Парни о чем-то еще говорили, вроде бы обсуждали, кто какие приметы еще знает, я не слушал, вскоре уснув.
Как оказалось, чутье Аболье не подвело. Ну, или же это все одно большое совпадение. Буквально на следующий день Хан оступился и свалился с большого валуна, сломав при этом ногу. Перелом получился скверным, открытым.
От болевого шока тот тут же потерял сознание. Мы же решили разбить лагерь прямо там, не сходя с места. Никому не хотелось тащить Хана куда-то, тревожа при этом его ногу. Лечением я занялся сразу же, предварительно, правда, руками поправив хотя бы немного кость. Пришлось внимательно следить за тем, чтобы кость срослась правильно.
К вечеру Хан уже просто спал. А с утра вполне себе мог встать.
Несколько дней прошли в полном спокойствии, а потом я уловил в некотором отдалении от нас большое скопление людей. Естественно, я не мог оставить нечто подобное без внимания.
– Это зачарийцы, милорд, – тихо сказал Аболье.
Мы все прятались за валуном, наблюдая, как группа из нескольких десятков человек занимается кто чем в разбитом ими лагере. Кто-то тренировался, кто-то готовил на костре, кто-то чинил амуницию, кто-то чистил оружие. Было понятно, что стоянка эта принадлежит вовсе не мирным кочевникам, которых в горах хватало.
Не сказать, чтобы мне требовалось видеть зачарийцев – я еще на подходе прошерстил их память, так что уже имел представление, что они тут делают.
– Что будем делать? – деловито поинтересовался Жанжак.
Я же пожал плечами, отползая от места наблюдения.
– Кто что думает? – спросил я, когда мы отошли от зачарийцев на достаточное расстояние.
– Их слишком мало, чтоб напасть на Хонор, – задумчиво протянул Аболье. – А вот для того, чтобы напакостить где-нибудь – вполне достаточно.
Я кивнул, немного удивленный при этом интуиции воина.
– Ты прав. Думаю, что они здесь для того, чтобы помешать строительству крепостей и застав в ущельях. Если мы сможем все это построить, то провести в Хонор большую армию будет крайне сложно.
– Что же они все никак не угомонятся? – рыкнул Хан, нахмуривая густые брови. – Давно пора настучать Зачари по шарам.
Я удивленно посмотрел на Хана.
– Что? – спросил он. – Они так и будут жалить исподтишка, пока мы их не укоротим на голову. Зачарийцы сами по себе нормальные, но вот их короли…
– Думаю, не все так просто, – я хмыкнул. При этом я не стал спрашивать у Хана, где это он успел пообщаться с зачарийцами, чтобы называть их теперь нормальными. – Возле королей всегда кто-то крутится. Вполне возможно, нашептывают.
Хан поморщился.
– Всё равно король виноват, если слушает разные змеиные шептания, – упрямо набычился он. – Такое чувство, что им тут намазано.
– Справедливости ради стоит сказать, что зачарийцы не только к Хонору неравнодушны, – напомнил я, точно зная, что в прошлую войну зачарийцы пытались прибрать к рукам все окружающие его королевства.
– Нам нужно просто собраться вместе да ударить, обезглавив Зачари полностью, – горячо выдал Хан. – Что мы их терпим вообще?
– Сегодня мы объединимся с другими странами против Зачари, завтра они создадут союз против нас. Наверняка найдется умник, который станет подзуживать остальных, мечтая о том, чтобы в самом конце осталось только одно королевство.
– А мы не можем стать этим умником?
– Можем, – кивнул я. – Только это будет постоянная война, в которой погибнет много невинных людей.
Хан сжал кулаки, всем своим видом показывая, что такое ему не нравится.
– Но я передам твою идею королю. Возможно, он найдет способ провести захват власти в других странах с минимальными потерями, – пообещал я, не сильно веря в то, что Райнер пойдет на что-то подобное.
– Так а что с этими делать будем? – спросил чуть позже Хан, кивая в сторону расположения затаившегося противника.
Я понимал, что, скорее всего, зачарийцев в этих горах сейчас тьма. Всех перебить? Не так уж и сложно. Достаточно просто усыпить, а дальше просто добить. Что это нам даст? Только то, что Зачари пришлет еще воинов. Я же не могу вечно патрулировать горы. Значит, нужно сделать так, чтобы зачарийцы сами не захотели сюда идти даже под страхом смерти.
А чего люди боятся больше всего? Того, чего не понимают.
Вечером, когда все зачарийцы расположились на ночлег, я усыпил их.
– Чего это они? – спросил Жанжак, рассматривая скульптурную композицию из двух часовых, которые уснули стоя, прислонившись друг к другу. – Это вы их так, милорд?
Я на это только кивнул, осматривая лагерь.
– Итак, нужно все тут перевернуть, чтобы было похоже на сражение с каким-нибудь крупным диким хищником.
– А люди? – деловито поинтересовался Бефур. – Не проснутся?
– Нет, – я качнул отрицательно головой. – К тому же нужно и их уложить так, будто они с кем-то бились и, проиграв, упали.
Все трое покивали, давая понять, что отлично меня поняли, и принялись творить беспорядок.
Я решил, что можно провернуть то же самое, что и с аборигенами. Естественно, зачарийцы более крепкие ребята и их одним показом не напугаешь, значит, надо усилить влияние на разум.
Я обходил зачарийцев, тех, кого уже уложили скульптурно, и наносил на их доспехи повреждения заклинанием. Повреждения напоминали следы от когтей, которые явно могли принадлежать только очень крупному зверю.
Кроме этого, я попросил своих людей хорошо попинать зачарийцев. Не отбивать ничего, но сделать все, чтобы те с утра ощущали себя так, словно всю ночь сражались.
В головы же я вложил образ сражения с громадным, страшным зверем, который якобы напал на них сразу, как опустилась ночь. Слишком сильно я ничего не выдумывал, отлично зная, что страх сам все за них додумает.
А еще, ради реалистичности, приказал утащить одного из зачарийцев подальше. После этого я вложил в голову пленника воспоминания о том, словно его куда-то тащил громадный зверь, но ему якобы удалось вырваться и сбежать. Для достоверности пришлось немного его покалечить. Ломать конечности не стали, но на руке оставили несколько порезов. Про синяки по всему телу молчу, и так понятно.
После этого мы скрылись за валунами, а зачарийца я разбудил. Тот, едва успев проснуться, рванул в сторону, но тут же замер, прислушиваясь. Я по наитию пихнул один из камней под ногами, тот покатился. Ночью даже такой шорох было отлично слышно. Этого вполне хватило – зачариец едва не подпрыгнул, а потом стремительно скрылся, практически растворяясь в темноте.
С утра мы организовали себе укрытие повыше, чтобы было удобнее наблюдать за лагерем противников. С высоты нашей лежки нам было отлично видно, какой бардак нам удалось учинить. Всё было перевернуто и раскидано. Возможно, цепкий глаз и заметил бы, что все как-то странно, но зачарийцам этим утром явно было не до этого.
Я думал,
