— Они прислали нам человека, — произнес старый урианин с явной брезгливостью.
Корсон осторожно поставил ногу на пол.
— Пока вы не попытались сделать какой-нибудь необдуманный шаг, — продолжал урианин, — мне следовало бы в доступных формулировках изложить вам определенные факты. Не то чтобы мы опасались чего-либо с вашей стороны (он показал на три наведенных на Корсона ствола), но за вас заплачено слишком дорого, и я был бы огорчен, если бы вам пришлось нанести ущерб.
Он приподнялся и залпом выпил стакан прозрачной жидкости с резким запахом хлора. Пристрастие уриан к хлору во времена Корсона было еще одной вечной темой для острот…
— Вы военный преступник и не можете покинуть эту планету без риска быть немедленно задержанным и подвергнутым уж не знаю какому наказанию вашими же собратьями. Надеюсь, вы понимаете, как сильно это сужает ваши возможности. Итак, вы должны считаться с нами и даже рассчитывать на нас. У вас нет выбора.
Он помедлил, ожидая пока смысл сказанного дойдет до глубин сознания человека.
— Что же касается нас, то нам нужен специалист по войнам. Для этого мы и купили вас за очень высокую цену у посредников, имена которых вам знать не обязательно.
Он приблизился к Корсону походкой, которая делала уриан похожими на выряженных в роскошные одеяния огромных уток — смертельно опасных уток.
— Я Нгал Р’Нда. Можете запомнить это имя, человек Корсон — я не собираюсь ни проигрывать битву, ни пытаться сохранить жизнь, если это все-таки произойдет. Но вы будете единственным человеком, знающим меня как воина. Для ваших сородичей я всего лишь безобидный старик, служитель муз и историк, ничтожный обитатель ничтожного мира. Для них, — он обвел зал широким жестом, — я истинный Нгал Р’Нда, последний из древней династии Князей Урии, вышедших из голубого яйца. Вы никогда не поймете, человек Корсон, что означало в былые времена яйцо с голубой скорлупой. И что оно значит еще и сегодня для этой горстки сохранивших верность. Шесть тысяч лет Князья голубого яйца правили на Урии. Увы! Пришли люди со своими кораблями и принесли ложь. Вскоре началась война, в которой Земля должна была несколько раз погибнуть под ударами урианского клюва. Никто не выиграл эту войну, но Князья Урии ее проиграли. Жестокость и усталость породили шаткий мир. Чтобы скрепить его, Земля и Урия уступили друг другу часть своих владений. Но оказалось, что уриане не могут жить на Земле, они гибли там и потому отказались от своих привилегий. А земляне процветали на Урии, и скоро бывшие заложники стали хозяевами. Их потомство было многочисленнее урианского. К тому же их грубый ум и изобретательность быстро справились с проблемами, недостойными Князей Урии, предающихся высокой медитации. Вот так случилось, что Князья Урии проиграли войну, которую земляне не выиграли и в которой уриане не потерпели поражения. Предательство, предательство гнусное искушение миром! Случилось наихудшее — Урия, уставшая от войны, растоптанная унизительным общением с землянами, отреклась от культа голубого яйца. Появились мифы о так называемом равенстве. Уриане растеряли былую гордость. Безропотно, без борьбы, они уступили свою планету людям.
Прошли года. Века. Тысячелетия. Но чистейший пух или, как это называется у вас, цвет Урии ничего не забыл. Война не кончена. Мы знаем, ничтожества в Галактическом Совете беспомощны и не вмешаются ни через век, ни через два. Время более чем достаточное, чтобы восстановить звездный флот и отыскать путь к победе, но прежде мы вернем себе эту планету и изгоним с нее людей!..
Он помолчал минуту, уставившись круглыми, полузатянутыми мутной пленкой глазами прямо на Корсона, но тот спокойно выдержал его взгляд.
— Вот здесь и должна начаться ваша работа. Мы забыли, как ведутся войны. Не в теории, ибо разум наш ничем не пренебрегает, а в жестокой практике. У нас еще имеется страшное оружие, то самое, что было укрыто мудрейшими из Князей Урии в недрах нашей планеты более шестидесяти веков назад, но нам нужно низкое, хитрое и упорное существо, которое научило бы нас, когда стрелять и в кого. Нам нужны вы. Я отнюдь не недооцениваю людей, я их презираю, а это совсем не одно и то же. После долгах ночей размышлений я сказал себе: обрати против людей лучшее из возможного — самого человека.
Не возражайте, человек Корсон. Вы ведь тоже на нашей стороне. Вас судили, приговорили и изгнали ваши соплеменники. У вас ничего не осталось там. Но если вы послужите славе Голубого Яйца Урии, вы станете свободным, таким же, как и любой урианин, вышедший из яйца, и будете властвовать над людьми-рабами. Если же вы решитесь сопротивляться нам, человек Корсон, это ничего не изменит. Мы сведущи в тайных науках и ничего не забыли из опытов, что проводили над вашими собратьями шесть тысяч лет назад. Боюсь, в этом случае вы перестанете быть собой. К тому же вы не единственный кандидат, человек Корсон. В наше время купить военного преступника нетрудно. Существа из многих миров желают освободиться от власти Галактического Совета и охотно покупают наемников. А для тех, как правило, нет ничего важнее мести. Ненависть к своему роду удесятеряет их таланты. Надеюсь, человек Корсон, что те, кто предоставил вас нам, были правдивы насчет ваших способностей. У вас лишь один выход: помочь нам победить.
— Вижу, — сказал Корсон.
Уриане всегда были болтунами, и этот кс исключение. Однако он не раскрыл той единственной загадки, что силился разгадать Корсон: когда все это происходит? Вернулся ли он до или после своего первого прилета на Урию? Будет ли эта новая опасность соседствовать с двумя предыдущими — Бестией и жестокостью Верана? Всё вместе — не слишком ли? Проявился ли в этом принцип равновесия, по которому можно лишь отодвинуть катастрофу, но не вовсе ее избегнуть?
Это имя, — Нгал Р’Нда, — упомянула Флория ван Нейль. «Нгал Р’Нда — мой близкий друг». Тогда Корсон не придал этому никакого значения, но теперь попытался точно вспомнить ее слова. Да, именно так.
Корсон решил не спрашивать о времени. Он ведь даже не знал года своего первого появления здесь. Но одна зацепка у него все же была…
— Не встречали в последнее время на Урии дикого гиппрона?
— Вы задаете слишком уж конкретные вопросы, человек Корсон. Но этот кажется мне вполне безобидным. Никаких диких гиппронов не замечали на Урии уже много веков, если не тысячелетий.
…Одно из двух. То, что я вижу и слышу, происходит до того, как я попал на Урию, или же сразу после того, в то время как Бестия
