– Это же ваш священный текст! – заметил он. – Хочешь оставить на нем свои грязные отпечатки?
– Я на тебе оставлю свои грязные отпечатки, – пробурчал воин, направляясь к умывальнику. Тион покраснел и сделал вид, что ничего не услышал.
Теперь, с чистыми руками – смуглыми, квадратными, покрытыми шрамами, – Руза читал книгу, написанную сотни лет назад, сверкавшую золотыми рисунками. Он остановился на странице с любопытной диаграммой, занимающей весь разворот. Схема состояла из высоких столбиков вертикальных дисков – где-то в полтора сантиметра шириной по центру, сужающихся до точек вверху и внизу, – и каждый из них был искусно подписан. Когда Руза перевернул страницу, а потом еще и еще, они увидели, что диаграмма занимает больше одного разворота. Ей не было конца.
Что бы схема ни значила, Руза был в восторге. Серьезный и сосредоточенный, он казался одновременно младше и старше своих лет. Бессмыслица какая-то, упрекнул себя Тион. Тем не менее это правда: младше из-за искреннего любопытства и старше из-за ответственного подхода к делу. Тион ни за что бы не подумал, что Рузе присущи эти качества. Он наблюдал, как загорелые руки воина аккуратно перелистывают хрупкие страницы. Когда он поднял взгляд, в его глазах читалось восхищение.
– Что там такое? – спросил Тион.
Руза не ответил.
– Цара! – позвал он. – Только посмотри на это.
Тион обиженно отклонился. Цара выглядела по-кошачьи сонной, пока Каликста заплетала ей волосы.
– Чего тебе? – лениво поинтересовалась она.
Руза повернул «Такранаксет» к ней, указал на первый диск в диаграмме и прочел:
– Мелиз.
Глаза воительницы слегка округлились. Каликста, ухватив небольшую прядку волос, пришла в такое же недоумение, как и Тион. Слово ничего для них не значило. Руза снова перевернул все страницы с диаграммой, сотни тоненьких овалов, нарисованных рядом друг с другом. Затем указал на последний и прочел:
– Зеру.
А вот это слово было знакомым: мир. «Зеру» значит «мир».
Сонливость сняло как рукой. Цара быстро выпрямилась, и все тонкие прядки выпали из рук Каликсты, рассыпаясь по гладкой загорелой коже. Воины начали быстро переговариваться на своем языке, и Тион почувствовал себя лишним. Нечто в его груди, что только стало разворачиваться, снова свернулось, распространяя напряжение по всему телу. Лицо напряглось, и лишь тогда юноша понял, что даже не заметил, когда оно расслабилось. Тион опомнился и взял свои эмоции под контроль, отмахнувшись от книги и диаграммы. Покосился на Каликсту. Ее брови сдвинулись к переносице. Девушка сильно сосредоточилась, чтобы уловить суть разговора.
Сам дурак. С какой стати он возомнил себя частью их команды? Тион оттолкнулся от стола, чтобы встать, но в эту секунду Руза взял его за руку. Воин по-прежнему смотрел в книгу, но поймал Тиона, чтобы тот не мог уйти. Алхимик уставился на свои пальцы, словно они принадлежали какому-то незнакомцу. Он едва ощущал само прикосновение Рузы. То было слишком чуждым. Никто никогда не держал его за руку.
Не то чтобы Руза схватил его. Так, легонько придержал. Сущий пустяк. Но когда он убрал руку, Тион остро ощутил ее отсутствие и сжал кулак. Вероятно, юноша все равно бы в смятении покинул ребят, но тут Руза заговорил – на общем языке, только ради него, – и Тион полностью позабыл об обиде, погрузившись в загадку книги.
– Ты знаешь историю серафимов? – спросил тизерканец.
– Более-менее.
– Вероятно, менее.
– Вероятно, – не стал спорить Тион, который знал не больше рассказов Стрэнджа у костра в пустыне. – А что?
– Их было двенадцать, – начал Руза, либо не замечая, либо предпочитая игнорировать колкость в голосе алхимика. – Избранные из лучших и умнейших представителей расы, чтобы отправиться в путешествие из своего мира и «объединить все миры Континуума своим светом».
Поэзия, небрежно подумал Тион.
– Значит, они пришли со звезд.
– Нет, – покачал головой Руза. – Не со звезд. С неба.
Тион подумал, что тот просто педантичен.
– И какая разница?
– А я тебе скажу. Небо прямо здесь, – он показал вверх. – В то время как звезды, как ты, возможно, знаешь, очень далеко. Что-нибудь слышал об астрономии?
Юноша прищурился.
– Нет, – сухо отчеканил он. – О какой такой «астрономии» ты говоришь?
– В общем, звезды очень далеко. Космос большой. Можно путешествовать по нему вечно и никогда не наткнуться на другой мир.
Тион нахмурился. В каком-то смысле он смирился, что серафимы действительно существовали, но когда разговор заходил о деталях, все звучало как миф.
– И как же тогда, предположительно, серафимы добрались сюда?
Цара пробежалась взглядом по объяснению.
– Вселенные накладываются друг на друга как страницы книги, – сказала она, проводя пальцами по позолоченным краям страниц «Такранаксета». – Слоями. Ясно? Только представь, что каждая страница бесконечна и тянется во всех направлениях. Если бы тебе каким-то образом довелось путешествовать по космосу, ты бы двигался вдоль нескончаемой плоскости одной страницы, понимаешь? Ты бы никогда не попал на следующую.
– Ладно, – кивнул Тион. – Таким образом, чтобы попасть в другой мир, нужно… что? Перевернуть страницу?
– Неправильно, – с наслаждением заявил Руза. – Нужно проткнуть ее. Во всяком случае, так поступили серафимы.
Нужно проткнуть ее.
У Тиона закружилась голова. Его уже преследовало такое чувство – когда он превратил свинец в золото, когда поднялся на Пик и увидел парящую цитадель, когда алкагест Стрэнджа сработал, хотя не должен был, и когда он добыл кусок мезартиума с северного якоря, что привело к последствиям, которые еще нужно изучить. Это что-то важное. Очень важное.
– Хочешь сказать, они проделали дыру, – уточнил он, и его разум в который раз расширил границы своего понимания, чтобы охватить концепцию миров, наслаивающихся друг на друга, и ангелов, протыкающих их.
– Прямо в небе. Их звали Искателями. Шестеро направились в одну сторону, шестеро в другую, создавая двери в новых мирах. Такра командовала шестеркой, пришедшей сюда. – Руза положил руку на книгу. – Это – ее завет. – Затем, подняв руку, указал на первый диск диаграммы, и его глаза загорелись. – Мелиз – это дом серафимов. С него они начали. – Он зачитал несколько следующих: – Эрец. Земля. Кузой. Лир. – Все они звучали для Тиона нереально. Руза провел пальцем по остальным, переворачивая страницы и двигаясь за мирами, пока не дошел до последнего и не произнес: – Зеру.
Что не столько переводилось как мир, если верить книге, а значило этот мир. Один из многих.
– Это карта, фаранджи, – объяснил Руза на случай, если Тион не понял.
Его охватил трепет. Кровь зашумела в голове. Карта. Миры. Бреши в небе.
Сквозь волнение проклюнулось осознание. Кровь застыла в жилах. Шум исчез. Прошлой ночью он думал о совпадении, что серафимы и Мезартим прибыли сюда с разницей в тысячи лет – именно сюда и больше никуда в Зеру. Теперь он понял: это не совпадение. Если миры действительно существовали, а серафимы могли открывать двери между ними, что мешало воспользоваться переходами… кому-то другому?
Тион откинул голову, всматриваясь в цитадель,
