Был ранний вечер, солнце только что село. Лукас поливал огород, когда Дамиан окликнул его из тени между кустов летней сирени. Улыбнувшись, парень сказал:
— Если думаешь, что я плохо выгляжу, то тебе надо взглянуть на него.
— Вряд ли он может смотреться хуже.
— Я пропустил парочку ударов. — сказал Дамиан.
Верхняя губа у него была рассечена, вокруг глаз красовались синяки, а на скуле виднелось бледное пятно.
— Он приходил сюда, — произнес Лукас. — Нам с Джулией пришлось нелегко.
— Она много знает?
— Я ей рассказал, что произошло.
— Все? — жестко спросил Дамиан.
— Кроме того, как в тебя попал осколок.
— А-а… Знаешь, у тебя классная мать. Хотел бы я…
Когда стало ясно, что друг не завершит начатую фразу, Лукас сказал:
— Все в порядке? Ты пришел так скоро.
— Папаша в Халвергейте, занимается тем, что он называет бизнесом. Насчет него можешь не волноваться. Ты спрятал это в надежном месте?
— Как и обещал.
— Я для чего пришел, Эл. Подумал, может, нам поискать кого–нибудь, кто захочет купить наше маленькое сокровище?
— Твой отец сказал, что нам следует держаться подальше от таких людей.
— Я так и думал.
— Джулия тоже так считает.
— Если ты не хочешь с этим связываться, просто скажи. Сообщи, где он лежит, а я обо всем позабочусь.
— Хорошо.
— Так он здесь или нам надо куда–то пойти?
— Я покажу.
Лукас повел друга через сирень и далее по верху невысокой дюны на северный конец крохотного острова, где стояла яблоня — кривая, покосившаяся и почти засохшая, покалеченная годами соленых брызг и грунтовых вод. Лукас опустился на колени, поднял кусок дерна и достал сверточек из промасленной ткани. Когда он его развернул, Дамиан присел рядом и провел пальцем по кромке осколка.
— Он мертвый?
— Он никогда не был живым, — ответил Лукас.
— Ты меня понял. Что ты с ним сделал?
— Ничего. Он просто сам выключился.
Когда Лукас достал осколок из раны Дамиана, в его полупрозрачной глубине мерцала паутинка каких–то прожилок. Теперь осколок стал тусклым и красновато–черным, как старый струп на ране.
— Может, он работает от солнечного света, как телефон? — предположил Дамиан.
— Я думал об этом, но еще я решил, что лучше всего будет держать его в укрытии.
— Но он все равно должен чего–то стоить, — сказал Дамиан и начал заворачивать осколок в ткань.
Лукаса внезапно охватила тревога, ощущение, словно он начал падать, хотя все еще стоял в темноте на коленях.
— Совсем не обязательно продавать его прямо сейчас.
— Обязательно. Для меня.
— Твой отец… он ведь не в Халвергейте?
Дамиан пристально взглянул на Лукаса.
— Я его не убил, если тебя именно это волнует. Он попробовал вырубить меня, когда я уходил, да только я вырубил его. Отделал, как следует. Свалил и вырубил. А потом еще и связал, чтобы получить фору по времени и уйти.
— Он придет за тобой.
— Помнишь, когда мы были мальчишками, частенько лежали здесь летом. Смотрели на звезды и говорили о том, как здорово было бы отправиться на одну из тех планет, что нам дали джакару. Так вот, я планирую узнать, как это здорово. ООН разрешает покупать билеты у выигравших в лотерею, если те не хотят лететь. Это полностью законно, и все прочее. Нужны только деньги. И я думаю, осколок нам здорово поможет.
— Ты же знаешь, что я не смогу полететь с тобой.
— Если захочешь получить свою долю, придется тебе приехать в Норвич. Потому что сюда я ни за что на свете не вернусь. — заявил Дамиан и поднялся одним быстрым и плавным движением.
Лукас тоже встал. Они стояли лицом к лицу под яблоней. Остров и окружающий его Потоп погрузились в темноту и тишину. Как будто Лукас и Дамиан были последними людьми на Земле.
— Не пытайся меня остановить, — предупредил Дамиан. — Отец попробовал, и я преподал ему хороший урок.
— Давай поговорим.
— Не о чем тут говорить. Я уже все решил.
Он попытался шагнуть мимо Лукаса, но тот схватил его за руку, тогда Дамиан развернул его, приподнял и прижал спиной к яблоне. Лукас пытался вырваться, однако Дамиан продемонстрировал неожиданную силу, прижав его к грубой коре и крепко навалившись. В темных колодцах его глаз замелькали искорки света. Голос прозвучал негромко и хрипловато, и Лукас почувствовал щекой его горячее дыхание.
— Ты привык во всем побеждать меня, Эл. В беге, плавании и так далее. Теперь забудь об этом. Я изменился. Хочешь узнать почему?
— Нам незачем из–за этого ссориться.
— Незачем, — согласился Дамиан, выпустил Лукаса и отступил на шаг.
Лукас отодвинулся от дерева, чувствуя, что его пошатывает.
— Что на тебя нашло?
— Надо же, — рассмеялся Дамиан. — Что, не можешь догадаться?
— Тебе нужны деньги, потому что ты убегаешь. Ладно, можешь забрать мою долю, если хочешь. Но далеко тебе с ними не убежать.
— Дело не только в деньгах. Я ведь сказал, что изменился. Смотри.
Дамиан задрал рукав, показывая место на бицепсе, где его пронзил осколок.
От раны остался лишь еле заметный шрам, розовый и гладкий. Дамиан натянул кожу, и Лукас увидел под ней контуры волокнистой оболочки.
— Она растет, — сказал Дамиан.
— Господи…
— Я стал сильнее. И быстрее. Я себя чувствую… даже не знаю, как и сказать. Лучше, чем когда–либо в жизни. Словно могу обежать вокруг земного шара без остановки, если понадобится.
— А если она не перестанет расти? Тебе надо показаться врачу, Дэ. Я серьезно.
— Я собираюсь. К такому, который сможет заработать для меня деньги на том, что произошло. Ты все еще думаешь, что этот кусочек дракона ничего не стоит? Он уже изменил меня. Он может изменить любого. Честно говорю — я не хочу с тобой драться, но буду, если встанешь у меня на пути. Потому что здесь я ни за что не останусь. Если останусь, то отец за мной придет. А если он придет, то я буду вынужден его убить. И я знаю, что смогу.
Друзья смотрели друг на друга в тускнеющем вечернем свете. Лукас первый отвел взгляд.
— Можешь пойти со мной, — предложил Дамиан. — В Норвич. А оттуда направимся, куда захотим. В бесконечность и дальше. Подумай об этом. У тебя остался мой телефон?
— Он тебе нужен? Он лежит в доме.
— Оставь себе. Я тебе позвоню. Скажу, где нам можно встретиться. А идти или не идти, решать тебе.
А потом он убежал, проломившись через кусты сирени, росшие на склоне. Лукас направился следом, но к тому времени, когда подошел к воде, Дамиан уже завел мотор лодки, украденной на отцовской ферме, и превратился в силуэт, медленно растворяющийся в густеющих сумерках.
* * *На следующий день Лукас отправился проверить клетки для ловли угрей и увидел, как от креветочной фермы отошла надувная лодка
