Лев Николаевич Гумилев в своей книге «Древняя Русь и Великая степь» говорил, что историю нужно рассматривать с высоты веков как в микроскоп - при большом увеличении можно увидеть и оценить события в ограниченный по времени период, роль исторических личностей в этих событиях; при малом увеличении можно увидеть масштабные изменения на протяжении веков, судьбы целых народов, то исчезающих, то вновь возникающих на исторической арене. Проехав по нашей европейской части страны от Санкт-Петербурга до приволжских городов Ижевск, Казань, Чебоксары, Алатырь, Йошкар-Ола, через города Владимир, Ярославль, Иваново, Нижний Новгород, невольно обращаешь внимание на восстановленные и вновь отстроенные величественные храмы, соборы и церкви. Нет спору, это возвращение утраченной красоты и нечто большего. Но одновременно задаешься вопросом - что за времена мы сейчас переживаем? Мы то строим грандиозные фабрики и заводы и разрушаем ранее созданные руками наших предков это великолепие, то восстанавливаем или строим заново эти разрушенные храмы и разрушаем, ставшие не нужными нашей стране фабрики и заводы?
Это духовный рассвет или экономический закат?
Можно ли дать оценку тому, что происходит у нас здесь и сейчас, нами, живущими в этом времени? Или объективную оценку нынешнему периоду дадут только наши потомки лет так через 200? Какими глазами и в какой микроскоп нужно смотреть, чтобы правильно сориентироваться в том, что происходит? Сколько нужно построить церковных сооружений, чтобы удовлетворить потребность верующих? И сколько еще нужно закрыть ненужных заводов, чтобы понять, что люди не могут быть лишними, и они не могут быть сыты только молитвами? Нет, это не вопросы воинствующего атеиста. Даже совсем наоборот. Это вопросы человека, самостоятельно (или почти самостоятельно) пришедшего к вере в существование божественного начала всего мироздания через поиск Истины и Правды. (Нет, правды еще не нашел, но делаю попытки где-нибудь её найти.)
Если Истина и Правда в том, что божественное наличествует во всем и везде, то настоящий верующий должен быть богопослушным не только в церкви, и просьба-молитва его будет услышана везде. Почему отказавшись от веры предков, мы приняли другую веру, поменяв своих богов на принятых кем-то других чужеродных? Но приняли ли? Отказались ли от Веры своей Православной? Предательство властьпридержащих – это еще не значит, что народ пошел за ними и тоже предал. Князь Владимир изменил вере, и принуждал свой народ принять новую веру через жесточайшую тиранию; Горбачев предал единство народов СССР, но народ был за сохранение Союза. Тот, кто предал, не способен услышать, что думает народ. Услышать народ через социальные опросы нельзя, надо слушать Душу народа, а её можно почувствовать душой, не оторванной от единой.
Восстановление церквей – это хорошо, но наполнение их смыслом духовного еще не состоялось. Проповедовать духовное, держа в голове личное материальное – это лукавство. А материальное сегодня главное в деятельности церковнослужителей и видно это без микроскопа. В оправдание этого они сегодня говорят – «мы тоже люди и хотим кушать хлебушко с маслом». И кушают, и не только хлебушко с маслом, не считают за грех прокатиться на роскошной машине, и живут в комфортабельных кельях. Церкви строятся не для укрепления Веры, а для укрепления своего материального благополучия. А безбожная власть, не зная к какому идеологическому берегу пристать, активно встает в ряды верующих, демонстративно креститься в выделенных для их особого социального статуса местах и выделяет значительные средства для этого укрепления, забывая, что эти средства народные, а церковь по-прежнему отделена от государства. О власти, о нынешних политических реалиях можно было бы сказать много, отметить немало вывертов, как например, может не член партии стать сразу её лидером, и как политическая партия быть ведущей политической партией, не имея четкой идеологической платформы, и даже название которой говорит о её политической неопределенности, размытости. Но о власти отдельный разговор.
Закончить свои размышления об увиденном хочу бытовым случаем, недавно произошедшим со мной из-за своей ошибки или какого-то сбоя в телефонной линии. Я набрал номер телефона «театра комедии» на Невском, с желанием узнать о наличии билетов, но на другом конце представился дежурный по военно-морской академии. Я извинился, объяснив, что хотел попасть в кассы «театра комедии», на что услышал замечательный ответ морского офицера, не лишенного чувства юмора – «Нет, вы попали не в театр. Это ближе к цирку, но точно не театр». Я с ним полностью согласен, мы сейчас живем в каком-то балагане ближе к цирку по представлению, не понимая, что происходит, смеясь или критикуя, но тем самым играем свои роли в большом спектакле. Зрители оценят этот спектакль лет через двести, и то если будет желание взглянуть на это в исторический микроскоп.
2012г.
………………………………………………………………………………………………..
Разговор по душам.
Думаю, что немало людей, заходя в церковь или храм, хотели бы поговорить с кем-то из служителей даже не о Боге и Вере, не о житейских проблемах, а просто и откровенно о жизни по душам. Поделиться своими впечатлениями от посещения церквей и общения с церковнослужителями меня подтолкнул рассказ Александра Чашева об откровениях своего однокашника, неожиданно ставшего попом.( http://www.proza.ru/2015/01/26/1139 )
Начну с того, что вспомнилось, как однажды от работы была организована автобусная экскурсия по церквям и соборам Петербурга, на которую я охотно записался с женой. В программу экскурсии входило посещение христианских церквей и храмов, а также католического костёла, буддийского храма, синагоги и мечети на петроградской стороне. Всё вместе это было очень интересно и познавательно. Я и раньше не упускал случая заглянуть в большие и малые церкви и соборы, городские и сельские, в обычные и старообрядческие, богато украшенные и совсем скромные по убранству. Но всё же самое интересное для меня было не возможность посмотреть снаружи и изнутри на эту красоту и не послушать официально приуроченные к каким-то церковным праздникам церемониалы с песнопениями (что надо признать действуют завораживающе, но смысл слов и сам ритуал труден для понимания), а возможность поговорить неформально. В различных конфессиональных заведениях это происходит значительно отличаясь. Попробую поделиться об этом своими впечатлениями.
В католических храмах, где прихожане сидят на деревянных скамьях с высокими спинками, это похоже на лекцию с нравоучениями, как надо поступать в тех или иных случаях, по ходу можно задавать вопросы. В общем обстановка вполне комфортная, люди слушают авторитетного и вполне доступного человека, отличающегося от прихожан только скромным одеяние (ксендз, кюре, капелан).
В православных храмах такие разговоры, которые мне довелось слышать, выглядели в виде вольных пересказов каких-то случаев, происхождение которых нельзя объяснить с бытового уровня понимания иначе как «чуда». Упор на эти «чудеса» столь постоянен, что когда
