– Как это?
– Обрати внимание на дно и края кратера. Все чисто. Никаких обломков. Смотри, очевидно взорвано изнутри. И разрушения вокруг него. Явно взрывная волна, но никакой грязи и пыли.
– То есть…
– М-мм… Почву как будто не взрыли, а… – Айрис подбирала слова.
– Растворили? – подсказал Дану.
– Именно! Словно… молекулярный распад, высвободивший огромное количество энергии. Принцип аннигиляторного оружия, но после него остается характерный пепельный след – частицы распада и никакой волны, а тут, – Рис ткнула пальцем в блок-нот, – пеплом и не пахнет.
– Значит… – предположил ар, и догадка вертелась у него на языке.
– Это субэнергетическая бомба, – с уверенностью заключила Айрис. – Ни у кого в галактике такой нет. Насколько я знаю.
– А откуда ты знаешь? – удивился старпом. – Если ни у кого нет.
– Изучала в теории…
Она подозрительно посмотрела на озадаченного Дану.
– Во что нас втравил Тезерион?
– Ромеро, ты необычайно проницательна, – восхищенно признал старпом.
Он рассказал ей о втором пакете и киберах, а когда закончил, Айрис не знала, как реагировать, и несколько минут они сидели в тишине.
– Да уж, Рериху не позавидуешь, – наконец высказалась дейгарка. – И ты тоже будь осторожен. По возможности держи меня в курсе, а я пока подумаю…
* * *– Вылитый журавль, – прошептала Арисса на ухо Мире.
Сравнение Мирочке понравилось. Высокий худой профессор Бидпельсен и правда напоминал журавля на болоте. Преподаватель расхаживал туда-сюда по круглому подиуму в центре сферической аудитории, заложив руки за спину, чуть наклонившись вперед и задирая колени при ходьбе. Он хмурил кустистые брови и замораживал студентов льдисто-голубым взглядом. А его длинные белоснежные волосы, уложенные на пробор, казались прилизанными. Кроме того, лериец Захарий носил старомодный пиджак с накрахмаленными фалдами, и они топорщились, как раздвоенный хвост.
– У всех профессоров форма такая, что ли? – тихонько спросила Арисса.
– Только у лерийских, – ответила Мира, тоже шепотом.
Однорувницы устроились в первом ряду – резервницы среди куков. Как всегда, впереди, потому что никто не хотел сидеть на первых местах, хотя обычно рувы занимали галерку. Впрочем, с кафедры аудитория целиком просматривалась, поскольку располагалась амфитеатром. Но профессор на время забыл о студентах и занялся проектором, любезно предоставленным руководством Академии, так как у лерийца не было комьюните, и он принес с собой целую коробку информ-кристаллов.
В аудитории нарастал неровный гул. Куки переговаривались, рассматривали профессора, тайком отпуская шуточки, но никто не вставал и не ходил. Неспроста в одном из поперечных проходов глыбой возвышался сержант Ка-Дуко со штрихкодером на запястье.
Мира с нетерпением ждала удара гонга и не обращала внимания на косые взгляды кадетов. Она имела полное право здесь находиться! По распоряжению капитана рувы посещали лекции в качестве слушателей, если у них было желание и время. Однако сегодня, как Мира ни агитировала резервников, времени ни у кого не нашлось. Наиболее вероятные кандидаты – Гай и Сэм на задании, Ярим тоже, к Ка-Таго Мира подойти не рискнула, а Бенси, которого она перехватила на выходе из столовой, сослался на внеочередной наряд и нырнул в ближайший коммуникационный колодец. У прочих тоже выискались «неотложные дела». Но Мира все равно пошла, невзирая на крайне отрицательное отношение к этому Дора и Гона. В конце концов, не только эризийцы интересовали студентку – с медицинской точки зрения, но и лерийцы.
Она же дейгарка!
Мира впитывала знания как губка, и ее пытливый ум требовал еще. Когда-нибудь она станет выдающимся врачом, и к ней на прием будут записываться со всей галактики… Девушка размечталась по дороге в аудиторию, выпрыгнула из коммуникационного колодца и чуть не сбила с ног Ариссу. Холдеянка печально брела по коридору и вздыхала. Кортес улетел на задание, и она по нему скучала. Поэтому на предложение Миры пойти с ней на «Эпопею подлинного возвышения Лери» согласилась. С условием.
– Ладно… Но после сходим на занятие по контактам к Суири? Одна я всегда стесняюсь.
– Туда же Бенси ходит.
Исключительно из-за Джины. Все надеется на контакт…
– Но из девушек я одна, и…
Арисса смотрела так жалобно, что Мира согласилась. Она-то понимала, зачем подруга так рвется на лекции по контактам. Чтобы сблизиться с мужем-дейгарцем. Не Мире об этом судить. Она же безнадежно испортила свои отношения с бывшим женихом. Теперь он ее избегал и сторонился. Даже обидно! Как будто нельзя дружить?! Что еще больше укрепило Миру в правильности своего выбора. Зато теперь она учится в престижном медуниверситете Эризеи, а не… Не вышивает крестиком где-нибудь в загородном поместье-застенке или на сто пятнадцатом этаже брачной клетки, с тоской глядя на свободный мир из окна…
«Бэммм-з!» – прозвенел первый гонг.
Мира вздрогнула и уставилась на подиум. Преподаватель стоял за кафедрой с преломляющим зеркалом, поэтому все студенты видели профессора спереди, даже те, к кому он повернулся спиной. Захарий прилаживал на лацкан микрофон. У него же не было комьюните, чтобы повысить голос ком-юнитами. Кстати, посещение лекций давало рувам дополнительные юниты. Сто баллов – прямая дорога в куки. Мира к этому не стремилась, но рассчитывала на повышение в госпитале. Дор что-то обещал, но весьма туманно…
«Бэммм-з!»
Куки достали блок-ноты, а в глубине прохода отодвинулась неприметная створка, и, как-то умудрившись обойти сержанта, на подиум шагнули доктора.
– Дорогие кадеты! – обратились он-он к студентам, ибо здесь присутствовали в основном первый и второй курсы. И только часть третьего. Мира чуть со стула не упала, а Дор-Гон объявили с улыбками:
– У тебя, тебя и тебя сегодня перекрестная лекция-дискуссия.
Профессор Бидпельсен встрепенулся.
– Меня не предупредили, – он неуверенно покосился на Ка-Дуко, но тот не двигался и не моргал, всем своим видом показывая, что его такие высокие материи не касаются.
– У меня-меня все согласовано с начальством, – убежденно заявили близнецы. Куки недоуменно переглядывались, а профессор поджал губы, но спорить не стал. Мира встретилась глазами с Дором, и тот неожиданно подмигнул ей. А после манипуляций Гона с комьюните из пола выросла вторая кафедра, в два раза шире первой, и преподаватели заняли надлежащие места.
– Ну-с, начнем! –
