Конечно, содержание Влада, начиная от хорошей отдельной палаты, лекарств и заканчивая операциями и процедурами, обходится очень дорого. И я узнаю, что Андрей не только может в совершенстве подделывать витиеватую подпись Влада, но и имеет доступы ко всем его счетам. Наверное, это необходимость, когда живешь вместе и не имеешь возможности законно оформить свои отношения. Но кое-чего они все же не учли. И это кое-что летит прямиком из Новосибирска. Суперкрутой нейрохирург, который собирается сделать Владу еще одну операцию.
- Нам необходимо официальное, заверенное нотариусом разрешение от родственников о том, что вы полномочны представлять интересы больного и принимать решения, - объясняет больничный врач. - Это серьезный специалист, и операция уже другого уровня. Мы больше не можем так...
- Хорошо, - перебивает Андрей и сжимает зубы.
Я вижу, как двигаются его скулы.
Наконец я узнаю, что у Влада есть не просто какие-то там родственники, а целая семья. И все они здоровы и живут в нашем городе. Только Андрей совершенно не рад перспективе с ними встречаться, да и были бы они хорошей семьей, уж наверное, отец сообщил бы им о том, что случилось с Владом. Они все втроем, то есть, мать, отец и сестра, оказываются настоящими засранцами. При встрече я, конечно, не присутствую, но тот факт, что отец возвращается вечером, выпивает сразу две порции виски и рассказывает мне, как все прошло, уже о многом говорит.
Андрей встречается с ними в кафе и сразу переходит к делу, рассказывает, что случилось с Владом, в каком тот состоянии, и что от них нужно разрешение представлять его интересы. Мой отец, взрослый мужик, и ему приходится вот так просить какое-то разрешение. Это, по-моему, просто кошмар. Так мало этого, родственнички еще и отвечают:
- С чего это мы должны давать такое разрешение?
Нет, ну это же просто офигеть! Как будто Андрей ему чужой! Как будто они за столько лет хоть как-то в жизни Влада участвовали!
- С того, что я с ним жил последние несколько лет! - раздражается отец. - Я оплачиваю его лечение, палату, и все уже прошедшие операции!
Он еще хочет сказать, что Влад ему очень дорог, но его перебивает сестра Влада, которая, кстати, старшая, и живет с родителями.
- Так значит, вы уже принимали решения! - она обращается на вы, конечно, не из большого уважения, а нарочно подчеркивая, что Андрей им всем чужой. - И кто же вам позволил? И почему это вы вообще нам не сообщили?
- Потому что решения надо было принимать очень быстро! - оправдывается отец, огрызаясь.
Вообще, он в незавидном положении. И кстати, мне известно, что счета их с Владом уже почти опустошены, потому что хорошее медицинское обслуживание безумно дорого стоит. А эти еще и претензии предъявляют!
- И вообще, - вступает отец Влада. - По какому праву вы ничего нам не сообщили о нашем сыне?
И тут у Андрея срывает крышу, просто планка падает.
- Потому что вам срать было на то, что он ваш сын! Много лет срать! И сейчас вам наплевать на него! Вам бы меня поддеть, да, может, квартиру его еще получить, если он сдохнет без вашего гребанного разрешения! - тут я могу только представить, как феерично отец опять расцвел в гневе. Его бы в кино снимать. - Я оплачивал его лечение, потому что я его люблю! И буду оплачивать, потому что у вас нет таких денег! А если бы и были, вы бы могли ему дать только на то, чтобы от гомосексуализма лечиться! Подписывайте доверенность! Ничего объяснять я вам не собираюсь! Владу нужна операция, нужны лекарства! Подписывайте!
В общем, гневу отца никто не может противостоять, потому что он, правда, страшен. И слава богу, потому что только благодаря своему гневу, Андрей получает право полностью представлять интересы Влада. А семья Влада после этого лишь однажды приходит в больницу минут на двадцать, и больше я их там не вижу.
Врач из Новосибирска оказывается очень серьезным высоким дядькой лет пятидесяти или около того, с седыми волосами и такой же бородой. Очень интеллигентно выглядит, приветствует нас, жмет Андрею руку. Отец показывает ему все необходимые документы. Доктор читает доверенность, кивает, поднимает глаза на Андрея и бормочет почти себе под нос:
- Хорошо, все понятно. Хорошо, - потом смотрит на меня и продолжает, уже глядя на отца, - Мальчик его сын?
- Нет, мой, - отвечает Андрей.
- Хорошо, понятно... - доктор кивает, возвращает документы и принимается рассказывать план.
И ведь он все сразу понимает, и к чему эта доверенность, и вообще, про Влада с Андреем, но даже виду не подает, как будто ему все равно - молодец мужик!
- То, что я могу сделать, для вашего друга, - объясняет он уже в кабинете, - К сожалению, очень ограничено. Тут есть необходимое оборудование, плюс мой опыт. Это даст хороший толчок, но... - он делает многозначительную паузу. - Ситуация непростая и состояние довольно тяжелое, хотя, я подчеркиваю и обращаю ваше внимание, мозг не поврежден! По крайней мере, настолько, чтобы исключить возможность полного восстановления. Если операция пройдет успешно, то я бы настоятельно рекомендовал вам следующую операцию, уже совершенно другого характера, в Германии. Поймите меня правильно, у нас пока нет таких нейрохирургических технологий, к сожалению, ни за какие деньги. Стоит это немало, плюс транспортировка, дальнейшая реабилитация, если все пройдет хорошо. Но для вас это единственная возможность. Понимаете?
- Да, - кивает Андрей. - Какие у него шансы?
- Молодой человек, - доктор становится еще более серьезным, хотя, я думал, больше уже нельзя. - Я не сторонник того, чтобы определять и измерять шансы цифрами. Да и как это возможно сделать без солидной погрешности! Шанс всегда в единственном числе, и он, либо есть, либо его нет. У вашего друга шанс определенно есть. Я запишу вам сайт и кому написать. Вы владеете английским?
- Да, - кивает Андрей.
- Хорошо, - врач что-то царапает шариковой ручкой на линованном листе. - Я сам предварительно сегодня же напишу доктору Лампрехту о вас, - он поднимает глаза. - Думаю, можно договориться, чтобы платить не сразу. Сначала за операцию, потом за реабилитацию. Вы говорите по-немецки?
- Нет.
- Тогда вам непременно понадобится переводчик. В клинике есть толковые специалисты. И, конечно, вам надо будет жить там. Оставлять вашего друга без поддержки нельзя. Помните, мозг его функционирует нормально, так что никаких пессимистичных мыслей и раскисания!
Слова доктора воодушевляют
