – Фрэнку Питерсону. Но в микроавтобусе был как минимум один комплект отпечатков, остававшихся неопознанными. До сегодняшнего дня.
Ральф наклонился вперед, весь обратившись в слух.
– Давайте посмотрим. – Юн вывел на экран изображение двух отпечатков пальцев. – Это отпечатки парнишки, угнавшего микроавтобус в штате Нью-Йорк. Один отпечаток – из микроавтобуса, второй – из личного дела, оформленного в полицейском участке в Эль-Пасо, где парня арестовали. А теперь смотрите.
Юн нажал кнопку, и отпечатки идеально совпали.
– С Мерлином Кессиди все ясно. Теперь смотрим на Фрэнка Питерсона. Один отпечаток – из отчета судмедэкспертов, другой – из микроавтобуса.
Отпечатки, наложенные друг на друга, вновь идеально совпали.
– Теперь Мейтленд. Один отпечаток – из микроавтобуса. Другой снят сразу после ареста в полицейском участке Флинт-Сити.
Юн совместил две картинки, и отпечатки снова совпали. Марси тихо вздохнула.
– А теперь приготовьтесь к взрыву мозга. Слева – неопознанные отпечатки из микроавтобуса, справа – отпечатки Хита Холмса, снятые после его ареста в округе Монтгомери, штат Огайо.
Он сдвинул картинки. На этот раз совпадение было не идеальным, но очень близким. Холли подумала, что суд согласился бы с тем, что отпечатки принадлежат одному и тому же человеку. Лично она согласилась бы, не задумываясь.
– Есть незначительные различия, – сказал Юн. – Отпечатки Холмса в микроавтобусе как бы немного размылись, вероятно, от времени. Но совпадений достаточно, чтобы идентифицировать принадлежность. На каком-то этапе Хит Холмс побывал в этом микроавтобусе. Это уже что-то новенькое.
Никто не произнес ни слова.
Юн вывел на экран еще одну пару «пальчиков». Отпечаток на левой картинке был очень четким и ясным. Холли поняла, что они его уже видели. Ральф тоже его узнал.
– Терри, – сказал он. – Из микроавтобуса.
– Так точно. А справа – отпечаток на пряжке ремня, найденного в амбаре.
Узоры на правой картинке были точно такими же, как на левой, но местами странно поблекли. Когда Юн совместил две картинки, отпечатки из микроавтобуса идеально заполнили пустоты на отпечатках с пряжки.
– Несомненно, это отпечатки одного и того же человека, а именно Терри Мейтленда, – сказал Юн. – Но отпечаток на пряжке как будто принадлежит глубокому старику.
– Как такое возможно? – спросила Дженни.
– Никак, – ответил Сэмюэлс. – Я видел отпечатки Мейтленда на протоколе
