Услышав, что его послы к Сигизмунду согласились на проведение Собора в Констанце, Косса рвал и метал:
— Идиоты! Вы бы еще на Париж согласились или уж сразу на Авиньон!
Но ни одного вразумительного довода против Констанца выдвинуть не смог, а потому смирился. Впрочем, поразмыслив, он решил, что справится и в Констанце.
Итак, осенью 1414 года в Констанце должен собраться Вселенский собор для решения вопросов борьбы с ересью и определения единого для всех папы.
В XV веке дела не делались быстро, о месте проведения Собора стало известно задолго до его открытия, чтобы дать возможность кардиналам собраться вовремя. Но первыми в Костанц отправились вовсе не кардиналы или их подручные, а купцы, банкиры и все те, кто сообразил, что на предстоящем собрании множества людей можно сделать хорошие деньги.
Медичи направил туда своего помощника Леонардо Капоччи. Следовало задолго до того, как в Констанц приедет толпа, арендовать удобное помещение для банка, наладить связи среди местных купцов и заручиться их поддержкой. В конце весны Джованни получил сообщение от Леонардо, что дом по соседству с торговым домом Констанца в порту арендован, банк начал свою работу.
К осени предстояло приехать самому патрону, чтобы обеспечить работу банка по обслуживанию курии. Леонардо мог справиться и сам, но дело уж очень важное. К тому же Медичи больше интересовали в Констанце не дела курии, а знакомства и договоренности с теми, кто приедет кардиналов обслуживать.
Когда в одном месте собирается столько сильных, а главное, богатых людей, им непременно позарез нужны деньги, чтобы купить красивые вещи, в том числе ткани. Лучше флорентийских не найдешь, потому, едва узнав о предстоящем Соборе, Медичи резко сократили продажу своих тканей во Флоренции и округе, пополняя склад для Констанца. Туда должно отправиться лучшее, чтобы показать товар лицом не только перед кардиналами, но и перед купцами всех стран. Не менее важно, чтобы купцы своими глазами увидели ткани Флоренции.
В общем, дел предстояло много. И хотя предстоящие выборы единого папы беспокоили, сулимая налаженными связями в Констанце прибыль могла быть огромной. Да и посмотреть на других купцов, банкиров, дельцов, безусловно, стоило.
Джованни вызвал из Рима сына, хватит обучаться банковскому делу, пора применять свои знания и умения. И хотя Козимо уже доказал, что способен на многое, но остаться во главе отцовского банка на довольно долгое время ответственно для двадцатипятилетнего молодого человека. Да, Собор откроется осенью и наверняка продлится до осени следующего года. Возможны поездки после Констанца, и, кто знает, возможны по поручению папы тоже, если, конечно, таковым останется Косса.
Джованни предстояло не только многое подготовить к поездке самому, но и наставить сына на время своего долгого отсутствия.
Хотя почему отсутствия? Почему в Констанц ехать должен он, а не Козимо? Присматривать за Коссой? Но в Констанце это будет едва ли возможно. Обслуживать клиентов банка из числа кардиналов и заводить новых? Козимо давно доказал, что умеет это не хуже отца. А вот новые знакомства лучше заводить ему, Козимо и языки лучше знает, и образованней.
Несколько дней Джованни де Медичи ломал над этим вопросом голову. Он даже себе не признавался, что не имеет никакого желания тащиться далеко через Альпы и жить там среди незнакомых людей словно глухим из-за незнания языков. Джованни вообще не слишком любил шумные общества, а в Констанце наверняка таковое будет постоянно. Нет, все это мельтешение вокруг совсем не для него. Пятьдесят четыре года, что ни говори, — возраст весьма почтенный. Пусть уж лучше сын, лучше Козимо.
Отправлять ли с ним Лоренцо, вопрос не стоял — нет! Лоренцо с его крайне беспокойным характером был бы лишней обузой для старшего брата. Мало ли что натворит этот отпрыск.
Решено: в Констанц поедет Козимо, но и Лоренцо пора заниматься делом, хватит развлекаться. Младший сын умен, ловок в делах, особенно торговых, и в умении договариваться. Да, Лоренцо способен уболтать любого и сговориться даже там, где сделать это невозможно. Прекрасное качество для купца, но в Констанце понадобится совсем другое, то, что есть у Козимо, — трезвый расчет и спокойствие.
Джованни вдруг подумал о том, как прекрасно братья дополняют друг друга. И при этом Козимо и Лоренцо никогда друг другу не завидовали и не соперничали, словно понимая, что каждому свое. Пора приучать их работать вместе.
Козимо обрадовался окончанию своего обучения в Риме. Летний Рим — не лучшее место: жарко, невыносимо воняло от Тибра, не меньше воняли и люди, болтавшиеся без дела на улицах, и скот, спокойно разгуливавший вокруг того же Колизея, и сам воздух, напоенный испарениями окружающих Вечный город болот.
А еще Бланка, которая не могла принять исчезновение любовника. Ее еще никогда не бросали, всегда бросала она сама. И кто отказался от такого роскошного тела — какой-то сын какого-то банкира! Сначала бывшая любовница бушевала, потом решила вернуть Медичи с помощью ласки и бросить так, чтобы весь Рим узрел его позор. Для осуществления своего плана она принялась появляться в конторе Медичи словно по делу, забрасывать Козимо страстными посланиями, которые тот просто сжигал, не читая, даже шантажировала — написала, что беременна и заставит Медичи признать своего ребенка. Но Козимо и это письмо сжег, а потому угроза не подействовала. А потом этот наглец, пренебрегший одной из самых красивых женщин Рима, вдруг уехал! Преследовать его дальше было глупо, и Бланка нашла себе иной объект страсти и шантажа.
А Козимо действительно вернулся во Флоренцию. Всего несколько месяцев вне дома, а показалось, что целую жизнь. Даже в Пизе так не скучал. «Неужели возраст?» — ужаснулся Козимо, вспоминая, с каким неудовольствием всякий раз покидает Флоренцию отец, кроме разве поездки в Кафаджолло.
И вот родные стены Флоренции, недостроенный собор без купола, вид которого ранит сердце каждого флорентийца, и любимая маленькая церковь
