— Довольно большая чуточка, — заметил Немо.
— Когда ты умираешь в виртуальности, — продолжала Клинити, — программа, управляющая аватарой, отправляет указание кокону, в котором находится твое тело. Кокон впрыскивает перегретую воду под сверхвысоким давлением в шланг, который в тебя вставлен. Процесс называется «клизмация».
— Звучит неуютно.
— Какой уж тут уют, — сказал Треньк.
— И ты умираешь?
— Не просто умираешь. Твои внутренности превращаются в пульпу. Кишки, мускулы, кости и мозг разжижаются. Потом тот же шланг отсасывает получившуюся кашицу из кокона.
— Ой, — произнес Немо с искренним чувством. — Фу, — добавил он. — Фи. — Он скривился и, чтобы не оставлять у собеседников никакого сомнения, присовокупил: — Бр-р.
Клинити оставалась бесстрастной.
— Мясная кашица поступает живым обитателям коконов, — объяснила она. — Машины рассчитали, что так людям требуется значительно меньше пищи. Абсолютно безотходное производство, поскольку то, что впрыскивают живым людям, по сути, уже отходы. Кишечник всасывает все, что сочтет нужным, и выбрасывает наружу остальное, минуя желудок. Куда эффективнее, чем в природе.
— Природа! — фыркнул Немо. Однако описание процесса клизмации не шло у него из головы. — Впрыск перегретой жидкости...
— Такая технология применялась на мясоперерабатывающих предприятиях в начале двадцать первого века, — спокойно объяснила Клинити.
— Это болезненно? Мучительна ли такая смерть?
— Думаю, — сказала Клинити, — никто не скажет, что человек тихо отошел во сне.
— Но как можно ее почувствовать? Я хочу сказать, когда подключен к МакМатрице? Ведь при этом реальное тело ничего не ощущает?
— С чего ты взял? — спросила Клинити. — Ты так думаешь, потому что большую часть времени в коконе тело ничего не испытывает, ничто не отвлекает тебя от жизни в МакМатрице. Однако твой мозг по-прежнему заключен в тело, даже когда мыслями ты в виртуальности. Если ты играешь в видеоигру и кто-то ткнет тебя в шею карандашом, ты ведь почувствуешь? Даже если очень увлечен.
— Ясно, — сказал Немо.
— Само собой, я никогда не умирала, ни в МакМатрице, ни где еще, поэтому не могу говорить по собственному опыту. Однако я видела, как умирали другие: они катались по полу, обхватив себя руками и жутко вопя.
— Но мы не в коконе, — с жаром воскликнул Немо. — Значит, к нам это не относится? Макматричная смерть нам не грозит.
Клинити мрачно мотнула головой.
— Боюсь, все не так. Да, наши штекеры не включены в макматричную пищеварительную систему. Однако это все равно макматричные штекеры. Позаимствованные из системы. Они поддерживают информационную обратную связь с МакМатрицей. Если штекер получает от нее сигнал «идет дождь», то вызывает в клетках твоего мозга ощущение дождя. Если ты думаешь: «я иду вперед», то информация попадает в центральный процессор МакМатрицы, и твое положение в программе меняется. Понял?
— Понял.
— Так что если МакМатрица посылает сигнал «ты умер», то штекер раскаляется добела и вбрасывает в тело смертельную дозу электричества. Ты все равно умираешь.
— Нельзя ли видоизменить штекер?
— Так, чтобы он по-прежнему работал, — нельзя, — сказал Треньк. — Поверь, мы пробовали.
*В*Они вошли в тот отсек, где располагались кресла. В одном лежал Шмурфеус, по виду спящий, но на самом деле глубоко погруженный в МакМатрицу.
— А нельзя просто... ну, знаете, — сказал Немо, — вытащить штекер? Разорвать контакт? Это было бы все равно что сорвать шлем виртуальной реальности посреди игры.
— Да. Только штекер приконтачен к внутреннему порталу. Он как зонд, который раскрывается внутри.
— Зонт? Раскрывается? Внутри? — ужаснулся Немо.
— Зонд. Через «дэ».
— Через что?— с еще большим ужасом спросил Немо, пытаясь понять, где у человека это «дэ», через которое раскрывается зонт.
— Через букву «дэ». Зонд, которым зондируют, — произнесла Клинити медленно и с некоторым раздражением. — Если его выдернуть, он порвет Шмурфеусу внутренности.
— Ясно. А нельзя просто... ну... перерезать шнур?
— Шнур? — переспросил Треньк. — Какой такой шнур?
— Провод, — сказал Немо, — который соединяет штекер с... ну, не знаю. Я не силен в электронике. Но должен быть провод.
— Нет никакого провода, — ответил Треньк. — Штекер представляет собой полностью автономный модуль, контактирующий с процессором МакМатрицы посредством радиоволн. Провод, тоже скажешь! — Он фыркнул. — Каменный век!
— Ясно, — сказал Немо.
— Мы не можем отсюда вытащить Шмурфеуса из МакМатрицы, — объяснила Клинити. — Он должен сам прийти к точке выхода. Что невозможно сейчас, пока он в руках у адептов, пристегнут к пыточному креслу в стоматологическом кабинете.
— Что же сделать?
Треньк помрачнел, снял со шкафа что-то длинное и тонкое, завернутое в тряпье, и развернул. Это оказался самурайский меч.
— Ничего другого не остается, — сурово объявил Треньк.
— Жалко ужасно, — сказала Клинити, — но иного выхода нет. Несколько часов пытки, и он расскажет машинным разумам, как добраться до Сион-лейн. Этого допустить нельзя. Так что прощай, Шмурфеус.
Треньк занес меч над головой и примерился.
— Стой! — выкрикнул Немо. — Стой!
Он вскинул руки. Треньк и Клинити обернулись.
Глава 11. Спасение
— Стой! — повторил Немо. — Мы должны его спасти. Спасти из МакМатрицы.
— Очень мило с твоей стороны, Немо, — сказала Клинити. — Но непрактично.
У Немо защекотало под ложечкой от взволнованного предвкушения. Никогда еще Клинити не говорила ему таких приятных слов. Он шумно сглотнул. Улыбнулся во весь рот. «Очень мило с твоей стороны», — сказала она. Что-то с его стороны показалось ей милым. Большой прогресс, говорили его гормоны. Давай дальше! Закрепляй успех!
— Я это сделаю, — заявил Немо. — Спасу Шмурфеуса.
Наступило недолгое молчание.
— Серьезно? — спросила Клинити. Судя по выражению красивых черт, Немо все же удалось произвести на нее впечатление. Это его вдохновило.
— Нуда. Шмурфеус, как я понял, очень-очень важен. Я... ну, знаете. Раз-два, и спасу его.
— Ты бредишь, — сказал Треньк. — Шмурфеуса держат в самом жутком пыточном каземате МакМатрицы. Он в стоматологическом кресле. Вокруг него стоматологи. Самые жуткие люди. Жутчее не бывает. Поверь, не придется долго сверлить ему зубы, чтобы он раскололся. А тогда нам всем кранты. Так что оттяпаем ему башку, и вся недолга.
— Нет, — снова возразил Немо. — Не надо тяпать башку. Головотяпство какое-то. Я его спасу.
— Но такого еще никто не делал, — напомнила Клинити.
— Поэтому-то у меня и получится, — смело сказал Немо.
Наступила пауза.
— Ну, — заметил Треньк. — Это не вполне логическое утверждение. Чтобы что-то делать, надо практиковаться, верно? Повторять снова и снова, пока не дойдет до автоматизма. Отрабатывать, чтобы сгладить все шероховатости. Разве нет?
— Ну, наверное, ты прав, — сказал Немо.
— Нет,
