— Ха! Можно подумать, ты хочешь соблазнить меня своим хвастовством!
Кот с присвистом хохотнул:
— Соблазнить? Ха! Мадам, вы не в моем вкусе.
Бонида поджала губы.
— Месье, вы отвратительны. — Она довольно–таки долго молчала, выражая недовольство, затем заметила: — Вижу, мы останавливаемся. Может, расскажешь наконец, зачем заманил меня в эти негостеприимные земли?
— Что ж, я располагаю некоей информацией, которую нужно передать дочери Арксона. — Тут он легко выпрыгнул из кабинки и подождал, пока налоговичка тоже спустится следом: из–за корзины она двигалась медленнее. — Стой здесь! — рявкнул кот педлару. — Вернемся через час.
— С чего это я буду повиноваться зверю? — спросила рептилия, пуская слюну. — Я подчиняюсь не котам, а людям.
— Эй, ты, придержи язык, иначе к рассвету на тебе живого места не останется.
Что–то в голосе Мармелада заставило громадное зеленое существо призадуматься; оно умолкло и отвело взгляд, перестало скалить длиннющие зубы и неуклюже уселось.
— Я буду ждать здесь, ваше высочество, — горько молвил педлар.
— Иди за мной, женщина, — велел кот. — Да оставь ты свою корзинку! Хотя возьми кувшин молока.
— Ты же не думаешь, что я заберусь на эту скалу?
— Вскарабкаться — не единственный способ очутиться там. — Тут Мармелад оборвал речь и кашлянул. — Знаком ли тебе принцип туннеля? — Они оказались перед замаскированной расщелиной в скале. Кот двинулся вперед и растворился в тенях.
* * *Бонида решила, что это сродни тому, как оказаться внутри громадной трубы наподобие шланга для омовения звезд. Стены были гладкими как лед, но теплыми на ощупь. Монотонно гудело нечто недоступное уху, но ощутимое кожей и костями. Она стояла на краешке перехода от бесконечности (по крайней мере, так казалось в полумраке) слева в бесконечность справа.
— Именно здесь Отец Время создал все свои компоненты, — сказал кот, его истончившийся голос, казалось, растворялся в обширном предлинном пространстве. — Это ускоритель величиной с целый мир. Здесь из ничего сгустились тучи НебоТьмы и были выпущены ввысь.
— Ч-что? Были что?
— ЭмЭм, — рассеянно отвечал кот.
Он явно искал что–то. Прикоснулся к гладкой стене лапой, на ней появился искусный узорный орнамент, и Мармелад трижды коснулся его. Их подхватило и понесло вперед по бесконечному коридору, причем встречный поток воздуха от скоростного продвижения не давал даже шевельнуться. Если бы не этот ветер, то можно было бы предположить, что они зависли недвижимо. И все же, несмотря на охвативший ее ужас, Бонида ощущала огромную скорость.
— Молоко не урони, — предостерег кот, бросая на нее грозный взгляд. — ЭмЭм — это «М-Мозг». Не путать с Микроэлектронной–памятью–и-Мозгом.
— Понятия не имею, что ты несешь.
— Да ладно, не важно.
Они по–прежнему летели вперед, в бесконечность, и Бонида попыталась осознать услышанное. Она спросила:
— Ты хочешь сказать, что Свалившиеся–с–Небес–Выси вовсе не упали, а их соорудили?
— Ага, их соорудили, так и есть, и они свалились с небес. Отец Время разбил другую луну и пылью рассыпал ее вдоль экватора. Можно сказать, скомпилировал ускоритель. — Кот на ходу хитро усмехнулся. — Две трети пыли на данный момент уже исчезли. Потому что было это давным–давно. Но с помощью оставшейся все еще можно быстро перенестись отсюда туда.
Ветер стих. Они остановились, зависнув в воздухе. Кот поднял голову. Сверху доносился сильный рокот: что–то открывалось. Они поднимались, летели вверх, словно пузырьки в бокале, затем быстро помчались сквозь непроглядную тьму, но по–прежнему дышали легко и не мерзли. Сбоку виднелась кривизна НебоТьмы — ЭмЭм, как назвал ее кот, если, конечно, он именно это имел в виду; а с другой — словно находящаяся в люльке сфера поменьше, а непосредственно над ними сверху — что–то вроде мутно–красного корунда размером с дворец, который падал на них и готов был вот–вот раздавить. Или, скорее, они сами летели к нему навстречу. И оказались внутри. Яркий свет слепил глаза так, что Бонида вскрикнула и в самом деле уронила кувшин, который вдребезги разбился о рифленый мраморный пол, и брызги молока попали коту на левое ухо и усы. Рассвирепевший зверюга замахнулся на нее когтистой лапой, собираясь ударить, но в последний миг удержался и не расцарапал ей плоть.
— Неуклюжая неумеха! Ну ладно. — Котяра явно с трудом заставил себя опуститься на все четыре лапы, сощурился и затем снова поднялся. — Пошли, дубина, встретишься со своими родителями.
* * *Ее мать умерла и была с почестями передана на Переработку. К большому сожалению, Бонида знала это совершенно точно, потому что стояла у открытого гроба, сжимая хладную бледную руку, и голосила от горя. Без надежды на возрождение. Вот только… неужели она чувствует слабую дрожь? Она вовсе не была в этом уверена. Значит, разыгралось воображение. Ничего, пустое. Быстро закрыли гроб и унесли прочь.
Но нет — сейчас мать сидела прямо перед Бонидой, серьезная и официальная, а потом вдруг заулыбалась, когда увидела, как дочь в слезах бросилась к ней и схватила за руки, покрывая их поцелуями. Бонида упала на колени и глядела на мать полными слез глазами и покачивала головой, не в силах поверить.
— Мамочка Элизетта!
— Милая моя девочка! И мастер Мармелад! — поприветствовала она кота.
— Привет, дорогуша.
— Позволь представить тебя твоему отцу.
Невидимое существо явило им себя в голосе:
— Добро пожаловать, дочка. Я — Уран. Дитя, тебе предстоит выполнить одно задание. Ради Братства. Ради мира.
Налоговичка выпустила руки матери и отпрянула, дико озираясь вокруг.
— Да это же машина! — с негодованием воскликнула она.
Казалось, краем глаза на периферии зрения она видит очертания мужчины.
Кот заявил:
— Хватить нюнь и опасений! Предстоит выполнить задание.
— Каким образом я могу быть дочерью машины? — Бонида по–прежнему стояла на коленях, обхватив себя руками, и стенала. — Обман! Все до единого! Моя мать мертва, это не она. Забери меня прочь отсюда, ты, гнусное животное. Верни меня домой и впредь держись подальше!
— Нет никакого обмана, дорогая моя девочка. — Знакомым с младенчества жестом мать коснулась короны на голове, что вызвало у Бониды новый поток слез. — Ты расстроена, и нам понятно отчего. Ужасно было заставить тебя поверить в то, что меня унесла смерть, но жестокость была вынужденной. Милое дитя, у нас имелись на то самые спешные и веские причины. Требовалось справиться с задачами, которые не терпят осечек. В ночи тысяча тысяч глаз. Теперь пришел черед тебе принять свою участь. Иди же сюда, встань подле меня, час пробил.
Явление, которое Бонида никак не могла разглядеть, даже стараясь быстро и неожиданно переводить взгляд, произнесло глубоким и чудным голосом:
— Свет яркого мира умирает вместе с угасающим Солнцем.
— Что такое «солнце»? — спросила налоговичка.
* * *Некогда мертвая Элизетта, Высочайшая Правительница Братства Праведного Знания, а нынче хмурившая брови и определенно живая, сделала широкий жест и приказала:
— Откройте.
Нос и
