Иш взял иконку и поместил ее в нишу. Доктор Сам показал ему, куда положить апельсин, как установить в чаше благовонные палочки и как запустить небольшой индукционный нагреватель. Потом они сели на колени и вместе в молчании созерцали лик Владычицы Исина.
— Расскажешь нам о ней? — спросила Аррахасампада.
Дэмиен Бродерик
Налоговичка и кот
Австралийский писатель, редактор, футуролог и критик Дэмиен Бродерик, который также является старшим научным сотрудником факультета культуры и коммуникативных технологий Университета Мельбурна, впервые опубликовал свой рассказ в антологии Джона Карнелла «Новое в НФ 1» («New Writings in SF1»), В следующие десятилетия писатель радовал читателей неиссякаемым потоком фантастики, научной литературы, футуристических размышлений и критики, за что не раз становился лауреатом премий «Ауреалис» и «Дитмар».
В 1970 году вышел в свет его первый роман «Мир волшебника» («Sorcerer’s World»); позже он переиздавался в Соединенных Штатах Америки под названием «Черный Грааль» («The Black Graal»). Произведения автора включают в себя романы «Спящие драконы» («The Dreaming Dragons»), «Мандалы Иуды» («The Judas Mandala»), «Трансмиттеры» («Transmitters»), «Полосатые дыры» («Striped Holes») и «Белый абак» («The White Abacus»), а также книги, написанные в соавторстве с Рори Барнсом и Барбарой Ламар. Многочисленные рассказы выходили в сборниках «Вернувшийся» («А Man Returns»), «Тьма меж звезд» («The Dark Between the Stars»), «Дядюшка Кости: Четыре научно–фантастические новеллы» («Uncle Bones: Four Science Fiction Novellas») и последнем «Двигатель Квалья: Научно–фантастические рассказы» («The Qualia Engine: Science Fiction Stories»). Также Бродерик является автором научно–популярной книги под названием «Пик: как наша жизнь меняется под действием стремительно развивающегося прогресса» («The Spike: How Our Lives Are Being Transformed by Rapidly Advancing Technology»), критического исследования в области научной фантастики «Чтиво при свете звезд: постмодернистская научная фантастика» («Reading by Starlight: Postmodern Science Fiction»). Дамиен Бродерик — редактор нескольких антологий: научной антологии «Миллионный год: наука на дальнем конце знаний» («Year Million: Science at the Far End of Knowledge»), антологии НФ «Земля — не что иное, как звезда: путешествия в далекое будущее посредством НФ» («Earth Is But a Star: Excursions Through Science Fiction to the Far Future») и трех сборников НФ австралийских писателей: «Машина духа времени» («The Zeitgeist Machine»), «Странные аттракторы» («Strange Attractors») и «Матильда при скорости света» («Matilda at the Speed of Light»). В числе недавних публикаций Бродерика — написанная в соавторстве с Полем ди Филиппо книга под названием «Научная фантастика: 101 лучший роман 1985–2010» («Science Fiction: The 101 Best Novels 1985–2010»). Здесь он доказывает нам, что самый долгий — и удивительный — путь начинается с одного–единственного шага.
В городе Реджио, неподалеку от самого центра мироздания, жила обыкновенная налоговая инспекторша. Человеком она была скромным, но выдающимся, известным за пределами Братства. Благодаря преданному служению и особому таланту она завоевала смиренное, но все же (как сама надеялась) безопасное положение среди многочисленного персонала публикани Арксона. Тем не менее как–то раз летним утром она беспечно позволила сердцу дрогнуть и прельститься видом замечательно–рыжего кота — хулиганистого, но симпатичного задиры с задворок. Он стоял перед дверью, приветствуя новый день приятным, как у практикующего йодль[5] певца, голосом. И поблескивал острыми, как бритва, когтями, заносчиво растопырив медно–рыжие усы.
— Иди сюда, киска, — прозвучал над пыльной дорожкой призыв налоговички.
Она впустила котяру в свой маленький домик, расположенный в шумных трущобах Личкрафта, и угостила молоком из блюдечка с голубой каемочкой. Сложив руки на скромной, но все же довольно–таки выдающейся груди, она с умилением смотрела, как лакает изящное животное.
— Пожалуй, я назову тебя Имбирь, — ужасно довольная, заявила она.
Рыжий котяра сел, аккуратно облизал себя, затем изогнулся и задрал вверх лапу, чтобы добраться до задней части тельца. Не опуская лапку вниз, он сердито глянул на женщину.
— О небеса, — проговорил кот, — я что, должен терпеть эти телячьи нежности? — Он закончил вылизываться, опустил заднюю лапу и встал, все еще сохраняя недовольство. — Да будет тебе известно, что имя у меня уже есть.
Налоговичка осела на пол, вытаращив глаза на столь словоохотливое и жутко удивительное животное.
— Ты умеешь го… — начала было она, но тут же осеклась, не докончив едва не сорвавшейся с губ банальности.
Кот сардонически глянул на нее, снова подошел к блюдцу и вылакал остатки молока.
— Чуть прокисло, но чего еще ожидать при такой погоде? Благодарю, — добавил он и направился к двери.
Когда яркий кончик хвоста исчез за дверью, налоговичка взвизгнула:
— Так как же вас зовут, сэр?!
— Мармелад, — донесся до нее приглушенный голос. И след кота простыл.
* * *Перед сном она устроилась среди груды подушек, чистила и ела кусочки золотистого малуна и читала сентиментальные стихи, потому что поговорить ей было не с кем. Она предавалась романтическому чтиву при свете масляной лампы с фруктовой отдушкой, и щеки ее пылали. В глубине души она знала, что все это — притворство да искусная компенсация за отложенную в дальний ящик жизнь, застопорившуюся в услужении у почившей матери, и она стыдилась выпавшей на ее долю участи, которая ее очень удручала. Налоговичка была довольно–таки миловидной, но ее ремесло отталкивало от нее людей. Порой вокруг увивались вполне подходящие мужчины: в таверне или на концерте они лестными речами выказывали ей интерес. Но, лишь заслышав о ее работе, все они с отвращением шарахались прочь. Как–то раз, столкнувшись с симпатягой–поэтом, она в очередной раз попытала счастья и выпалила привычное оправдание: «То наказание, а не пожизненное уродство!» Парень ретировался, даже не коснувшись ее протянутой руки.
Она отложила сборник и на миг задумалась о разумном зверюге–бродяге. Прячется ли он все время в лесах, якшается ли у всех на виду с безмозглыми родичами, жителями переулков? Невероятно! Может, впрочем, все коты умней и хитрей рода человеческого. Или он сверху свалился, упал из темной вышины над Высями? На протяжении тысячелетий ничего такого не случалось, и подобные бредни всегда казались ей чем–то из разряда мифологии, выдуманным и передаваемым из поколения в поколение, чтобы пугать детей и держать их в повиновении. И все же уроки ее матери о Братстве граничили именно с такими причудами, если, конечно, получалось отрешиться от аллегорий и метафор и принять ее поучения за чистую монету.
Женщина
