11."Поставщик двора"

ума князь Болконский в трусах на инвалидном кресле, и даже ни первый бал Наташи с танцующими в противогазах, ни тем более Балага за рулем «Мерседеса». Было стыдно за княжну Марью, вышедшую к невесте брата после душа с полотенцем на голове – поступок, недостойный матери Льва Толстого, прототипа образа. Обидно за русское воинство. Кутузова – единственного из главных персонажей, кому создатели спектакля оставили исторический костюм, – доставляют на сцену в ящике. Извлеченный как бы из нафталина, он приветствует русские полки, идущие к Бородину – полю русской славы, а перед ним в это время тянут макеты «КаМАЗов» с гробами и траурными венками. Да, война – смерть, смерть – гробы, метафора понятна, но она недопустима, как недопустимо благословлять фекалии вместо хлеба, мочу вместо воды.

Репетиция длилась более шести часов, мы с Александрой покинули ее с последним звуком оркестра. Ну как тут не вспомнить газорезчика Нила: «Закончил работу, можно покурить». У парапета набережной, напротив служебного входа чернели силуэты музыкантов, мелькали красные точки. После гробов, танков, бегущих французов и победного финала июльская ночь успокоила прохладой и тишиной; рябила вода в канале, бесшумно по улице Декабристов проносились автомобили. В сидящем на ступеньках мужчине в офицерской фуражке узнал Евгения Уланова, в опере он исполнял роль Василия Денисова, огонек сигареты освещал его усталое лицо.

– Это моя работа, – не желая обсуждать репетицию, произнес артист, когда мы приблизились. И словно опасаясь, что я не расслышу или проигнорирую его слова, повторил еще раз, отделяя слова друг от друга: – Это – моя – работа.

Заготовленные фразы о том, что создатели спектакля перепутали Мариинский театр с «Метрополитен опера» или «Ковент-Гарденом», о неуважении к национальным чувствам, о судорожном поиске новых форм и стремлении к оригинальности остались невысказанными.

Так или иначе, театр состоялся, живет, отсчитывая пятый сезон; споры о здании новой сцены давно утихли. Зимними вечерами, двигаясь в потоке к Театральной площади, смотрю порой через панорамные окна на стены зрительного зала, излучающие теплый янтарный свет и думаю: «Сделай Доминик Перро или Джек Даймонд их выпуклыми, как мебель в стиле Людовика Пятнадцатого, можно было бы сказать, что за этими стенами поселилось солнце».

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/