-Как-то простенько… - мрачно заявила она, взирая на своё прелестное отражение.
Губы Алики сжались в тонкую нить. Держать себя в руках становилось все труднее…
-Прикажете переделать? - хладнокровно осведомилась молодая женщина.
Актриса пренебрежительно покачала головой и с великодушным видом заметила:
-Пускай уж будет… это, право, мелочи.
“Да неужто?” - вертелось у служанки на языке.
-Как скажете, мадемуазель, - ледяным тоном, контрастирующим с бушующим в душе пламенем ярости, процедила Алика. С тоской вспомнилось, как совсем недавно она с гордостью говорила этому индюку Мариусу, что заслужила доверие своей хозяйки… Мариус, Мариус… именно он во всем виноват! Франсуаза могла сколько угодно отнекиваться, однако ей, Алике, до недавнего времени - поверенной всех душевных тайн госпожи актрисы, было слишком ясен источник дурного расположения оной… и, вспомнив об этом источнике, Алика невольно смягчилась. В конце концов, Франсуаза злится не на неё… а когда придёт в себя - наверняка будет испытывать угрызения совести… которые могут воплотиться в виде дорогого подарка. Так и раньше бывало…
Франсуаза, словно в подтверждение её мыслей, отложила пуховку, которой придирчиво запудривала мнимые недостатки на своём хорошеньком личике, и посмотрела в глаза отражённой в зеркале Алики, стоявшей за её пуфом. Сказала куда мягче, почти примирительно:
-Не дуйся, дорогая… у всех бывают такие моменты, верно?
И хотя она не конкретизировала, какие именно моменты, Алика ее прекрасно поняла… и смягчилась. Пускай Франсуаза ее госпожа, но они обе женщины, они обе знают, какую боль причиняет разбитое сердце. А в том, что сердце ее хозяйки разбито неким молодым и беспутным графом, служанка нисколько не сомневалась…
-Все будет хорошо, госпожа, - вслух сказала Алика, поймав взгляд зеркального двойника Франсуазы. - Я верю в это. Все будет хорошо…
Франсуаза ничего не ответила, только вздохнула.
* * *
У красивых женщин мало подруг, во всяком случае - искренних. И Франсуаза не была исключением в этом смысле… однако приятельницы у нее все-таки имелись.
Одной из таких приятельниц была Анабелла - аппетитная ангелоподобная блондинка, третьесортная актриска, в достаточной мере пустоголовая, чтобы не завидовать чужому успеху - не в силу собственного великодушия, а попросту из-за недостатка мозгов. Именно с ней и встретилась тем вечером Франсуаза, не обремененная ни выступлением, ни любовным свиданием, ни прочими делами. И чтобы не скучать в одиночестве, она предпочла скрасить досуг светскими сплетнями.
-Как у тебя мило, Франсуаза, - щебетала Анабелла, когда основная трапеза осталась в прошлом, и дамы перешли в малую гостиную лакомиться десертами. - Хорошо быть фавориткой такого влиятельного человека, как твой граф! - и она жеманно рассмеялась, вероятно, полагая, будто удачно сострила… и не заметила, как покраснела ее собеседница, ибо с недавних пор словосочетание “твой гарф” вызывало в воображении рыжеволосой артистки вовсе не почтенного месье Грегори, а молодого громилу с нахальными манерами и привычкой врываться в пьяном виде к объекту своей страсти.
-Чем занимаешься сейчас, над какой ролью работаешь? - продолжала болтать Анабелла, изо всех сил изображая светскость. Правда, то упоение, с которым девушка лакомилась творожнообразным розово-белым десертом, указывало, о чем на самом деле она думала в тот момент…
-Да так, есть чем заняться, - уклончиво отозвалась молодая женщина, слишком умная, чтобы хвастаться перед соперницей, пускай и глуповатой.
-О, как я тебя понимаю! - жеманно протянула Анабелла, старательно выковыривая серебряной ложечкой остатки липкой сладкой массы из вазочки с десертом. - Судьба нас, актрис, так нелегка…
Она произнесла это с очаровательным пафосом и продолжала мило болтать в подобном же духе. Речь ее, легкая и беглая, не несла в себе особенного смысла и не требовала от Франсуазы внимания - красотка с тициановской гривой просто кивала время от времени и улыбалась, делая вид, будто слушает… на деле же мысли ее занимал другой предмет… и им был снова Мариус, конечно.
Чудно́! Пока он таскался за нею, признавался в любви, она оставалась равнодушной… ну, может, не полностью равнодушной, но легко справлялась со своей слабостью. Однако стоило ему отступить, исчезнуть… и вот он, эффект! Ей хочется вернуть свою власть над Мариусом…
-Кстати, дорогая, ты слышала о молодом графе де Либон? Мариусе де Либон? - спросила вдруг Анабелла, и звук его, Мариуса, имени пробудил Франсуазу от сна наяву. Девушка вздрогнула и не без испуга посмотрела на подругу-актрису: неужели эта глупышка что-то подозревает?
Нет, в круглых голубых глазах третьеразрядной актрисульки не было и намека на подозрение… только жадное нетерпение, желание поделиться некоей пикантной новостью.
“Что он еще натворил? Кого теперь охмуряет вместо меня?” - с тоской подумала Франсуаза, старательно следя, чтобы ее чувства не отразились на лице - благо ей, как отличной актрисе, контролировать свои эмоции было легко.
-И что он такое сотворил? - повторила красотка вслух вопрос, звучавший и в ее мыслях, правда, с совсем другой интонацией. Сейчас она говорила игриво и беззаботно. - Кого соблазняет?
Анабелла перегнулась через стол, от нее исходила удушливая сладкая волна - актриса явно перестаралась с парфюмом! Франсуаза с трудом сдерживалась, чтобы не поморщиться.
-В том-то и странность - никого! - интригующим тоном произнесла она, щеки ее раскраснелись, краска проступила даже сквозь слой пудры.
-Вот как? - скрывать удивление и радость оказалось труднее, чем досаду. - Откуда ты знаешь?
-Об этом все говорят, - повела полным плечом девушка. - Эдакий пай-мальчик стал.
-Неужели… - протянула Франсуаза, задумчиво щурясь. На сердце ее изрядно потеплело… - Он стал осмотрительным?
-Можно и так назвать, - нехотя кивнула Анабелла. - Но по мне так, скорее, скучным!
-А в чем выражается его… ммм… скучность? Правильность?
-Ну… например, он вечера дома проводит. Говорят, наукой занялся… или философией… и вроде подумывает снова о военной карьере! Скучно… он молод еще, чтобы себя так вот хоронить!
Франсуаза была отчасти согласна с нею, но лишь отчасти. Ибо в глубине души она понимала: перемена в Мариусе вызвана ее словами - словами, брошенными в запале, а потому не вполне неискренними… она была слишком зла на него в тот момент и хотела уколоть побольнее, тогда как по сути ничего не имела против некоторой распущенности нравов красавца-графа… он нравился ей именно таким!
-И никто не знает, почему он стал затворником? - небрежным тоном спросила Франсуаза.
-Нет, никто, - охотно подтвердила Анабелла, явно обрадованная, что наконец-то сумела заинтересовать до этого мгновения скучавшую собеседницу. - Шепчутся, что ему вскружила голову некая красотка… мол, отказалась иметь с ним
