– Надеешься прочесть мои мысли? – спросил демон.
– Не ваши, сиятельный доминиус. Я вижу мысли инкуба. Читаю его историю.
– Увлекательная драматургия, не правда ли?
– Очень много жестокости и крови. Чужой боли.
– Слишком много загубленных душ! – заметил Рамзее. – Двенадцать детей малых, двадцать одна женщина. Ваш инкуб, доминиус, перещеголял знаменитого Джека-потрошителя. К тому же англичанин просто убивал жертвы, а наш молодец предпочитал терзать несчастных перед смертью. Особливо доставалось женщинам!
– Верное досье! – кивнул Люцифер. – Я посетил героя ночью, накануне казни. Меня привлекли его сила и цинизм. Завтра на эшафот, а он спит сладким сном! Пора менять инкуба, как считаешь, Рамзее?
– Не могу знать! Мне нравится Янош!
– Так что насчет смерти, сатирус?
– Я страшусь боли, доминиус! – вздохнул слуга.
– Можешь воспользоваться ядом.
– Та боль другая, доминиус…
– Вот ты о чем! – протянул Люцифер. – Говори, что тебя не устраивает!
– Мне не нравятся окружающие люди, доминиус. Мне не нравится Гадес. Я плохо чувствую себя среди мертвых. На моей родине сейчас в разгаре сбор весеннего урожая, женщины поют, время зачатия… – Он смахнул слезу.
– Они называют это ностальгией! – прогавкал пес.
Он задрал голову, наблюдая сцену в джунглях. Гиены пытались атаковать смилодона, хищник защищал добычу. Он ранил одного падальщика, оставшиеся двое кружили, пытаясь зайти с тыла…
– Озалии больше не существует, забыл?
– Вы поменяли ее историю. Пламя сожгло планету дотла. Озалия сохранилась в моих воспоминаниях.
– Опять ложь! Вы сами сожгли Озалию! Раньше самцы сражались на кулаках за своих самок. Трогательно и благородно. Получив эффективное оружие, вы немедленно пустили его в дело. Смышленый народ! – воскликнул демон, обращаясь к Рамзесу. – Используя дар чтения мыслей, они усовершенствовали бластеры за смешные полсотни лет. Пустяковый срок, если учесть, что продолжительность жизни особей около пятисот. Вы палили многострадальную планету, пока от нее не остался обугленный шарик! Разве я не прав?
– Правы, доминиус, вы, как всегда, правы…
По мохнатой щеке примата потекли слезы.
– Пустые хлопоты, босс! – сказал Рамзее. – Сколько миров вы ни изводили перекроить – они вечно недовольны!
– Неблагодарность – удел слабых духом! – сказал демон. – Мне надоел нытик сатирус. Искреннее сострадание заслуживают победители. Пошел вон!
– Слушаюсь! – Слуга вышел из зала, тихонько притворив за собой тяжелую дверь.
Люцифер задумчиво продолжал созерцать купол. Уютно потрескивали поленья, гудело пламя в дымоходе. Рамзее нервно дернулся, впился зубами себе в спину, яростно клацнул челюстями.
– Откуда ты берешь блох?
– Хочется быть ближе к природе… – вздохнул пес.
– Фантазер. Как дела в Петрополисе?
– Сию секунду, доминиус!
Рамзее подбежал к массивному канделябру, оперся лапами о постамент, стена бесшумно двинулась, объявилась величественная панорама Дворцовой набережной: по улицам ездили двуколки, гуляли барышни в праздничных одеяниях. В небе парил гигантский дирижабль с портретом Яноша Лютеранина.
– Твоя идея?
Пес радостно хмыкнул.
– Они поклоняются вам, как благодетелю!
– Едва ли…
По тротуару Невского проспекта промчались всадники. Подковы высекали искры из мостовой. Отборный отряд тайной полиции преследовал группу беглецов. Те ворвались в парадный подъезд дома Зингера, один замешкался. Всадники спешились. Возглавлял компанию красавец рыцарь. Он вскинул арбалет, стрела впилась в ногу отставшему беглецу. Припадая на раненую конечность, тот переполз через каменный фронтон набережной и прыгнул в черные воды Фонтанки. Спустя мгновение на поверхности объявилась голова. Беглец отфыркивался, как тюлень. Рыцарь отдал приказание, его подручные швырнули в воду сеть… Пойманного злоумышленника торжественно водрузили в фургон. Рыцарь отсалютовал портрету сиятельного Люцифера.
– Гора родила мышь! – недовольно проворчал доминиус. – Генерал Кейтель получил инкуб отважного воителя. И ради того, чтобы ловить опарышей в невской воде! Кто беглец?
– Ничего особенного. Обычный доносчик, сотрудничал с тайной полицией.
Панорама города утопала в лучах заходящего солнца. Чудовище в образе Медного всадника простирало руку на восток, призывая благодарных потомков атаковать Китай или Японию.
– Асмодей неплохо выглядит, запечатленный в бронзе! – заметил Люцифер.
– У них есть еще скульптуры Велиала, Ашада, Маниту… – перечислял Рамзее.
– Можно поменять историю, религию, подорвать основы веры, но они все равно бунтуют, – задумчиво сказал Люцифер. – С сатирусами было проще.
– Проще и веселее! – поддакнул бультерьер.
Солнце позолотило купол Исаакиевского собора. Восточная мелодия поплыла над Невой, отражаясь от каменных стен Петропавловской крепости.
– Симпатичный город…
– Мне не нравится. Чересчур много стального цвета.
– Собаки не различают цветов.
– Я научился, доминиус!
Выплыло изображение Эрмитажа. Воды Невы сдержанно урчали, волны разбивались о каменные стены набережной.
Далеко внизу послышался тихий скрежет.
– Наши гости?
– Они уже здесь! – Собачьи глаза настороженно посмотрели на хозяина. – Ожидают в передней!
– Они – смельчаки. И заслужили право получить призы.
– Сиятельный Люцифер не может угадать намерения смертных кошаров! – осторожно сказал Рамзее.
– Временно, дорогой друг, временно! Приз – соблазнительный аргумент. Скоро у тебя появится шанс отомстить обидчикам за унижение, а мне – заменить надоевшего инкуба.
– Жду не дождусь!
Люцифер пригубил вино из кубка, сморщился:
– Приличная гадость!
– То самое, что пил популярный прокуратор, если верить одному сказочнику.
Демон загадочно улыбнулся.
– Иногда хочется подыграть фантазерам! – Он щелкнул пальцами, появился согбенный сатирус.
– Приведи гостей, но не спеши особо! Мне требуется время для размышления.
– Слушаюсь!
Слуга удалился. Люцифер погрузился в созерцание пляшущих языков огня в камине. Пламя свечей дрогнуло, пес высунул язык, часто задышал. Он ждал прихода Лукреции, испытывал в ее присутствии робость и волнение. Она возникла неожиданно, сгустился воздух, розовое свечение на миг затмило свет, из оранжевой дымки ступил тонкий женский силуэт. Лукреция была обнажена, если не считать прозрачной накидки, что опоясывала ее бедра. Она бегло глянула в сторону купола. Все самое интересное закончилось. Смилодон наелся и мирно спал, положив голову на могучие лапы. Лемур осторожно спустился на землю, цепляясь за толстые сучья деревьев, забрался на соседнее дерево. Обнаружив кладку яиц, он методично поглощал одно яйцо за другим.
– Я пропустила что-нибудь
