День выдался жарким. А я был каким-то рассеянным. Даже дьякон это заметил, когда я вместо хлеба, собаке чуть не отдал воск.
-Что это с тобой сегодня творится?
-Все…эм…нормально, да. – Пытался оправдаться я. И даже сам не поверил своим словам. Тем не менее, он не стал допытываться, а я пошел к мусорным бакам. Выбросил туда венки и цветы. Работа – есть работа. Сказано – сделано. Все просто, все очень просто.
Собака сонно ловила мух. Странно, что за то время, которое она обитает здесь ( даже будку ей смастерил), ей так и не дали кличку. Я хотел как-нибудь назвать, но в голову приходили всякие «Жучки», да «Бобики». Ничего креативного. Но, по всей видимости, ему и так было нормально. Или ей. Не знаю. Покличешь, - собак! – А он и начнет махать хвостом. Рад. На дамбе похожая собака живет. Наверное, из одного помета.
Весь день - сам не свой. Бегаю, что-то делаю, но вот сам где-то совсем в другом месте. Среди цветов. Таких светлых, белых. Как ее платье. И запах самых прекрасных в мире духов. Я что-то слышал о таком когда-то. В прошлой жизни. Когда еще ходил в школу. Кажется, это любовь. Но так ли это? Что вообще такое это любовь? Я не решался спросить об этом. Даже того же дьякона. Вдруг бы он высмеял.
-Алешка, что это с тобой? – скажет он.
А я что? Раскраснеюсь только, да пойду прочь. Эх, копать могилы и то проще, чем разобраться с самим собой и со всеми этими чувствами или чем бы это ни было. Ладно уж, нужно просто отвлечься. Поэтому, пока ничем меня не нагрузили, я по привычке пошел на край холма. Там было старое поваленное дерево, на котором я любил сидеть. Сел и стал смотреть вдаль. Туда, где пробегала темная гусеница - поезд. Уехать бы. Далеко-далеко. Вот только что мне там делать?
Так и прошел день. Подошел к концу незаметно. Солнце скрылось, погрузив нашу деревню в сумерки. Вдоль улицы зажглись одинокие фонари. А на сердце как не было покоя, так и не появился он. Да уж. Любовь, что сказать. Интересно, а она хоть что-нибудь почувствовала ко мне, когда прошла мимо? Вряд ли, ведь, скорее всего, даже не заметила меня. Да и на кого тут смотреть, собственно? От мыслей стало так тоскливо. Впервые захотелось, чтобы они по своей давней традиции убежали прочь. Нашли новые темы для размышлений. Но нет. Мысль засела так глубоко. И давила, давила, давила. На сердце будто камень. Тяжелый груз. Я и не заметил, придавшись размышлениям, как прошел свой дом и был на другом конце деревушки. Там, где заканчивался холм еще одной извилистой тропой. Только тут она, в отличие от козьей тропы с противоположного конца, была широкая и заасфальтированная. Вела она в город мимо болота внизу. От ее вершины и до конца по обочине росли груши да яблоки. А впереди, за небольшим лесом и болотом, был город. И они машин мелькали тут и там. Ввысь тянулись не деревья, но высокие столбы линии электропередач. Я сел на деревянную лавку возле крайнего дома. Там, где жил дед с козами. Он каждое утро выводил их. Теперь они блеяли за забором, готовясь ко сну. Свет не горел в доме, видимо дед уже спал. Хорошо ему. Я бы тоже не отказался от пленительных оков беспечного сна, быть может, там меня не потревожили мысли……Что это за запах? Сирень. Уже распустилась. И так сладко-сладко пахла. Я сорвал веточку и поднес к носу. Стал вдыхать, наслаждаясь. А в небе уже зажглись звезды. Я бы так и просидел здесь, вот только увидел, как кто-то идет из тьмы извилистой дороги. Поднимается выше, выше, выше. Такой легкой походкой. Будто и не идет вовсе, а плывет. И сердце мое ушло в пятки.
Я узнал ее. Сразу же узнал. Не долго думая, я поспешил скрыться за кустом сирени. Прижался там, словно дикий зверь, словно тихая-тихая тень. Перестал даже дышать. Она приближалась. Я слышал ее шаги по дороге. Медленные, неспешные. И вот ее лицо. Она смотрит ввысь, устремив свои глаза к звездам. А ветер касался ее волос. Так легонько и аккуратно. Мне неудержимо захотелось быть на его месте. Она была уже совсем близко. Я вдыхал запах сирени. И быть может она и вскружила мне голову. Хотя, кого я обманываю, это все любовь. Или и то и другое. Но я точно знал, что мне нужно делать. Я как никогда был тверд и полностью уверен в своих действиях. Набрав полную грудь воздуха, я схватил камень, попавшийся под руку. Так молниеносно и грациозно, как дикий кот, выскочил их куста сирени. Даже ветви едва ли потревожились. Я мелькнул темным абрисом в тусклом свете фонаря, под лампочкой которого кружились мотыльки. Они касались яркого манящего света, обжигались, умирали. И падали, как темные снежинки на землю. Мне было все равно. Пусть я так же, как и они, сгорю в ее ярком свете. Но прикоснусь. Дотронусь до прекрасного. Секунда, всего секунда. И мои чувства вылились в прекрасный, такой резкий удар. Я двинул камнем ей по затылку. Она даже не поняла, что произошло. Рухнула на асфальт. Я же еще мгновение сжимал камень, на котором осталась кровь и несколько волосков. Затем размахнулся и закинул его подальше с холма.
Медлить было некогда. Осмотрелся по сторонам. Никого. Наклонился, поднял ее неподвижное тело. Такое теплое, такое нежное. Мне хотелось коснуться ее своими
