– Странники, значит. – Хромая, к ним приблизился Кнут. – Больно уж вы непростые.
– Какие есть.
Ульв настороженно следил за каждым движением хольда, и тот, заметив это, с улыбкой развел пустые руки в стороны.
– Успокойся, воин! Неужели ты считаешь, что я задумаю дурное против того, кто сражался бок о бок со мной и спас мою старую шкуру?
– Люди бывают разные, – мрачно парировал Ульв.
– Тут ты прав, – признал Кнут. Поджав губы, он несколько мгновений выразительно переводил взгляд с Ульва на Кристину и, наконец, решился: – Я жив лишь благодаря вам двоим, поэтому попрошу вас, как друзей, вернуться со мной к конунгу.
– А что, если мы откажемся?
– Тогда… – Кнут тяжело вздохнул и почесал голову. – Вероятно, я не переживу этот день и погибну, пытаясь привести вас силой. Вы помогли мне, но поймите, я присягнул на верность конунгу много лет назад и не нарушу клятвы.
– Мы пойдем, – вмешалась Кристина. – Сегодня пролилось достаточно крови. – Она обернулась к нахмурившемуся Ульву. – К тому же мы не сделали ничего дурного.
– Это так, и я подтвержу каждое ваше слово, клянусь. – Кнут протянул Ульву руку. – Вы поедете со мной, как друзья и герои, а не как пленники.
Не говоря ни слова, Пеплогривый стиснул запястье хольда в воинском приветствии. Подтянув мужчину к себе, он прошептал:
– Послушай и ты мою клятву, Кнут Широкая Рука: если нам будут не рады и задумают дурное – ты умрешь первым.
– Да будет так, – неожиданно рассмеялся старый воин и хлопнул Ульва по плечу. – Ты нравишься мне, Пеплогривый! Не волнуйся, конунг наш мудр, и уже вскоре мы вместе будем пировать в его чертоге, где вы расскажете о своих странствиях!
– А можно будет прежде помыться и отдохнуть? – с надеждой спросила Кристина, обрадованная, что очередного конфликта удалось избежать.
– Разумеется! Мой дом – ваш дом!
– Дом… – Кристина мечтательно прикрыла глаза. Здесь, среди крови и смерти, это слово прозвучало для нее волшебным заклинанием, что вызвало в душе приятное чувство.
Прав ли старый воин? Смогут ли она и Ульв обрести новый дом в этом месте? Коснувшись плеча Ульва, девушка улыбнулась ему. Она давно поняла – без разницы, где она ночует и что ест, но ее дом теперь рядом с этим мужчиной.
И не важно, какие приключения готовит для них судьба, – вместе они смогут справиться со всеми невзгодами.
Глава 10. Тепло очага
Дорога в город пусть и тянулась через длиннющую долину, но долгой вовсе не показалась – Кнут, несмотря на свою суровость, был прекрасным и веселым собеседником. Да и в крытой повозке путешествовать куда проще, нежели пешком.
Хольд предложил выжившим сельчанам покинуть обжитые земли, но почти все отказались. Согласилась молодая супружеская пара с новорожденным младенцем. К тому же они решили взять с собой и спасенную Кристиной девочку, все родные которой не пережили нападения троллей. С Кнутом увязались еще двое молодых людей, которым надоела жизнь в селении, и они приняли решение поступить на службу в войско конунга. Именно эти ребята сейчас правили повозкой, остальные же расположились внутри ее.
Вечнозеленые кроны шумели вдоль широкой дороги. Четверка лошадей неспешно тянула большую повозку с людьми. Семья устроилась в уголке, тогда как Кнут, Кристина и Ульв расположились сзади. Девушка любовалась падающими сверху снежинками, которые порой залетали под полог повозки, и слушала рассказы старого хольда. Ульв сидел рядом, Кристина касалась плечом его теплого бока. Жизнь потихоньку налаживалась, и девушка тщательно пыталась скрыть улыбку, чтобы ничего не сглазить.
В уютной компании двое суток пролетели незаметно. На ночлег путники остановились в попавшемся по дороге селении. Кнут не хотел ночевать под открытым небом, да и продолжать путь в темноте, по его словам, было слишком рискованно.
Спорить со старым воином никто не стал, так что решение провести ночь в селении приняли единогласно, хотя Кнут никого особо и не спрашивал – из всех, находившихся в повозке, только Ульва он считал равным себе, еще и на Кристину поглядывал с толикой уважения и какой-то отцовской заботой.
Староста с радостью приютил хольда и его спутников в своем доме и накормил от души. А наутро они снова тронулись в путь.
…Лошадки мерили шагом версту за верстой, правящие ими молодые парни меняли друг друга, когда один из них уставал. Животным тоже давали отдых. В такие моменты Кристина с удовольствием выбиралась из повозки и гуляла по снегу, разбрасывая его носками сапог. Ей нравилось это неспешное путешествие – часы желанного покоя и безмятежности служили для нее настоящей наградой за пережитые приключения. Но в то же время монотонное покачивание повозки и цокот копыт, сколь бы уютными ни казались, начинали надоедать. Кристина уже привыкла к тому, что вокруг постоянно что-то происходит, и теперь спокойствие и ничегонеделанье начали тяготить ее.
Поэтому, когда Кнут после очередного привала заявил, что город уже близко, она воспряла духом и с нетерпением ожидала прибытия. Ульв же, наоборот, стал более задумчив и собран, словно наведывался в пещеру к драуграм, а не в город людей.
Но Пеплогривого можно было понять: после гибели родного племени его круг доверия сузился до предела, и теперь, кроме самого Ульва, в него входила разве что Кристина. В этом мире каждый незнакомец мог обернуться врагом, и расслабиться – означало подвергнуть свою жизнь опасности.
Кристина понимала все это, но ничего не могла с собой поделать – старый Кнут поразительно быстро завоевал ее доверие: добродушный и открытый, он производил впечатление заботливого дедушки. Внутреннее чутье подсказывало Кристине, что их новый знакомый искренний человек, который живет по законам чести, и от него не следует ждать ничего плохого. По крайней мере, девушка очень хотела, чтобы это было правдой.
Час шел за часом, и вот, ближе к закату, когда снегопад усилился, повозка наконец дернулась и остановилась. Кристина первой выпрыгнула наружу и замерла с открытым ртом.
Город Холгер служил сердцем
