Я наблюдал за ними, помогал, направлял, говорил, что должно получиться у каждого, ведь все они маги. Им не нравилось называться мхараками, поэтому они придумали себе другое название. Длинное, ухающее, но им нравилось, а мне было все равно.
У сестры Тхата, который отлично прижился среди всех этих магов, неожиданно для меня открылся талант к ментальной магии.
Хахая была очень милой, застенчивой девушкой с большими карими глазами и пушистыми ресницами. Во время наших с ней уроков Тхат коршуном бродил рядом, бросая на меня грозные и предупреждающие взгляды. Меня это в какой-то мере даже забавляло, но Хахая для меня была еще совсем ребенком, так что ее брату можно было успокоиться. Я пару раз пытался ему объяснить, но тот упорно считал, что его красавицу сестру все так и норовят обидеть.
В принципе, в том, что Хахая была очень красивой по меркам этого народа, он был совершенно прав. На девушку со временем, когда все немного отошли, отъелись и успокоились, стали посматривать с определенным интересом. Вот только обидеть ее никто не хотел. С таким-то задиристым братом? Не проходило и недели, чтобы Тхат с кем-нибудь не подрался, посчитав, что на Хахаю как-то не так посмотрели. Впрочем, все по-доброму относились и к девушке и к ее брату, ведь тот в тяжелые времена часто помогал не только своей сестре, но и остальным магам.
Не знаю, насколько сильно ей удастся развить свой дар. Я учил ее одному – хотя бы на несколько секунд вложить другому человеку придуманный образ. Это нужно было для того, чтобы отпугивать посторонних, если они вдруг заявятся на остров.
Девушка безропотно пыталась. Когда я показал ей, каким именно образом я отпугнул когда-то прибывших с континента, то она еще неделю ходила испуганная, но потом взяла себя в руки и стала заниматься еще активнее.
Когда у нее стало получаться, то она показала образ брату. Тхат проникся. Понятия не имею, как так вышло, но все они вдруг решили, что это их защитник. Вот такой выверт сознания.
Вскоре я стал замечать, что они что-то усердно мастерят. И каким же был мой шок, когда я понял, что именно. Они делали себе маски в виде Чужого. С тех пор за барьер они выходили только «в образе».
Поначалу мне было даже немного смешно, но потом я понял, что в этот момент, здесь, посреди большого острова, рождается такое вот своеобразное племя со своей культурой, традициями и законами. Они обустраивали свою жизнь так, как им было удобно. Наверное, все эти защитники – а образ Чужого они стали воспринимать именно как защитника – появились у людей не просто так.
В отличие от хищников, которым природа дала когти, клыки, скорость, силу, у человека слишком слабое тело, тонкая кожа, хрупкие кости и никакой естественной защиты. У нас есть ум, но ум это не только знания и холодный расчет, но еще и вера. И эти люди верили в выдуманного мною защитника и чувствовали себя при этом более спокойно.
Вскоре стало понятно, что Хахаю я обучал не зря – люди с континента решили все-таки проверить, что же произошло на их острове и куда делись все их мхараки.
Я заметил их задолго до того, как они приблизились. Можно сказать, аборигены не успели слезть со своих лодок, как я уже знал об их приближении. Скрывать от магов, что на острове появились гости, я не стал.
Конечно, все сразу всполошились, но постепенно успокоились, поняв, что их врагам не забраться за барьер. Правда, тот же Тхат быстро сообразил, что будет, если противники поверят в то, что остров обезлюдел. Возможно, они еще некоторое время будут проверять, а потом, успокоившись, снова потащат сюда магов, устраивать свои плантации.
С одной стороны, это хорошо, ведь в таком случае не нужно будет плавать на континент за молодыми магами, спасая их от смерти или иной незавидной участи, которую обязательно для них придумают шаманы и вожди.
С другой стороны, аборигены не глупые. Один раз магам удастся разорить их обновленные плантации, второй раз, а на третий люди с континента поймут, что никуда хищник не делся. И тогда у них будет два выхода; либо отказаться от острова и перестать возить на него магов, либо взять оружие, отыскать хищника и убить его, чтобы впредь не мешал.
Для начала решили всё-таки не вмешиваться. Если получится вытащить еще с десяток детей-магов, то уже хорошо.
Именно поэтому я не стал пугать аборигенов, просто наблюдая за их передвижением. Надо отдать им должное – народу нагнали довольно много. Они прочесывали остров, едва не заглядывая под каждый куст. Видимо, потеряв такую кормушку, вожди уж больно сильно обозлились.
В эти дни за пределы барьера никто не выходил. Все понимали, что попадание к противникам ничем хорошим ни для кого не закончится.
Маги даже разговаривали шепотом, будто боялись, что звук проникнет через барьер, хотя все и знали, что это совсем не так.
Пока аборигены с континента обыскивали остров, я решил, что нужно научить магов определять, кто перед ними: обычный человек или же магически одаренный. Сам я просто видел, да и маги в Хоноре могли увидеть яркое свечение очага.
В испытаниях нам помогал Тхат, ведь он не был магом.
Как оказалось, местные маги не видят никакого свечения или чего-то вроде этого, но спустя некоторое время все подопытные стали утверждать, что ощущают исходящее от них тепло. Тхат же никак не ощущался.
То есть, если поставить в нескольких метрах друг от друга двух магов и завязать им глаза, то каждый из них будет чувствовать другого. Если же одного из магов заменить простым человеком, то второй маг не будет ощущать ничего, словно перед ним просто пусто.
Я подозревал, что эту способность можно развить. То есть изначально маг может ощущать себе подобного, например, на расстоянии двух метров, а потом, после тренировок, дальность может и увеличиться.
Пришлось объяснять магам, зачем все это. Прониклись. После этого можно было часто увидеть двух магов, которые вставали напротив друг друга, а потом медленно начинали расходиться в разные стороны.
Как я и думал, гости прочесали остров и уплыли. Через несколько недель появилась первая партия детей-магов в сопровождении охранников. Я удивился тому, что им удалось собрать столько магов за такой короткий срок, но потом оказалось, что не все пленники были магами.
Скорее всего, вождям
