Опять приходит Руслан. Они долго считают с отцом, прикидывают, плюсуют, - в итоге, вместе с проживанием, учитывая все расходы, получается порядка ста семидесяти. А счета уже пусты.
- Я продам машину, квартиру, технику, - Андрей оглядывает пространство, прикидывая, сколько можно будет выручить за все. - Сможешь помочь? Я понимаю, что срочно, и полной стоимости не получить, но все же.
Руслан кивает.
- У меня есть кое-что, - предлагает он помощь, - но не много. И есть однушка пустая, пока можешь пожить там, если надо.
- Спасибо, - Андрей достает телефон и считает на калькуляторе, произнося цифры одними губами.
- Все равно не хватает, - заключает он, потом останавливается, переводит взгляд на меня. - Юр, тебе придется где-то жить... Давай пока у тети Насти?
- Что? - я не даю договорить. - В смысле? Ты чего! Я буду с тобой жить!
- Юр, у тебя школа, - уговаривает отец. - Тебе вся эта нервотрепка ни к чему.
- Нет! - отрезаю. - К тете Насте не пойду! Да и вообще, я тебя не брошу!
- Это для тебя...
- Нет! - перебиваю. - Ты что! Я с тобой до конца! - я тут тоже кое-что успел прикинуть, поэтому быстро выдаю, - У меня же есть квартира. Можно ее продать по-быстрому как-нибудь, ну, оформить, там, как-то...
- Даже не думай! - Андрей становится вдруг очень строгим и сверкает на меня глазами.
- Ну а что! - не понимаю я. - Деньги ведь нужны, а квартира - это деньги...
- Нет, я сказал! - снова сверкает глазами он. - Юра, это твоя квартира! Только твоя. Не говори ерунды! Тебе еще учиться, жить. Ты не понимаешь...
- К тете Насте не пойду! - вздыхаю.
- Когда мы уедем в Германию, все равно придется.
- Что? - я вскакиваю с дивана и просто захлебываюсь.
Он что же, решил меня тут бросить, и один поехать с Владом!
- Ты что же, решил меня бросить? - спрашиваю.
- Юра! - опять слишком жестко и серьезно произносит Андрей. - У тебя школа! Тебе надо учиться! Об этом думай! Все, хватит спорить! Я твой отец, будет, как я скажу!
Я фыркаю недовольно и ухожу в свою комнату. К тете Насте, ага, сейчас прям! Что мне там, борщами давиться, пока они с Владом будут бороться за будущее!
Со следующего дня Андрей начинает разрываться между больницей и продажами всего, что у него есть. Какие-то люди приходят смотреть квартиру, забирают телевизор, приставку, кофемашину и даже крутейший дизайнерский диван. Как будто кто-то снимает игрушки с новогодней елки, и она постепенно остается совершенно голая. Отцу совершенно не до меня, ведь параллельно происходит еще кое-что.
- Черт! - слышу я крик из гостиной. - Суки!
И я, кажется, понимаю, к чему это. Я подписан на некоторые группы по ЛГБТ-тематике, ну так, чтобы быть в курсе, и как раз наткнулся в ленте на новость в одном из пабликов о том, что пострадавшему от гомофобии Владу нужна срочная операция. Дальше - чувственный призыв к сбору средств и какой-то счет. И так как мы с отцом сели за просмотр новостей примерно в одно время, я догадываюсь, что он на том же посте. И так как ни о каком сборе средств он не просил, я понимаю, в каком он бешенстве. Заглядываю в гостиную - и тут же Андрей швыряет ноутбук со всей силы. Тот ударяется сначала об стену, потом, как мертвец, падает на пол.
- Это второй, - говорю я тихо, облокотившись о косяк.
Просто это комп Влада. Свой Андрей разбил еще в самом начале этой истории, когда тот же паблик разместил возмущенный пост о нападении на Влада с его фотографией до травмы и после. Сегодня фотография одна - из больницы, на которой Влад похож на умственно отсталого. Андрею, кстати, так и не удалось выяснить у персонала, кто ее сделал, зато, кто разместил пост, отцу хорошо известно. Админ этой группы Вконтакте - активист и руководитель местного клуба защиты прав геев. Ну, или что-то в этом роде. Андрей не замечает меня, берет телефон и набирает номер. Дальше я слышу только реплики отца, но вполне понимаю, что звонит он именно этому активисту.
- Какого хрена, Саша! - сразу начинает Андрей, и потом все реплики с паузами. - Как ты вообще узнал об операции? Я не просил о помощи! По крайней мере, тебя и твою конторку попросил бы в самом последнем случае! Да потому что вы беспринципные сволочи! Я же просил не писать больше о нем! Ты не журналист, Саша, ты пидарас!
Андрей бросает телефон на стол, матерится, потом замечает меня.
- Это второй, - киваю я на разбитый ноутбук.
- Извини.
- Я понимаю.
- Одолжишь свой?
- Ну уж нет! Чтоб ты и его разгрохал! Сиди теперь так!
На самом деле, я пытаюсь разрядить обстановку, но выходит вяло. Потому что у Андрея с этими общественными деятелями настоящая война. Истории о Владе и его тяжелом состоянии расходятся репостами по всей стране и не попадают в федеральные новости только потому, что там нельзя говорить о спасении геев. И вот тут это даже к лучшему, честное слово. Но с другой стороны, даже хорошо, что отец не держит меня в фокусе - я могу сам провернуть все, что считаю нужным. Я звоню Руслану, мы встречаемся, и я уговариваю его помочь с продажей квартиры. Там много всяких нюансов, типа я еще несовершеннолетний и все такое, но у Руслана куча связей, и мне наплевать - я могу что угодно подписать, лишь бы получить скорее деньги и помочь отцу. Я знаю, ему просто негде взять остаток суммы, да еще и меня надо будет включить в бюджет проживания в Берлине. Я ведь поеду с ним, что бы он ни говорил.
Когда все улажено, и Руслан подвозит меня до дома с толстым конвертом денег, мы с Андреем уже живем в маленькой однокомнатной квартире, где почти нет мебели. Спим мы на надувных кроватях, в нашем маленьком холодильнике немного замороженной еды, потому что мы экономим, а кофе теперь завариваем прямо в чашках. Андрей смирился с тем, что придется взять меня с собой в Германию и даже договорился в школе, что я буду учиться самостоятельно по программе, а потом сдам тесты и восстановлюсь. Не представляю, как ему это удалось, но директор согласилась.
