Я бросился на балкон, чтобы попытаться увидеть что-то через окно. Ничего — никаких демонов или призраков. Может, оно кажется темнее остальных, будто за стеклом уже царит зимняя ночь шестьдесят пятого? Чушь — просто разыгравшееся воображение! Отсюда невозможно ничего понять. Схватив молоток, я кинулся прочь из своей квартиры.
Был самый разгар вечернего часа пик. Какая-то небольшая авария на перекрестке в двух кварталах на запад стала причиной пробки, почти остановившей движение в обоих направлениях. Мне пришлось лавировать между машинами, которые с черепашьей скоростью пытались двигаться по улице. Мне в след снова донеслись раздраженные сигналы и парочка весьма изобретательных ругательств, но большинство водителей, вытаращив глаза, просто смотрели на парня в футболке и спортивных штанах, который перебегал дорогу в домашних тапочках и с молотком в руке.
В квартире никого не было. Однако я точно знал, что явление уже свершилось: воздух был ощутимо холоднее, чем на лестничной клетке, а на кухне снова обнаружились следы снега и инея. Даже стекло в окне частично покрылось морозными узорами, которые теперь быстро исчезали.
У меня закружилась голова и тошнота подкатила к горлу. Мощный выброс адреналина не очень хорошо действует на организм, уже подвергшийся воздействию алкоголя. Я сел на стул, пытаясь отдышаться и сдержать тошноту. В горле пересохло, и меня теперь никак не покидала мысль о кружечке холодного пивка. Однако я уже понимал, что больше выпивать сегодня не стоит. Мне нужно было мыслить достаточно ясно, чтобы со всем этим разобраться. Что бы тут не происходило, нет никакого смысла напиваться вдрызг, чтобы потом помнить лишь смутные моменты вечера. А сегодня был исключительно важный вечер.
Геометрическая прогрессия сходится. По моим расчетам выходило, что именно сегодня все закончится. Девяносто шесть часов, сорок восемь, двадцать четыре, затем двенадцать и вот теперь шесть. Именно такими были перерывы между явлениями. Значит следующее будет через три, и оно может оказаться последним, ибо дальше интервалы станут совсем небольшими и, в конце концов, сольются. И все это, в любом случае, сегодня до полуночи. Теоретический предел в полпервого ночи можно не учитывать. Так что, скоро все закончится, а значит — надо взять себя в руки и довести дело до конца.
Я взял в кухонном шкафу кружку и наполнил ее холодной водой из крана. Выпив вторую, я, наконец, утолил накатившую жажду. В голову пришла интересная мысль: если выпить воды во время явления, то это будет жидкость из шестьдесят пятого года или нет? И что произойдет, когда все снова встанет на свои места: вода исчезнет из желудка или останется, как снег возле окна?..
Снег возле окна...
Твою-то мать! Я ошарашенно смотрел на капельки талой воды, которые поблескивали на полу. Если все действительно происходит так, как мне сейчас кажется, то получается, что эта вода — из прошлого! То есть молекулы аш-два-о совершили путешествие во времени, нарушили все известные законы физики и теперь спокойно смотрят на меня с пола, не подозревая, что залетели в помещение полвека назад! Голова снова пошла кругом, и мне пришлось успокаивать себя мыслью о том, что путешествие во времени в направлении вперед, то есть в будущее, не представляется таким уж удивительным. Как ни крути, а все вокруг совершают такое путешествие постоянно, двигаясь вперед секунду за секундой. Почему бы не предположить, что снежинки каким-то образом зависли во времени на пятьдесят лет и просто «перемотали» окружающую реальность, чтобы оказаться здесь и сейчас? То же могло произойти и с фотонами света, которые формировали изображение зимней ночи тринадцатого января шестьдесят пятого года. Перескочив через полвека эти фотоны достигли в итоге моих глаз, и я увидел прошлое! Оставалось только понять, зачем давно произошедшее событие рвется в наше время?
Размышляя таким образом, я сумел на время успокоиться. В тот момент, мне не пришло в голову, что в квартире Гриши раз за разом наступает одна и та же ночь. Вполне возможно, это вообще был всегда один и тот же момент времени. Из этого следовал крайне парадоксальный вывод: в приоткрытое окно каждый раз залетал один и тот же снег! И в данном случае это не сводилось к тому, что в ту ночь в окно и так залетал одинаковый снег, и отличить горсть влетевшую в один момент от горсти, попавшей в квартиру полчаса спустя, невооруженным взглядом было бы невозможно. Нет! Я говорю сейчас не об одинаковости, а о полной идентичности. То есть, если взять одну из снежинок и вспомнить, что все они уникальны, то в эту кухню уже несколько раз залетала одна и та же. Проверить это сейчас уже нельзя, да и додумайся я до этого тем вечером, то все равно гипотезу нельзя было бы подтвердить. Нужно ловить каждый раз одну и ту же снежинку и рассматривать ее под микроскопом. Если окажется, что форма идентична, что фрактальный узор одинаков — то...
Господи, это ведет к безумным последствиям! Получилось бы, что пятьдесят лет назад горсть снега исчезла единожды, а вот в наше время ворвалась уже шесть раз! Вся физика катилась к чертям собачьим при таком раскладе. Какой такой закон сохранения энергии? Нет, мы о таком не слышали!
Хвала небесам, что я начал осознавать все это много позже, иначе я бы, наверное, сошел с ума в тот же вечер. Сейчас проверить что-либо уже невозможно, и потому думать об этом как-то проще. Вечером же понедельника, тринадцатого июля, я просто метался по коридору Гришиной квартиры, крепко сжимая молоток и думал, что делать дальше. Голова соображала туго (что, видимо, и спасло меня от безумия) — спасибо русской водке. Может быть, я смог бы все три часа ходить из конца в конец по потрепанной ковровой дорожке, пока прошлое не проявится снова. Однако неожиданно мне пришло в голову, что именно сейчас разумно было бы обратиться к кому-то за помощью.
Но к кому? Полиция отреагирует так же, как полвека назад — пошлет меня к психиатру. Все знакомые тоже покрутят пальцем у виска. Никто и никогда не поверит во
