– Скатис? – поторопил Рен, и у Новы перехватило дыхание от страха, что он просто прикажет оставить ее, поскольку она того не стоит. Рукой без перчатки она крепко сжала ладонь Коры.
Кузнец, стоявший у стены, резко выпрямился:
– Есть еще один вариант, о котором вы не упомянули.
– Нет, – резко перебила Солвэй.
Скатис поднял брови:
– Что, прости?
Женщине явно было неудобно спорить с начальником.
– Это против протокола.
– Это мой корабль. Я устанавливаю протокол.
– Но не имперский, – упорствовала Солвэй, став фиолетовой от частого дыхания. – Ты должен подчиняться ему, как все остальные.
– Я не такой, как все остальные, – парировал Скатис, и его голос напоминал тлеющие угольки.
Наступила кратковременная тишина, а затем Анталь, откашлявшись, предложил:
– Почему бы не попробовать еще раз утром, прежде чем обдумать… другие варианты.
– Думаю, девчонка желает узнать свой дар сейчас. – Скатис повернулся к Нове. – Не так ли.
Это был не вопрос, и Нова не знала, что сказать. Ей отчаянно хотелось раскрыть свой дар, но почему остальные выглядели так встревоженно?
– Я не… – начала она. – Что?..
– Отлично, – кивнул Скатис, – решено. – Хотя она ни на что не соглашалась.
– Подождите. – Кора встала перед сестрой. – Что вы собираетесь с ней делать?
– С ней? – переспросил Скатис, улыбаясь. – Абсолютно ничего.
И первый намек на его намерения Нова получила, когда руки ее сестры дернулись к ошейнику из божьего металла.
Кора ахнула. Она чувствовала, как обод сжимается, и пыталась протиснуть под него пальцы, чтобы это остановить, – будто она могла, будто божий металл не был глух ко всему, кроме воли кузнеца. Он впивался в кожу. Ее вдохи участились, а затем обернулись хрипом, когда ошейник сдавил трахею. Ей даже не хватило времени для последнего вдоха, прежде чем он сомкнул горло и перекрыл воздух. Из Коры вырвался измученный звук. Ее глаза расширились от паники.
– Нет! – вскрикнула Нова, кинувшись к сестре, чтобы тоже ухватиться пальцами за ошейник. Все тщетно. Она уже знала, что не обладает даром кузнеца. Девушка резко повернулась к Скатису. Тот наблюдал за ними с пугающим безразличием. – Отпусти! – проревела Нова. – Ты убьешь ее!
– Надеюсь, что нет, – ответил Скатис. – Астралы действительно очень редко встречаются. Будет жаль, если она умрет. Но ее жизнь в твоих руках. У тебя есть сила или нет? Покажи мне.
Нова набросилась на него. Она не могла мыслить здраво. Напасть на слугу империи – да еще и на кузнеца! Это хорошее основание для немедленной казни. Но она все равно не успела к нему подобраться. Скатис аккуратно шагнул назад, и пол под ее ногами деформировался и стал жидким, затягивая Нову по самые колени, прежде чем снова стать твердым и запереть ее в ловушке. Она пыталась вырваться, отчаянно переводя взгляд с лица Коры – открытый рот и паника в глазах – на безмятежное лицо Скатиса. Остальные слуги не двигались, выражения на их лицах сразу ясно давали понять, что они боялись своего капитана и не могли ему препятствовать.
Только он мог это остановить, и Нова четко уяснила – судя по их лицам, – что Скатис не станет ничего делать, что он готов довести дело до печального конца, даже ценой жизни Коры.
Следовательно, все зависит от нее. Если в ней есть дар, нужно его найти. Нова забросила поиски. Но теперь лихорадочно попыталась снова… почувствовать, как наставлял Рен. Увы, все, что она ощущала, это свое бешеное сердце. Кора упала на пол, ее борьба становилась все слабее. Нова видела, что сестра умирает. Она перестала копаться в себе, пытаться отыскать этот дар, словно в песке на пляже, в надежде найти ракушку. Надежда здесь больше ни при чем. А вот отчаяние…
…и именно этого добивался Скатис. Когда стоит вопрос жизни и смерти, тело и разум полнятся химическими веществами и задействуют даже самые упрямые дары. Вот его метод – жестокий, насильственный, эффективный. Все равно что выбить дверь, когда не смог найти ключей. По-своему, но это работало.
Из недр Новы начала рябью подниматься ярость, мощностью взрывной ударной волны, прорываясь сквозь страх, беспокойство, даже сквозь осознанные мысли, и тогда она прекратила нащупывать свой дар, перестала гадать, каким он будет, и просто… стала им.
Все произошло за мгновение.
Кора шумно втянула воздух.
Нова вылезла из ловушки пола с такой легкостью, будто это была вода.
Глаза Скатиса распахнулись от шока, а через долю секунды божий металл под его ногами ринулся вперед, как сдернутый ковер, и подкинул его в воздух. Слуга с треском ударился головой. Мезартим ошалело смотрели на Скатиса на полу, на вздохнувшую Кору, на свободную Нову.
– Значит, она все-таки кузнец, – выдохнула Солвэй.
Но Рен мог попасть туда, куда другим не было доступа, в разум Новы, и ощутив, что там кроется, сказал, охваченный ужасом:
– Нет. Не кузнец.
А затем перестал читать ее мысли. Мужчину выкинуло из ее разума, и тогда Нова оказалась в его голове, свежуя ее своим невнятным гневным воплем, как шкуру уула. Его руки взлетели к вискам, лицо исказилось от режущего голоса, ее гнева, ее силы. Нова вторглась в его разум, внезапно показавшийся таким хрупким, как стекло, которое непременно расколется, если натиск не прервется. Рен рухнул на колени, продолжая держаться за виски. Его лицо перекосилось от боли.
Руки Новы сжались в кулаки. Широкая стойка, голова опущена, подбородок почти прижат к груди; она смотрела прищуренными глазами, ее дыхание с шипением выходило сквозь стиснутые зубы. Слова тоже больше походили на шипение:
– Оставьте. Мою сестру. В ПОКОЕ!
Кора стояла на коленях, в руках был ошейник – два куска, словно тот сломался пополам.
Скатис неуклюже поднялся, смутно оглядываясь по сторонам. На полу и его затылке виднелась кровь. Уставился на Нову, пытаясь сосредоточиться. Рык недоверчивого гнева исказил его простецкое лицо до безобразия.
Он вытащил из нее эту силу. Этот метод редко терпел неудачу. Как сказала Солвэй, он был запрещен протоколом, потому что это опасно. Но Скатис никогда не боялся, так как никогда не встречал человека, сильнее себя.
До сегодняшнего дня.
Он поднял руки, чтобы призвать мезартиум, чтобы отомстить, чтобы прикончить ее.
Но ничего не произошло. Это все равно что тянуться за мечом и обнаружить пустые ножны. Дар Скатиса исчез.
– Она не кузнец. – Его голос был полон отвращения, возмущения и страха. – Она пират!
Пират. Слово пробилось сквозь красную дымку в голове Новы, но совершенно ничего не объяснило. Пираты – это морские воры-убийцы. Она не такая. Нова просто пыталась спасти Кору. Она посмотрела на сестру, находившуюся в безопасности, но не смогла успокоиться. Могущество бесновалось в ее теле, новое и громкое, неукротимое и огромное, кричащее в каждой жиле, каждой клетке. Она даже не понимала,
