Андрей смотрит на меня, улыбается и театрально закатывает глаза.
- Ууу, - тянет он, - ты его не сдашь.
Смешно ему! Это потому что не знает, что его, конечно, из-за моего выпада вызывают в школу.
- Только имей в виду, - предупреждаю, - у этой училки с этикой совсем плохо.
Первые минут десять мы с Андреем сидим за первой партой перед Марией Филипповной и слушаем яркий рассказ о моем вызывающем поведении. Да, именно так она говорит, "вызывающее". И да, я запомнил, наконец, как ее зовут. Она, конечно, привирает - сил нет! Но хорошо, что Андрей знает всю историю от меня, и, у него нет повода мне не верить. Вообще, доверительные отношения с отцом - это очень здорово. Потому что если вы друг другу доверяете, то никакая этика семейной жизни не сможет тебя подставить. Так вот, значит, он терпеливо выслушивает бред о моем немотивированном приступе гнева, а потом очень вежливо - этика же все-таки - уточняет:
- Я правильно понимаю, что вы сказали, что собираетесь говорить на уроке о нормальных семьях, подчеркнув тем самым, что семья Юры в какой-то мере не нормальна, и спровоцировали этим конфликт?
Молчание. Мария Филипповна пялится на отца овечьими глазами и тяжело моргает.
- Или все было не так? - Андрей задает наводящий вопрос.
- Знаете, - она мнется некоторое время, - Я бы хотела с вами наедине поговорить, без Юры.
Ага, я-то сижу рядом и все слушаю, и, как она врет тут, слушаю. И ага, сейчас прям Андрей так и позволит мне выйти.
- Это касается Юры, - отвечает отец. - И отношения в нашей семье позволяют говорить обо всем, что касается школы, открыто.
Опять долгая пауза. Я прям слышу, как ответ переваривается в мозгах учителя.
- Так вы сказали, что говорить о нормальных семьях, значит исключить из разговора семью Юры? - повторяет Андрей.
- Не совсем так, - поправляет Мария Филипповна.
- А как? - отец очень суров.
- Просто там пошли не совсем пристойные разговоры, знаете...
- Какие же?
А Марина Филипповна, конечно, уточнила у завуча всю информацию по моей семье, и теперь ей ох так трудно говорить, связанной по рукам и ногам этикой.
- О том, что у Юры два папы...
- Вы взрослая женщина, - перебивает Андрей. - В вашем возрасте странно вестись на детские провокации. В общем, вы все знаете. Не про то, сколько требуется отцов, чтобы зачать ребенка, а про ситуацию в нашей семье. Поэтому объяснять не считаю нужным. Вы на уроке этики допустили не этичное высказывание, которое спровоцировало конфликт моего сына с одноклассником. Мария Филипповна, вы считаете, это действительно весомый повод вызывать меня в школу, или вы о чем-то другом хотели со мной поговорить?
Училка язык закусывает. А я прям расплываюсь весь от гордости. Когда Андрей в разговорах с кем-то называет меня сыном, у меня аж мурашки по спине от удовольствия. При этом мне его называть папой по-прежнему невыносимо трудно.
- Я полагаю, разговор окончен? - интересуется он так вежливо, как будто пенопластом по стеклу скребет. - Если еще раз захотите по такому пустяку вызвать меня, мы придем всей семьей. Я вам обещаю.
После этого с этикой семейной жизни у меня проблем нет. Мария Филипповна просто не обращает на меня внимания, никогда не спрашивает и вообще не смотрит в мою сторону. И вот они, плюсы отца-гея, надо же, есть!
Мы быстро привыкаем жить втроем. Влад здорово разбавляет нашу с отцом компанию, к тому же, с ним круто играть в X-box. Андрей в этом полный профан. Но все равно Влад остается на втором плане, и все важные мужские разговоры у нас проходят с отцом. И кстати, мне так и не удается уличить Андрея и Влада хоть в каких-то интимных отношениях. Ну а ведь любопытно же до жути! Мне очень хочется что-нибудь интимное у отца выведать.
- Андрей, - начинаю я, застав его у кофемашины, - а вы с Владом до сих пор всегда презервативами пользуетесь?
И тут, надо сказать, не простое любопытство. Просто у нас с Веркой не раз был секс, и я все время думаю, когда можно уже считать нас с ней постоянными партнерами, чтобы перестать предохраняться. Ну, и как-то я не нахожу способа лучше к этому подвести, чем в лоб спросить у отца. Он многозначительно закатывает глаза.
- Ну, правда, - настаиваю, - всегда?
- Я не буду с тобой это обсуждать! - в который раз отвечает Андрей.
Он всегда так отвечает, если тема заходит в русло их с Владом отношений.
- Блин, меня же учишь постоянно! - продолжаю давить. - Сам презервативы даешь! А тут же я просто...
- Мы не будем это обсуждать, - почти по слогам повторяет он.
- Трудно что ли ответить! - надуваю губы. - Я же не спрашиваю, как вы сексом занимаетесь...
- Вообще-то как раз это спрашиваешь! - передергивает отец.
- Да я просто про презервативы же... Ну, там предохраняться и все такое...
Тут появляется Влад, который, судя по всему, слышал наш разговор. Он подходит к Андрею, кладет руку ему на плечо, смотрит мне в глаза и говорит:
- Да, Юр, пользуемся, всегда.
Андрей просто убивает его взглядом.
- Да ладно, - улыбается Влад, - должен же кто-то в семье с ребенком о сексе говорить.
Это первый раз, когда кто-то из нас называет нас семьей, и мне нравится, что это делает именно Влад, потому что изначально он как раз и не являлся нашей семьей. Или я не являлся их... В общем, не важно. Важно, что теперь мы самая настоящая семья. Не очень круто, конечно, что меня Влад называет ребенком, но я готов это пережить.
- Вот давай тогда ты и будешь говорить! - заключает Андрей.
Влад смеется. А мое любопытство просто вышибает дверь ногой, и та соскакивает с петель. Ну и потом, мне просто не понятно, зачем предохраняться, если уже так давно живешь вместе.
- Это все из-за СПИДа, ВИЧ и всякого такого, да? - спрашиваю.
Андрей делает жест рукой, указывая на меня.
- Вот, пожалуйста! - констатирует он, обращаясь к Владу. - Давай, говори теперь! Нарвался ты.
И сам технично сваливает. Ну а Владу деваться некуда - сам вызвался.
- Нет, не из-за этого, - отвечает он. - По статистике, доля гомосексуалов среди ВИЧ-положительных от одного до трех процентов. Это чтобы ты знал. Все остальное - миф.
- Ну ничего себе! - тяну. - А что ж все говорят, что
