— Я соглашусь, что многое из этого лишнее, но так уж давно устроено. У людей работа такая, — сказал я, присаживаясь обратно за столик.
— Нафиг этих людей! Если бы они не получали свою зарплату, ты бы либо не купил это дерьмо, либо заплатил бы за него меньше.
Он поднял кружку, призывая чокнуться. Я поднял свою, кружки в наших руках стукнулись друг о друга, издавая характерный звук. Мы отпили пива.
— Вот смотри, у тебя ведь сравнительно новый телефон?
— Да, полгода назад купил.
— А со старым что?
— Да ничего. Устарел. Этот побыстрее, гнется лучше…
— А это все так необходимо? — перебил он меня.
— Я бы не сказал, что это необходимо. Просто это лучше, чем то, что было.
— А ты уверен, что то, что у тебя сейчас, лучше, чем то, что могло бы быть?
— Конечно, я же сказал, он лучше гнется, работает быстрее.
— Я не об этом, — Антон помотал головой.
— А о чем тогда?
— Вот, смотри, из рекламы ты узнал, что теперь есть новая модель. Верно?
— Верно.
— Там тебе сказали, что новая модель во всем лучше, чем твоя старая. Верно?
— Верно.
— У меня к тебе такой вопрос: а если бы тебе не сказали, что теперь есть новая модель, которая лучше твоей, как бы ты к ней относился?
— Как и раньше, наверно.
— Согласись, когда ты узнал, что новая модель лучше старой, ты понял, что старая хуже новой?
— Да, это логично.
— Они сами же антирекламируют свою старую модель. Забавно, да?
Я кивнул, отхлебывая пиво.
— Так вот. Тебя заставили потратить деньги на то, в чем не было необходимости. Ты мог ходить со старым телефоном и оставаться довольным им. А главное, ты мог потратить деньги на путешествие или какое-то действие, которое бы на всю жизнь засело в твоей памяти. Или банально сохранить их, чтобы в будущем не лезть в очередной кредит.
— Но мне нравится эта штука. Я пользуюсь им каждый день. Я не жалею потраченных денег.
— Зато в старости, когда ты станешь немодным, ты не будешь так думать! — Я заметил, что вторая кружка Антона тоже уже почти опустела. На щеках проступил румянец. Говорить он стал громче. К этому добавилась активная жестикуляция.
— А как, по-твоему, я буду думать? — поинтересовался я.
— Ты будешь думать: «На что я просрал свою жизнь? Нафиг я сидел в этой дыре и тратил все на абсолютно ненужные вещи? А не был ли я мудаком? А не остался ли я им?».
Надо сказать, это меня слегка разозлило. Я довольно жестко ответил:
— А ты откуда знаешь, как я живу?! Мы с тобой лишь полчаса знакомы. А ты уже выводы о всей моей жизни делаешь. Не рановато ли?
Антон впервые за время нашего разговора замолчал на какое-то время. Сначала он смотрел мне в глаза, потом опустил взгляд на свою кружку.
— Че-то я разошелся, согласен. Извини.
— Да ничего, — я тоже начал успокаиваться.
— Не, я серьезно. Не обижайся. Понесло меня. Я вижу, человек ты нормальный.
— Ну, спасибо, — улыбнулся я.
Тут раздался звонок. Он задрал рукав, провел пальцем по дисплею, приложил запястье с телефоном к уху и начал с кем-то говорить. В разговор я не вслушивался. Я думал над сказанными им словами, а еще над тем, что у нас одинаковые модели телефонов.
Когда Антон повесил трубку, он повернулся ко мне и сказал:
— Слушай, мне бежать надо. Отлично поболтали.
— Да, рад был познакомиться, — сказал я, все еще потягивая пиво.
— Может, в друзья добавимся? Созвонимся как-нибудь, еще пива выпьем. — Антон посмотрел мне в глаза. Он уже не был так хмур. Напротив. А в глазах появилась какая-то надежда.
— Давай.
Мы поставили запястья с телефонами почти вплотную друг к другу. На дисплеях появились полосы подтверждения добавления нового контакта. Мы почти одновременно провели по ним пальцами, и устройства в унисон издали подтверждающий звук.
— Вот и здорово! — обрадовался Антон. — А то ваще не с кем пивка вот так попить! — И стал собираться.
Он встал, пожал мне руку и добавил, улыбаясь:
— Счастливо. Много не пей!
— Удачи, — ответил я и проводил его взглядом до выхода.
А из меня мог бы психолог получиться, подумал я. Просто выслушал человека, а ему уже легче. Я представил себе, как сижу в своем кабинете в удобном кресле, а напротив меня на кушетке лежит пациент и изливает свои проблемы. Я деловито киваю и делаю небольшие замечания. В общем, лечу его больную душу. Черт, а ведь эти образы мне тоже навеяны телевизором. Я даже ни разу не был у психолога на приеме и не знаю, как все это происходит, но кушетка и лежащий на ней пациент прочно въелись в сознание.
Пришло сообщение от Киры. Она писала, что задерживается на работе. Вечер предстояло провести одному. Мне не привыкать.
Когда я вышел из бара, солнце уже садилось за горизонт. За высокими домами, плотно обступившими меня вокруг, я этого, конечно, не видел, однако цвет неба говорил об этом. Небо было похоже на розовую скатерть, облитую апельсиновым соком, который в спешке пытались вытереть, но только размазали. Несколько мгновений я стоял у входа в бар и смотрел на небо, пытаясь вспомнить, как давно я просто наблюдал закат не между делом, а целенаправленно. Наверно, это еще в школе было. Тогда я часто просто смотрел на уходящее за край неба солнце. Для этого не требовалось особого повода. Сам закат был поводом. Всегда разный, он всегда приносил похожие чувства.
На одно мгновение мне захотелось вспомнить это давно ушедшее чувство и найти место, где я смогу увидеть край неба и уходящий за него диск. Однако поблизости таких мест не было. Я еще раз посмотрел на небо и медленно побрел в сторону дома.
На улицах зажглись фонари. Загорелись рекламные плакаты. Зеленоватым светом озарился большой плакат известного бренда одежды. Он висел над парковкой автомобилей между домами. «Цвет этого сезона — зеленый!» — написано темно-зелеными буквами на белом фоне, который из-за освещения тоже выглядел зеленоватым. Ниже картинки счастливых людей в зеленой одежде. А еще ниже, под стендом, два белых автомобиля в свете зеленых ламп тоже стали немножечко моднее. В прошлом году в моде был желтый. Я уверен, скоро позеленеют не только деревья, но и многие жители этого города. И, как деревья, они сбросят все желтое. Вот только гнить оно будет дольше.
Я шел и читал остальные рекламные вывески. Все они хотели дать что-то, а что-то забрать. Хотели от всех, не считаясь ни с чем. Я задумался. В наше время уже нет слова «обыденный» или фразы «такой, как все». Теперь есть «модный» и «лидер продаж».
Я вошел домой. Везде зажегся свет, включился телевизор. Телефон вывел сообщение на экран: «Может, чайку?». Квартира усердно имитировала бурлящую в ней жизнь, пытаясь отвлечь меня от того, что я в ней один. Я вымыл руки, налил себе чашку кипятка и бросил в нее чайный пакетик. Я попытался найти что-нибудь сладкое, но ничего не было. Вот и первый прокол симуляции неодинокой жизни в доме, подумал я.
Усевшись перед телевизором с чашкой чая и телефоном в качестве пульта управления, я погрузился в бесконечный поток информации. Не нужной мне информации.
В два часа ночи телефон в руках завибрировал и выдал сообщение: «Может, уже спать?». Я посмотрел на неубранную кровать, нажал на дисплее «Ок» и стал раздеваться. Я положил голову на подушку и накрылся одеялом. Свет погас, мое сознание — тоже.
Проснувшись утром, я задал себе вопрос: «Что делать?». Отпуск только начался, а чем его заполнить, я никак не мог придумать. Не о такой свободе я мечтал. От таких мыслей накатывала тоска. Я решил, что стоит начать с кофе и завтрака, а там что-нибудь придумаю.
Я выпил две чашки кофе, съел три тоста, почитал что-то в Интернете, но никаких интересных мыслей в мою голову не пришло.
Зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, я увидел фото Киры. Отлично, подумал я, может, хотя бы сегодня увидимся.
— Привет.
— Привет.
— Что делаешь?
Вопрос поставил меня в тупик. Хотелось сказать, что ничего, но я подумал, что это будет звучать как отмазка, а объяснять, что я действительно ничего не делаю, мне не хотелось.
— Завтракаю. А ты работаешь?
— Как ты угадал? Неужели потому, что на часах
