— Иди, — сказала Таис, улыбнувшись. — Со мной все в порядке. Иди. Твое время…
Я подошел к двери.
Сенсорная панель замка подсвечивалась пугающим красным светом. Я повернулся к Таис.
— Прислони ладонь, — напомнила она. — Дверь не заблокирована с этой стороны.
Я набрал воздуха в грудь — в комнате пахло духотой и пылью. В глазах на мгновение потемнело, я покачнулся и опустил руку.
— Да открой ты эту долбаную дверь! — закричала Таис.
3
В лицо мне ударил свет, но я шагнул ему навстречу, не дожидаясь, пока глаза привыкнут к перепадам освещения.
Камера ничем не отличалась от той, в которой держали меня. Белые стены, металлический унитаз в углу, приваренная к полу кровать, затянутая полиэтиленовой пленкой.
На кровати сидела женщина.
Она зябко сутулилась, обхватив голову, словно пряча лицо. Ее длинные черные волосы свисали почти до самого пола.
Я подошел ближе, но женщина продолжала сидеть не двигаясь. Она не видела меня. Или не хотела видеть. Я собирался позвать ее по имени, но вместо этого закашлялся.
Женщина вздрогнула и подняла голову.
Я невольно попятился к двери.
Глаза женщины округлились, а некрасивый полный рот открылся в немом крике. Можно было подумать, что она впервые увидела живого человека.
— Это ты! — пробормотала она. — Я верила! Я знала! Они мне говорили, но я… Боже, это ты! Это ты!
Я отступил к двери, выставив перед собой руку, как будто защищаясь.
— Это ты!
Женщина поднялась с кровати и выпрямилась во весь рост, безумно вылупив покрасневшие глаза.
— Это ты! Это ты! — талдычила она, и ее толстые губы кривились в болезненной гримасе.
— Нет, — выдавил я из себя. — Этого не может быть.
— Это ты! — крикнула женщина и подалась вперед, неестественно и неловко, как оступившись.
Она вытянула руки и почти упала на меня. Я успел схватить ее за плечи, попытался оттолкнуть, но женщина вдруг затряслась, как во время припадка. Она прижалась к моей груди и заплакала, обнимая меня за плечи.
— Я думала, ты мертв! — стонала она. — Я думала, они убили тебя! Как же я рада!
Она подняла заплаканные глаза.
— Это не ты, — сказал я. — Ты не Лида.
Женщина испуганно приоткрыла некрасивый рот.
— Извините. — Я отстранил ее от себя. — Извините, но вы не Лида.
— Что? — Женщина уставилась на меня воспаленными глазами. — Что они с тобой сделали? Это ведь ты! Это ты!
Она упала на колени и заплакала. Открытый дверной проем — спасительная темнота — был в метре от меня, но я остановился. На секунду мне захотелось подойти к ней, утешить, узнать, помнит ли она о произошедшем на корабле, но я не мог там больше оставаться.
Я вышел из камеры. Таис быстро закрыла за мной дверь — взвыл сервопривод, заклацали замки, — и я вздохнул с облегчением.
— Мне очень жаль, — прошептала Таис. — Даже не знаю, что сказать. Не представляю, каково тебе сейчас.
Дышать стало тяжело, грудную клетку сдавило, и я уперся рукой о стену, чтобы не упасть.
— Эта женщина… — прохрипел я.
— Она — один из операторов с «Ахилла», — затараторила Таис. — Это все, что я знаю. Я даже имя ее…
— Это не ее имя! — прокричал я.
Таис подошла ближе и положила руку мне на плечо.
— Тебе непросто, я знаю. Но потом будет легче. Это твое спасение, твой путь к выздоровлению.
— Нет! — Я раздраженно сбросил руку Таис. — Нет! Это не она! Ты ничего не поняла!
Таис испуганно отшатнулась от меня.
— Это не Лида! Зачем она здесь?
Таис молчала.
— Зачем вы так мучаете меня? — взвыл я. — Это очередной тест, да? Игра. Как тот… как тот разговор шепотом в камере. Как вся эта…
— Ну, — тихо сказала Таис, — если так тебе будет проще.
— Проще? — Я попытался усмехнуться, но вместо этого лицо мое скривилось в страшной гримасе, как у той женщины, которая называла себя Лидой. — Ты серьезно думаешь, что мне будет проще? Кто я теперь?
— Я не понимаю.
— Что…
Я подошел к Таис.
— Что я такое? Все мои чувства, я сам — это лишь испорченные воспоминания? Ошибка нейролинка?
По моему лицу стекали слезы. Голова налилась свинцом, как перед обмороком. Все вокруг застилала темнота, я почти ничего не видел.
— Поверь мне, — прозвучал ее голос, голос Лиды. — Я помогу тебе. Я сделаю все–все, что от меня зависит.
Она обняла меня за плечи.
— Не сдавайся, — сказала она.
Я посмотрел на запекшуюся рану у Таис над виском; ее правая щека и лоб были темными от крови.
Мне полегчало. Я вздохнул полной грудью. Головокружение прошло. Темнота, которая пыталась накрыть меня черной волной, отступила, рассеялась на свету.
На ее свету.
— Прости меня, — сказал я. — Прости меня.
— Ничего.
Таис прижалась ко мне, я почувствовал ее тепло, сердцебиение, тусклый запах крови, похожий на ртуть. Мои руки заскользили по ее спине, спустились к талии. Я коснулся заднего кармана ее брюк, из которого торчал какой–то угловатый предмет.
Таис дернулась, но было поздно.
Я и сам не понимал, что делаю. Таис попыталась отобрать картридж, но я оттолкнул ее, и она, охнув, осела на пол. Через секунду я держал заряженный пистолет.
Таис обреченно
