— С ней можно увидеться? — осторожно спросила девушка.
Саша помотал головой:
— Даже меня не пустили. Говорят, у нее это… нестабильное состояние. Болевой шок или что-то в этом роде…
— Не пускают! — вздернул нос Хешшкор. — А мы возьмем и перенесемся!
Он взял Виту за руку — девушка и ойкнуть не успела, как они уже стояли у изголовья койки, застеленной сине-зеленым бельем. Отблески кварцевых ламп делали бледное лицо, прикрытое кислородной маской, неестественным, неживым. Спутанные рыжие волосы выбивались из-под повязки, переплетаясь с проводами. Медленно жужжали приборы, пищал осциллограф, показывая какие-то кривые.
— Ой, Файка, — тихо прошептала Вита, опускаясь на пол рядом с подругой, и выжидательно посмотрела на Хешшкора.
Тот склонился над своей посвященной, медленно поднес ладонь к скрытому бинтами лбу, обеими руками провел вдоль щек, потом аккуратно сдвинул простыню. Вита уткнулась лицом в безжизненно свисающую руку с тонкими пальчиками и наманикюренными ногтями. На ее долю и так выпало достаточно. Она не могла заставить себя смотреть на обугленные дыры в теле молодой колдуньи.
— Что вы тут делаете?! — У некстати вошедшей медсестры брови поползли вверх, а челюсть — вниз.
Хешшкор рванул Виту, и она прикинула, что по числу телепортаций за сегодняшний день может угодить в Книгу рекордов Гиннесса. До них донесся изумленный возглас:
— Смотрите, паралич прошел! Она сама дышит!
Голос стих, а навстречу повалил вонючий дым.
Сейчас Вита сидела под обгоревшим кустом на журнальном столике с обломанными ножками и оглядывала безрадостную картину, пытаясь собраться с силами перед поединком с Флифом. За спиной свернулся Аррхх, в его пурпурных глазах читалась неподдельная скорбь о былом и тревога за будущее. Хешшкор стоял чуть поодаль, последние красные лучи солнца делали его похожим на бронзовую статую. Под его почти осязаемым взглядом на месте старой росла новая Бетреморогская башня — возникала из ничего, будто сам воздух сгущался и окаменевал, подернутый инеем. «Нарушение второго закона термодинамики», — машинально отметила Вита, наблюдая за трудом Хешшкора.
Вита со скрипом протянула руку и поворошила угли догорающего в опустившейся темноте костерка. Еще полчаса назад здесь ощущалось тепло недавнего пожара, а теперь даже костер не согревал. Холод был не майским, неестественным. Это Хешшкор черпал энергию из окружающей среды. «Вот так и замерзну здесь, — с тоской подумала Вита. — И никакой Флиф не потребуется».
Она вдруг осознала, что если и не замерзнет насмерть, то затекшие, одеревеневшие мышцы уж точно подведут ее. Девушка с усилием разогнула спину и, поднявшись, потянулась, попробовала размяться. Кровь веселее побежала по венам. Когда руки снова обрели твердость и чувствительность, необходимую для того чтобы не порезать случайно саму себя, Вита вынула из ножен клинок, размахнулась, рубанула со свистом черный куст…
«Сзади, Виталия», — неожиданно возник голос Аррхха прямо под черепной коробкой.
Она молниеносно развернулась, занося меч для удара, но тела, которое можно было бы пронзить мечом, не увидела. На нее наползали сгустки бесформенной Тьмы, они тянулись к ней своими клубящимися отростками, словно когтистыми лапами. Холод вновь охватил девушку. Вита узнала чудовищные порождения Флифа: в такие пятна абсолютной черноты и холода превращались те, чью душу высосал Пожиратель. Таким черным сгустком стал восемь лет назад ее Лешка, решивший вступиться за свою любимую и бросить вызов Флифу… Мрак использовал их как продолжение самого себя.
Усилием воли Вита стряхнула с себя оцепенение, подняла руку с синим перстнем, горящим глубоким внутренним огнем. Темные тени метнулись прочь. Но с другой стороны надвигались следующие. Сегодня у Пожирателя было много жертв — те из нападавших, кто избежал гибели от огня, меча и заклинаний Фаираты, могли бы позавидовать своим мертвым товарищам. Могли бы — если бы у них оставались чувства. Но теперь это были не люди. И даже не существа. Куски Тьмы. Спереди, сзади, справа, слева… Еще и еще…
До полуночи оставался час.
Полночь
Хешшкор встревоженно оглянулся. Почти оформившийся каменный блок, вышедший из-под его контроля, рухнул, подняв тучу пыли.
— Тебе нужна помощь!
— Я справлюсь, — отрубила Вита сквозь стиснутые зубы, кружась на месте с высоко поднятой правой рукой.
— Ты не выдержишь, — умоляюще произнес Хешшкор. — У тебя не останется сил для схватки с… с…
— Чем ты можешь помочь? Ты сам говорил, что бессмертные Тьмы не властны над Тьмой.
— Да, я бессилен перед Пожирателем Душ. Но я могу дать силу тебе! Стань моей посвященной — сейчас, пока еще не поздно. Ты получишь все, что у меня есть и чем я сам не могу воспользоваться!
«Отчего бы не взять у него силу», — мелькнула в голове Виты предательская мысль.
«Берегись чужой силы, — тотчас пришла иная мысль. — Вместе с чужой силой получишь и чужую слабость. Лучше обойтись своим. Разве до сих пор не справлялась сама?»
— Делай свою часть работы, Хешшкор. — Вита мотнула головой, стряхивая с лица мешающие пряди волос. — К полуночи Бетреморогская башня должна быть готова.
Бессмертный покачал головой, глядя на нее со смесью разочарования и уважения. Потом вновь повернулся к недостроенной башне.
Вита пятилась, водя кольцом и глазами, чтобы не упустить ни одного передвижения Тьмы. После диалога с Хешшкором она поверила в свои силы; иррациональный ужас испарился, пришло спокойствие бойца.
За спиной был Аррхх. Он не вмешивался, но тени Флифа обходили его стороной. Вита не волновалась за тыл. Главное — не допустить ошибки. Не дать себя провести. И не поддаться страху.
Девушка двигала кольцом в устоявшемся экономном ритме. Влево. Вправо. Дугой сверху — и сразу вниз. Полукруг дымящихся чернотой порождений Пожирателя сужался, но медленно, гораздо медленнее, чем поднималась на небесах луна.
Вот она зависла прямо над Хешшираманом — красноватая, задымленная, круглая, как подгоревший блин. Откуда-то слева повеяло могильным холодом. Холод впился в тело Виты, стремясь заморозить ее, обездвижить, сделать жертву беспомощной. Флиф Пожиратель Душ не стремился подчиниться Тюремщику. Человек с недостаточной силой воли мог бы проиграть этот бой и быть поглощенным черным Абсолютом.
Вита, призвав на помощь все свои силы, боролась с неестественным оцепенением. Кольцо на пальце казалось многотонным грузом, но, рыча сквозь зубы от напряжения, она медленно, сантиметр за сантиметром, подняла руку с перстнем, пылающим сапфировым огнем. И это сияние парализовало Флифа. Дымная громада застыла в отдалении черным камнем, и мелкие сгустки Тьмы окаменели вместе с ней. Струящиеся потоки темной материи замерли.
Вита левой рукой стерла со лба пот.
«Не забудь о клятве, Виталия-Сама-по-Себе. — Голос Аррхха тайком вполз в мозг. — На сей раз тебе придется принести ее самой».
Вита и впрямь чуть не забыла, что Тюремщику Флифа, дабы заточить его и держать надежно запертым в Бетреморогской башне, необходимо отказаться от
