На четвертый день их разбудил звонок в дверь. Арлиана проверила изображение с камеры, вздохнула и попросила Моко остаться в постели, заявив, что разберется с этим сама.
Он лежал, глядел в потолок — а что еще оставалось делать? — и подумывал о том, чтобы снова уснуть. Но вскоре стало ясно, что плану не суждено воплотиться в жизнь: голос Арлианы становился все громче и эмоциональнее. Моко задумался, с чем же таким нужно было разбираться. Второй голос — низкий и приглушенный — принадлежал мужчине.
Моко охватил страх: девушка говорила все более напряженно. Он решил, что может сдержать свое обещание держаться подальше от двери и при этом проследить за безопасностью Арлианы при помощи видеокамеры. Моко коснулся экрана — появилась картинка, и он поспешно отключил звук.
Арлиана куталась в халат и разговаривала с темноглазым мужчиной, холеным и одетым так, словно он собирался на похороны. В руках у него была открытка или, может, конверт, который он предлагал девушке, но та упорно отказывалась принять его. Она становилась все более возбужденной, мужчина же, напротив, падал духом — его плечи поникли, а рука, протягивавшая конверт, повисла вдоль тела.
Хотя Моко не мог уловить суть разговора, спор становился все громче, и в конечном счете отдельные несвязанные фразы девушки достигли его ушей. Парень протер глаза, чтобы удостовериться — ему не мерещилось. Судя по всему, помощь скорее понадобится незнакомцу, нежели Арлиане.
Хлопнула дверь, и Моко выключил видео. Девушка ворвалась в комнату, сбросила халат и нагишом заползла в кровать к Моко.
— Все в порядке? — спросил он.
В дверь снова позвонили. Три отрывистых сигнала.
— Не обращай внимания, — сказала она.
Спустя несколько мгновений звонок раздался снова, затем еще один, но в этот раз он прозвучал печальнее, а потом сигналы прекратились. На несколько секунд повисла тишина. Минута. Три минуты. В дверь больше никто не звонил. Арлиана изогнулась под рукой Моко и прерывисто задышала. Мужчина не знал, что сказать, и промолчал, сделав тем самым единственно верный ход.
* * *Стена поколений находилась в часе езды от жилища Арлианы. Они сошли с поезда и оказались на станции, которая представляла собой комнату с низкими потолками — не более двадцати метров в высоту, — но прямую и длинную, словно она служила продолжением железнодорожного туннеля, по которому они попали сюда.
Глянцевая южная стена изгибалась, подобно графику многочлена. Эта форма обладала удивительной способностью воздействовать на людей: ее изломы будто проникали в души посетителей и заставляли их замирать в благоговейном страхе. На пиках кривой располагались кровавые точки: люди прокалывали палец и прикладывали его к стене.
— Вот место моей семьи, — сказал Моко.
Он провел Арлиану внутрь пещеры, мимо роботов–хранителей, которые следили за чистотой в помещении и обновляли стершиеся гравировки, и указал на скопление кровавых меток своих предков.
— Последняя была сделана около тридцати лет назад, — заметила девушка, разглядывая даты, выдолбленные под каждым кровавым отпечатком.
Моко пожал плечами.
— Большинство в моей семье вступили в Братство света. Я единственный, кто остался на Муске.
— Ты здесь совсем один?
— Мой ближайший родственник, как генетически, так и территориально, — это мой брат. Сейчас он находится на миссионерском корабле Братства на полпути к звезде В. Это примерно в пятидесяти световых годах отсюда.
— Ты не очень смахиваешь на члена Братства. — В голосе Арлианы прозвучали нотки удивления.
— Вот мой брат преисполнен братских чувств, — сказал Моко. — Я же, хоть и являюсь братом своему брату, совсем их не испытываю.
Арлиана покачала головой.
— Это должно что–то значить?
— Да, в том случае, если ты проводишь много времени с членами Братства. А теперь покажи мне линию своей семьи.
Девушка отвела Моко к группе кровавых точек, принадлежащих ее родственникам. Обширная площадь охватывала двенадцать поколений, что произвело на него большое впечатление.
— Как считаешь, мне стоит оставить свой отпечаток рядом с твоей семьей? — спросил он. — Они ведь даже не знают о моем существовании.
— Ты всегда так переживаешь из–за правил этикета? — поинтересовалась Арлиана. — Тебе не кажется, что, когда тебя избирают, это дает определенную свободу действий?
— По мне, это чересчур самонадеянно.
— Поскольку я не собираюсь ставить свою метку здесь, вопрос спорный. — Арлиана посмеивалась над ним.
Моко ждал разъяснений, но девушка, видимо, была не в настроении их давать.
— Пойдем, — сказала она. — Мы найдем собственное место подальше от остальных.
— Подожди минутку, — остановил ее Моко.
Арлиана попыталась утащить его за собой, но мужчина не двинулся. Достаточно было того, что Моко уже жил с одной ее тайной, — он не позволит девушке снова увильнуть от него. Мужчина внимательно изучал кровавые пятна на стене, читал надписи и даты, выгравированные в камне под ними, прослеживал родственные связи.
— Кажется, я понял. Здесь, — он указал на алые брызги на стене, — кровь твоей сестры Ульды. А под ней имя девочки — Карис, но крови нет. Место приготовили для еще не рожденного ребенка — твоей будущей племянницы.
Он изучал лицо Арлианы, но по ее выражению нельзя было ничего понять. Моко продолжил:
— Тебя это расстраивает. Ты знаешь, что не должна переживать, но ничего не можешь с этим поделать. Девочка должна вот–вот появиться на свет, а тебя избрали.
— Ты все правильно понял. Не люблю признаваться в этом, но я возмущена, — согласилась Арлиана.
— Я не говорил, что ты возмущена, — заметил Моко.
— Зато я сказала, — заявила девушка, взяла его за руку и потянула за собой.
Они брели вдоль Стены поколений, пока не наткнулись на место, где не было кровавых следов. Арлиана позвала одного из хранителей — худой робот представился и спросил, какие надписи они хотели бы видеть под своими метками. Молодые люди решили, что имен и маленькой связующей линии между ними будет достаточно.
Робот уколол Моко, и на кончике большого пальца выступила капля крови. Мужчина прижал его к поверхности камня, и машина выгравировала имя и дату рядом. Следом Арлиана подала руку хранителю пещеры. Она вдавила палец в стену рядом с отметкой спутника и наблюдала за тем. как робот заканчивал вырезать ее имя.
На обратном пути девушка уснула на плече у Моко. Теперь, когда у него было время подумать, мужчина пришел к выводу, что Арлиана слишком быстро согласилась с его догадкой и отнеслась к этому довольно беспечно. Его волновало, что девушка вновь скрыла от него правду. Для того, кто делил с ним постель в преддверии смерти, она не слишком охотно рассказывала о себе.
Он воспроизводил в памяти имена и даты в попытке восстановить семейное древо Арлианы и последовательность событий. Интуиция подсказывала ему, что чего–то в этой истории не хватало.
Пока девушка спала, Моко поглаживал ее по волосам и
