– Усиленные поиски этой информации грозят нарушением функции мозга. Сто процентов, что они на это не пойдут…
– Да, хорошо обладать гипнозом, – пробормотал успокоенный Арсентий.
– Это не гипноз… – попытался возразить Андрон, но профессор жестом прервал его.
Встреча состоялась неожиданно. Арсентий выходил из магазина, куда заглянул за обычным «продуктовым набором» холостяка, и на выходе буквально столкнулся с господином, который в прошлом месяце приходил к нему домой.
– Извините, что я вновь без предупреждения, – посторонился Павел. – Вас продолжают опекать, хоть вы и не просили об этом. А нам бы не хотелось вступать в контакт с посторонними…
– Они мои друзья, – улыбнулся Арсентий, – которые уверены, что мне грозит опасность.
– Думаю, это несколько поспешный вывод… – собеседники спустились по ступенькам крыльца и медленно направились к дому профессора. – Вы знаете, хоть ваши, так называемые, телохранители и наивные люди, но вызывают некоторое… уважение.
– Это – достойные люди, – согласился с ним Ледовской.
Мелкие ледышки, припорошенные лёгким снежком, тихо хрустели под ногами.
– Я чувствую, что вы и сейчас не готовы ответить на ключевой вопрос, – произнёс Павел, пристально взглянув в глаза профессору. Тот выдержал взгляд неживых глаз, и ответил:
– Пока нет.
Они остановились.
– Я не могу понять, – после небольшой паузы продолжил Павел. – Что вам мешает сказать «да»? – Он не скрывал досаду, а может, специально выставлял её напоказ. – У вас неприятности на работе? Скажите нам, и мы их устраним… Вам нужно какое-то новое, революционное решение в ваших исследованиях? Мы и в этом вам поможем! Или у вас неприятности на личном фронте?
– Я бы так не сказал…
– Полноте, профессор! Я же прекрасно вижу, что вы немного не в себе… Впрочем, с неординарными людьми такое бывает часто. Особенно с учёными. Так называемый «творческий кризис» и ощущение эмоционального «выгорания», вкупе с нежелательными внешними воздействиями. Здоровье-то у вас в порядке? Не ощущаете недомоганий?
– Ощущаю.
– Вам нужно больше отдыхать. Всё это очень похоже на банальное переутомление. Последние два месяца вы слишком активно трудитесь. По пятнадцать-восемнадцать часов в сутки. А иногда даже ночуете в своей лаборатории… Наверное, и результат уже готов? – Вновь пристальный взгляд мёртвых глаз, который словно шершавой спичкой чиркнул по душе Арсентия, но опять этот взгляд был уверенно выдержан.
– Пока похвастаться нечем…
– Вы совсем отгородились от внешнего мира в ваших подвальчиках. Так нельзя, дорогой профессор. Снимайте запоры, отворяйте двери! Мир нуждается в вас! В энергичном, ярком созидателе, человеке-творце!..
– Да, я постараюсь.
– Вот, если будут проблемы, требующие немедленного решения, позвоните мне. – Павел протянул визитку. – И прошу вас, – он понизил голос, – не затягивайте со своим ответом.
Арсентий взглянул на визитку и сунул её во внутренний карман куртки.
– А засим, позвольте откланяться, – Павел театрально «уронил» голову. – Мы свяжемся с вами в самое ближайшее время. И помните – любые проблемы решаемы, – он скривил лицо, изображая улыбку. – Любые…
«Слушая твои сладкие речи, можно чай без сахара пить», – подумал в ответ Арсентий...
Зима, словно актриса-прима впорхнула на калининградскую землю, как на театральную сцену, с пушистыми балеринами-снежинками, которые уже не таяли на асфальте, а, кружась, устилали землю лёгким, но устойчивым покрывалом. Ночью температура падала до минус десяти, а днём держалась на уровне двух-трёх градусов ниже нуля. Городские пруды покрылись тонким слоем льда, и самые нетерпеливые рыбаки уже осторожно осваивали прибрежную часть водоёмов. До Нового года оставались две недели, многие калининградцы вовсю выбирали подарки родным и близким, остальные просто старались удержаться «на плаву» с тревогой и надеждой всматриваясь в туманное будущее.
– Не забудь надеть шапку, – Арсентий (уже в который раз!) поймал себя на мысли, что он часто относится к Андрону, как заботливая мамаша к маленькому сыночку. – Я понимаю, что она тебе ни к чему, – он застегнул молнию на куртке своего подопечного, – но так уж у нас принято. И перчатки тоже!
Профессора, казалось, страшно волновало, что прохожие могут усомниться в том, что идущий рядом с ним молодой, симпатичный мужчина, лет тридцати на вид, – не человек. Что очевидная «лёгкость» его одеяния в мороз, да ещё при пронизывающем ветре, и некоторые «особенности» поведения сразу выдадут в нём «синтетическое происхождение».
– Арсентий, – осведомился Андрон. – А почему ты советуешь мне дольше задерживать взгляд на дамах, особенно молодого возраста? Так тоже принято?
– Это – естественно, – попытался объяснить Ледовской. – Мужчины твоего возраста иногда так глазеют на них, что это, порой, выходит за рамки приличия. Ты же старайся держаться в границах пристойности, но, отводить глаза в сторону, не торопись…
– Ты хочешь, чтобы я был похож немного на… ловеласа?
– Вот именно. Все мужики такие… Только немножко! – он улыбнулся. – А то возникнет ответная реакция… которая называется любовью. Ведь ты у нас – мужчина видный!
– Вот ты шутишь, – ответил Андрон. – А я почему-то не нахожу в этом ничего смешного, – он задумался. – Не понимаю я вас, людей. Ведь любовь так похожа на временное помешательство. Влюблённый человек теряет контроль над собой, своими эмоциями и поступками, перестает критично относится к объекту своей страсти, окружающей обстановке и ситуации. Происходит переоценка важнейших событий, которая не поддается переубеждению. Весь мир кажется такому человеку другим, хотя в нём ничего не изменилось… Влюблённые начинают восхищаться ничего не значащими вещами и третьестепенными событиями: закатами, цветочками и птичками… Но проходит какое-то время и все они обязательно признают свои заблуждения…
– Давай, поговорим об этом чуть позже, братишка... Ты готов? – Арсентий отошёл на пару шагов и осмотрел андроида. Недавно он купил ему зимнюю одежду и обувь, и теперь искусственный человек внешне ничем не отличался от обычного. – Выглядишь молодцом!
Ростом, немного выше среднего, широкоплечий брюнет с правильными чертами слегка бледного лица, одетый в чёрную кожаную куртку и такого же цвета джинсы, в ботинках на меху, в норковой шапке-обманке, Андрон вполне мог сойти за человека среднего достатка, типичного калининградца.
– Как самочувствие? – по привычке задал вопрос Арсентий.
– Ощущаю внутри себя мощный прилив энергии, – серьёзно ответил андроид. – Думаю, стоит мне захотеть, и я начну метать гром и молнии.
– Вот этого делать не надо. Мы сейчас выходим «в люди». Не забывай, что ты – один из нас. И помни всё то, чему я тебя учил.
– Я всё отлично помню.
Андрон продолжал
