— Здесь — может быть, — говорит Сунил, — но не везде же. Кстати, могу ли я одолжить самолет?
— Зачем?
— Я записался на прием к врачу.
ИНТЕРЬЕР. КОРЕЯ — ЗАВОД ПО ПРОИЗВОДСТВУ ЭЛЕКТРОНИКИ — ДЕНЬ
Конвейерная лента с ярко–зелеными материнскими платами. Основные процессорные чипы прибывают из фабричного блока. Чипы созданы без участия людей, миллионы транзисторов точно выполнены центральным компьютером по дизайн–макетам. Платы на долю секунды замирают, и манипуляторы вставляют в них чипы. Дальше они проходят через емкости с жидким припоем. Приближаются к точке, где прикрепляются кабели, а затем в отсек, в котором их соединяют с блестящими черными корпусами. Отсюда устройства добираются до отдела упаковки. Там они аккуратно соскальзывают в яркие картонные коробки с изображениями фантастических сцен из фильмов. Слово «ЭМО» проступает на коробках, точно стереоскопическая проекция. Слоган, который ежедневно видит мир в дорогостоящей рекламной кампании, написан поперек: «Посмотри! Почувствуй! Проникнись!»
Конвейерные ленты движутся быстро и деловито, как и должны, ведь предстоит создать семнадцать миллионов «ЭМО», а это только начало.
НАТУРА. КОРФУ — АГИОС-СТЕФАНОС — НОЧЬ
Небольшая дорога через центр деревни перекрыта. Возле таверны «Маленький принц» стоят два софита на девять тысяч ватт. Толстые кабели бегут от ламп к генератору, припаркованному за пекарней. Камера укреплена на стреле крана и смотрит на площадку с трех метров. Рядом с краном стоит Джек, тихо разговаривая с оператором — Еленой Вафиаду.
Александрос одет в черные брюки и белую рубашку. Помощники гримера аккуратно припудривают его лицо. Он изображает официанта, который влюбляется в англичанку и обнаруживает, что обладает силой управлять людьми. Ему придется сделать выбор — использовать свои способности во имя добра или зла. Неподалеку за одним из столов сидит Алиса Уолтон, а молодая женщина из компании «Фрокс»[121] поправляет завязки ее платья.
За другим столом Спирос и Мария. Спирос морщит нос и произносит:
— Ненавижу я этот макияж.
Мария по–кошачьи улыбается:
— Почувствуй, что мне приходится терпеть все эти годы ради твоего удовольствия, Спирос!
Тот вздыхает.
— Я все еще не уверен, что Александрос поступает правильно.
— А я уверена, — отвечает она. — Будь ты моложе и выгляди получше, я бы тебя самого протолкнула на эту работу!
Помощник режиссера берется за мегафон:
— Мы начинаем. Займите стартовые позиции, пожалуйста. Кухня готова?
Из кухни раздается шум радио в качестве утвердительного ответа. Электрик включает прожекторы, и вокруг становится светлее, чем в полдень.
— Тишина, пожалуйста. Замерли!
Джек говорит:
— Запись?
Операторы и звуковики подтверждают готовность.
— И… мотор!
Звучит музыка. Александрос откладывает поднос и начинает танцевать, его руки широко раскинуты, он покачивается с пятки на носок, из стороны в сторону, встает на цыпочки. Он кружится и опускается на колени.
Из кухни появляется Михалис, окутанный паром от шипящего стейка, который он проносит через террасу и ставит перед Спиросом и Марией. Алиса поднимает красивые грустные глаза и наблюдает за танцем Александроса. То самое мгновение. Та самая секунда, когда она безнадежно влюбляется.
— И… снято! Проверьте пленку, — командует Джек. — Пожалуйста, вернитесь на позиции и оставайтесь там, мы переходим к крупным планам.
Спирос откидывается назад и произносит:
— Никогда бы не подумал, что это так скучно. Одно и то же раз за разом.
Мария смеется.
— Совсем как погоня за албанскими и итальянскими контрабандистами? А я никогда так прекрасно время не проводила.
Он протягивает руку и касается пальцами ее ладони.
— Моя настоящая звезда — это ты. Выглядишь чудесно. Я тебя совсем не заслуживаю. Se latrevo.
— Ее глаза широко распахиваются. Очень давно Спирос не говорил, что обожает ее.
ИНТЕРЬЕР. КОРФУ — ДОМ СЕЛИНЫ — ВЕЧЕР
Сунил учит Селину готовить ягненка по–мадрасски с рисом, приправленным шафраном, и острыми баклажанами. Кулинарными талантами женщина явно не одарена.
— Лук сгорит, если ты оставишь такой сильный огонь, — предупреждает он.
— Маlaka![122] — кричит она и, оттолкнув его с пути, бежит в гостиную, где телевизор включен на греческом канале новостей.
Он улыбается и спасает карри.
Женщина кричит:
— Сунил! Сунил! Сюда! Сейчас же!
Тот вытирает руки и идет к ней. Он не понимает слишком быстрого греческого, на котором говорит ведущий новостей, но видит на экране слова «Юниверса» и «ЭМО» рядом со снимками пожарных машин.
Селина переводит:
— Приставки «ЭМО» загораются или взрываются. Несколько человек погибли. Погоди… произошли тысячи инцидентов! «Юниверса Студиос» только что опубликовала заявление: они отзывают все «ЭМО». Ого! Их пресс–секретарь сказала, что это страшная катастрофа для «Юниверсы».
Сунил возвращается на кухню и добавляет в лук специи. Затем он начинает смеяться и достает из холодильника бутылку греческого игристого вина «Ино». Все еще смеясь, он заходит в гостиную, срывает фольгу с горлышка бутылки и стреляет пробкой в потолок. Селина подпрыгивает и восклицает:
— Не делай так!
Она оборачивается и видит, как он разбрызгивает над головой игристое вино. Он хватает ее за руку, тянет к себе, и они оба оказываются под пузырящимся душем.
— А что насчет карри? — спрашивает она, слизывая вино с его лица.
— Я выключил плиту, — отвечает Сунил. — На время.
НАТУРА. КАЛИФОРНИЯ — МАЛИБУ — ДЕНЬ
Тело мягко покачивается в воде у берега. Его раздуло, а креветки объели уши, глаза и нос. Но ничего не случилось с рыжими волосами, которые колышутся на мелководье.
НАТУРА. СИБИРЬ — НОВОСИБИРСК — ДЕНЬ
Дэнни кутается в огромное теплое пальто, сидя в парке русского научного городка. Снега нет, но замерзший газон выглядит так, будто его облили серой краской. Высокий мужчина лет тридцати — темные брови, орлиный нос, капюшон парки — подходит и садится рядом с Дэнни.
— Осталась только одна цель, — говорит пришедший. — Она живет в Киеве со своим вторым мужем и двумя его детьми. Он не знает, что она служила в КГБ.
— Значит, теперь она в ФСБ?
— Дэнни, Дэнни! Я программист. ФСБ для меня всего лишь еще одно название системной шины. Но предсказываю, что в проводке ее квартиры произойдет неприятное замыкание.
Дэнни поднимается.
— Детей не трогай, — говорит он.
Владимир смеется.
— Ты работаешь в кинобизнесе. А теперь у тебя вдруг появилась совесть! Очень забавно.
Дэнни уходит через парк. На мгновение он оборачивается, машет и кричит:
— Хорошая работа! Spasiba!
МОНТАЖ. ГАЗЕТЫ И ВИДЕОЗАПИСИ
Александроc и Алиса на обложках каждого таблоида, каждого журнала о знаменитостях и на тысячах веб–сайтов. Его почти черные и ее зеленые глаза смотрят в объективы камер папарацци. Они проходят по ковровым дорожкам. Они раздают автографы. Они в ток–шоу по всему миру. У фильма пять номинаций на «Оскар» и семь номинаций Британской академии кино и телевизионных искусств.
Линн Сонгберд достался целый разворот
