Ветренник сражался с земляным, ветренник сражался с Эльяс. Я кусала пальцы. Как тут не проявить суеверие, не задать судьбе вопрос. Вначале ничего не происходило. Они стояли на расстоянии десятка шагов друг от друга, ветренник напряженно сжимал кулаки, земляной чуть пригнулся, выставил вперед голову, как бык, готовый к атаке. Потом я присмотрелась. Лицо земляного будто «сдувалось» назад. Оттянулись к вискам кончики глаз, рот стал широким, словно улыбался, щеки были настолько натянуты на скулах, что, казалось, кожа вот-вот лопнет.
– Киран! – вдруг закричала л’лэарди Эльяс. – Киран!
Ее вопль подхватили невесты, затем и другие зрители. Я прослушала, каким было имя ветренника, поэтому закричала просто:
– Ветер! Ветер!
Мой голос безнадежно тонул в их криках. Ни одного слова в поддержку не услышит юный ветренник в своем бою. Земля на арене в одно мгновение дрогнула, выгнувшись, как кошка, я поморгала, не веря глазам своим, а ветренник уже по пояс торчал в земле, хватался руками за песок и неумолимо все глубже втягивался прямо в арену. Вот уже по плечи. Вот уже песок сыпется в раскрытый в крике рот.
Император махнул рукой. Затрубили герольды. Земляной не отводил взгляда от противника. Ветреннику уже засыпало глаза.
– Довольно! Хватит!
Киран Эльяс наконец-то соизволил обернуться к зрителям. Раскланялся. К ветреннику уже бежали люди в мантиях лекарей. К ногам земляного падали цветы, кружево, Эльяс швырнула родственнику носовой платочек.
– Я ни секунды не сомневалась, что он победит, – вздыхала одна из моих соседок-водяных. – А представьте, каким он будет, когда женится и возьмет вторую стихию! Говорят, для земли нет ничего лучше, чем вода. Отец считает, что у меня очень сильная стихия, да я и сама это чувствую. Как, должно быть, это приятно – видеть, как он сражается твоею стихией!
Я смотрела на нее, как на умалишенную. Или как на… святую? Ведь, если разобраться, все эти девы искренне мечтают принести огромную жертву любимому мужчине. Одна я жадина.
* * *Велан выходил на бой, едва ли не танцуя.
Никогда прежде не видела у него такого радостного, одухотворенного лица. В груди невольно защемило. Теперь я знала, до чего просто победить ветренника. Он послал воздушный поцелуй в сторону императорской ложи. Мне, я знала. Распахнул руки, будто обнимая мир. Я услышала, как запел ветер, я вдруг увидела его крылья. Они развернулись во всю ширь арены, лупили по радужной защите, вздымали тучи песка, а кончиками острых изломов почти соприкасались с облаками. Велан был хрупок и невысок ростом, но сейчас он казался намного крупнее своего противника.
Водяной смотрел не на трибуны, а в небо. Небо посылало ему слезы: крупные капли искрились на ладонях, стекали с пальцев на сухой грязный песок.
– Ну наконец-то мы увидим настоящую драку, а не войну в песочнице! – сказал император.
– Настоящая? Разве Киран сражался плохо? – не удержалась Эльяс.
– Немного чести победить неопытного мальчишку. Ему следовало выбрать в противники кого-нибудь более достойного, – отрезал Его Величество.
Златовласка покраснела, но промолчала.
Соперники торжественно и серьезно поклонились друг другу, стоя на расстоянии десяти шагов – намного ближе, чем прежние противники. Ветренник хлопал крыльями, водяной выжидательно приподнимал брови, усмехался. Они будто колебались, соревновались взглядами – кто ударит первым. Водяной все так же вопросительно поглядывал в небо, словно приглашал его в свои раскрытые ладони.
И небо упало. Сизая грозовая туча ударилась об арену, в мгновение ока заполнила все внутри радужной защитой, как вода заполняет бокал. Дерущиеся пропали из виду, туча шипела, пыхала горячим паром, текла испариной, умудряясь даже просочиться сквозь защиту – песок у подножия ложи стремительно намокал, превращаясь в болотце.
– Да они там сварятся! – соседка-водяная.
Тучу раскололо на части. Крылья Велана обратились в бешено вращающийся вихрь. Тучу рвало на сизые клочья, швыряло обратно в небо. Стремительно прояснялось. Пахло дождем. Водяной на краю арены, упершись широко расставленными ногами в землю, вцепился обеими руками в зеркально-прозрачный щит, который то и дело шел трещинами, самого водяного ветер заставлял гнуться в разные стороны, как тряпичную куклу. Удар, хрустальный звон щита, водяной лежит на арене ничком, и в тот же миг лужицы на песке начинают стремительно леденеть, трескаются, взлетают в воздух сотнями прозрачных клинков, ветер расшвыривает их по арене, но и кожа ветренника в мгновение ока покрывается ледяной корочкой, Велан размахивает руками, бегает по арене, но очевидно, что ему все труднее двигаться.
Водяной уже на ногах, меч изо льда в его руке. Велан с воплем бросается на противника – безоружный?! Нет, в его руке что-то… невидимое, но явно опасное, водяной отбивается уже двумя клинками. Они танцуют, крылатый улыбчивый Велан, чья кожа в трескающейся корочке льда кажется усыпанной алмазами, и змеино-гибкий, сосредоточенный водяной. Клянусь, ни один танец в бальных залах не сравнился бы по красоте и силе с этим! В те мгновения я забыла о страхе за Велана. Я, кажется, забывала дышать.
Кровь. Красное на алмазной крошке, красное на серой, змеисто-блестящей коже водяного. Оба уже ранены. Такие тонкие, небрежные полоски красного, что даже не страшно, будто росчерк алыми чернилами в быстрой руке каллиграфа.
Опрокинутый водяной катится по земле, торжествующий Велан вскидывает руки в победном жесте, машет орущей публике, но сзади на него уже кидается водяной. Два прозрачных клинка в его руках, которые он, впрочем, не спешит пускать в дело, ждет, пока ветренник обернется, но посылает впереди себя рой ледяных лезвий. Они пробивают тело ветренника, будто сгусток тумана, пылью разметав по арене, а позади водяного стоит второй Велан и хохочет. Водяной бросается на него с рычанием, мечи скрещиваются с кнутом ветренника – огромным, пульсирующим кнутом, свитым из многих мелких вихрей в единый канат, внутри с бешеной скоростью крутятся песчинки.
Меч выбит из руки водяного, кнут вокруг его горла и рук, удавом сжимает кольца.
– Л’лэард Трагад!
Велан победил. Я ликую.
* * *Невесты обсуждают с императором, горбоносым и принцессой Данаяль подробности поединков. Они знают, как называется то или иное оружие, примененное стихийником, подмечают какие-то детали, мелочи, на которые я даже внимания не обратила. К стыду моему, эти девы, никогда не испытавшие вкус полноценного обладания стихией, не летавшие над облаками, не обнимавшие луну… они, кажется, разбираются в стихийных поединках намного лучше, чем я!
Я же с талантами других стихийников в основном по книгам знакомилась, и то по большому счету людьми написанными. А Велан! Наглый мальчишка всего на каких-то два года меня старше! Я и десятой доли того, что он вытворял на арене, не смогла бы повторить! А как гордилась своей связью со стихией, разговорами с ветром, тем, что взглядом могу перевернуть страницу в
