Увидев над собой склоненное лицо Виты, выражение которого не предвещало ничего хорошего, Бэла попыталась снова зажмуриться, но Вита сильно дернула ее за мокрые пряди на лбу, и веки сами собой поднялись вслед за волосами.
— Айанур! — вырвалось у нее, и Вита молниеносным движением прижала ей к горлу острое лезвие.
— Не бросайся словами, а то башку отмахну, — предупредила она колдунью. — И учти, у тебя совсем мало времени, чтобы объяснить мне, где дети и что все это значит. Но сперва сними барьер.
— А если нет? — сощурилась Бэла. Она пришла в себя на удивление быстро. — Как ты выберешься отсюда, если мы не столкуемся?
— Так же, как прошла сюда, — буркнула Вита. — По следу Флифа, подруга, — последнее слово она произнесла нарочито грубо.
Бэла шумно вдохнула, на лице отразился страх — видно, она вспомнила, что пережила совсем недавно во дворе собственного замка, и сопоставила появление Флифа с появлением его Тюремщицы.
— Пожиратель не вечно будет каменным изваянием, — предупредила Вита. — Торопись, если не хочешь встретиться с ним один на один еще разок.
— Убери, — прошептала Бэла, скосив глаза на нож.
Вита беззвучно вложила клинок в ножны. Бэла тяжело поднялась. Она повернулась к большому, во всю стену, зеркалу, взглянула и потупилась: отражение ничем не напоминало ту безукоризненно одетую и причесанную женщину, какой Бэла привыкла быть. «Начнет прихорашиваться — убью», — подумала Вита. Но колдунья только развела руками и что-то пробормотала, из ее сжатых кулаков посыпался желтый песок, она бросила обе пригоршни в зеркало, и в ту же минуту его поверхность заполыхала холодным голубым огнем, похожим на тот, каким светились края песчаной чаши; еще одно короткое слово и неуловимый жест — свечение схлопнулось в тонкую горизонтальную линию поперек зеркала, а та сжалась в точку и погасла, как выключенный телевизор. Теперь в зеркальной глади отражались только поникшая Бэла и Вита, скрестившая руки на груди.
— Барьер снят, — устало сказала Бэла. — Теперь ты уведешь Флифа?
— Торговаться со мной собралась, а? — Только что Вита стояла в другом конце комнаты и вдруг оказалась совсем рядом, схватила Бэлу за помятый рукав и швырнула в кресло, как куклу. — Выкладывай, где дети?
Бэла инстинктивно заслонилась, когда ладонь Виты вновь легла на рукоять клинка.
— Я не знаю, не знаю! Я твоего сына и пальцем не трогала, это все Айанур, она забрала его, как только узнала, что он ребенок Хешшкора…
— А кто сообщил ей об этом? Ты, доносчица!
— Информировать мою покровительницу — моя обязанность. Клянусь, я не хотела! Ты мне всегда нравилась, и я ни за что бы… Но она — моя госпожа, понимаешь?
— Чтоб вам сгореть с вашей рабской психологией! — в сердцах плюнула Вита. — Волшебники долбаные!
Виту всегда раздражала зависимость посвященных от своих богов. Она с трудом подавила желание избить Бэлу, вымещая на ней свою злобу и разочарование.
— Значит, Виталик у этой бессмертной гниды… Катя тоже у нее?
— Нет! — Бэла залилась слезами. — Я не смогла ее доставить, ее перехватили по дороге. Айанур убила бы меня, не будь я ее единственной посвященной!
— Кто забрал девочку? — перебила Вита. У нее не было ни времени, ни желания выслушивать сетования Бэлы на свою судьбу.
— Я не знаю, говорю тебе! — Бэла попыталась вытереть лицо, но лишь размазала слезы, грязную воду и остатки макияжа. — Какая-то баба, темноволосая, пучеглазая. Первый раз ее вижу, клянусь!
В дверной проем скользнула тоненькая фигурка Фаираты.
— Хешшкор Всемогущий, вы живы…
— Убираемся отсюда, — оборвала ее Вита. — Нам как раз надо потолковать с вышеупомянутым. Давай телепортируемся к тебе, и Флифа не забудь.
Фаирата воздела глаза к небу, но возразить не решилась. Они растворились в воздухе, оставив Бэлу рыдать.
Совет в Хешширамане
Хешшкор был совершенно разбит. Он сидел на диване, подперев голову локтями, и напоминал картину «Поверженный демон».
— Я вас уже давно дожидаюсь, — вымолвил он мрачно и поддел ногтем валяющуюся на журнальном столике бумажку. — Выяснить ничего ни у кого невозможно, а теперь меня вывели из игры, вот так.
Вита прошлепала босиком по холодному полу гостиной залы, взглянула на бумажку. Это была телеграмма: узкая лента с печатными буквами, наклеенная на бланк с чайной розой. Она была адресована «Хешшкору В.».
— Откуда это взялось? — спросила Вита.
— Тетка принесла.
— Тетка?
— Ну да, — раздраженно подтвердил Хешшкор. — Баба не первой свежести с толстой сумкой через плечо. Заявилась сюда как ни в чем не бывало и начала меня допрашивать: это будет усадьба Хешшираман? А кто здесь будет господин Хешшкор? Я, ясное дело, сказал ей, что не позволю всяким чокнутым смертным беспокоить меня по пустякам, так она хай подняла на три соседние Вселенные! Развелось тут черных, вопит, понастроили себе хоромы да еще над трудовым русским людом издеваются… Слушай, откуда она узнала, что я из черных?
— Нерусская фамилия и не блондин, — усмехнулась Вита. — Не бери в голову. Что дальше? Эта бабища так напугала тебя своими воплями?
— Я сам ее напугал! — На миг лицо Хешшкора посетила самодовольная ухмылка. — Шарахнул молнией прямо ей под ноги. Тут она присмирела, зачем же, говорит, стрелять, так бы сразу и сказали, а ее дело маленькое — почту снести, и все такое… Сунула мне вот это, — он кивнул на телеграмму, — заставила написать на какой-то бумажке мое имя и попросила чего-нибудь к чаю…
Вита не удержалась и расхохоталась.
— Милый, — простонала она, смахивая выступившие от смеха слезы, — она просила у тебя на чай, то есть денег в благодарность за услугу.
Хешшкор фыркнул:
— То-то она смотрела на меня мегерой, когда я ей конфету дал.
— Ладно, — Вита села. — С этим разобрались. А что в телеграмме?
Пляшущие телеграфные буковки, небрежно отпечатанные фиолетовым на ленте, сложились в удручающе серьезную фразу: «Сиди тихо. Если попытаешься достать Хешшвитала, Екатерина умрет». Подпись, естественно, отсутствовала.
— Я искал Катю, — промолвил Хешшкор. — По фотографии. Имея изображение, я мог бы локализовать ее в любом уголке вашего голубого шарика, но ее нигде нет. Хотя я уверен, что она жива.
— Иначе говоря, она в другом пространстве, — заключила Вита. — Ну разумеется! Ведь жилище Айанур находится за пределами обычной Земли!
«Все-таки Бэла солгала. Кому еще нужна Катя, как не ее покровительнице?»
— Айанур? — переспросил Хешшкор. — Ты хочешь сказать, она…
— Именно это я и хочу сказать, — кивнула Вита. — Хешшвитала похитила Айанур, и, если ты знаешь, что она хочет получить с тебя с его помощью, лучше скажи сразу.
— Ну… не знаю, — Хешшкор выглядел растерянным. — Честно говоря, от нее я такого не ожидал. Мы всегда были с ней в хороших отношениях. Вот если бы это оказалась Миленион, я бы ничуть не удивился.
— Но все посвященные Миленион мертвы, — робко вставила Фаирата. — Она развоплощена.
Вита задумалась.
— Так, —
