Часть 1
Глава I
— Как улов, Микола?
— Да, никак! Ни одной рыбёшки нету, и сети опять порваны!
— Ну, знать, нечистая сила и тебе мешает. Говорю ж,— русалки у нас завелись, это они сети рвут!
— Да, бросьте, Никитич, какие русалки? Это, небось, соседские пацаны хулиганят, скажу Витьке, пусть им уши надерёт. (Из разговора рыбаков).
***
Река Песчанка протекала мимо маленькой деревни с красивым названием Малиновка, приютившейся на краю большого тёмного леса. Речка была довольно глубокая и чистая. Её правый берег, на котором стояли деревня и лес, был обрывистый, а левый— весь зарос камышом. И вот, между лесом и камышом в реке...
***
Именно в этом месте живём мы, русалки, и наш Дедушка Водяной. Здесь у нас спальня и столовая— небольшие пещеры, вырытые в крутом берегу. Чуть поодаль находятся покои Дедушки Водяного. Правда, на доброго и хорошего дедушку он не очень похож. Водяной— наш начальник, вредный и вечно всем недовольный. Но он хочет, чтобы мы называли его "Дедушка Водяной" и никак иначе. Он уверен, что помогает нам стать "послушными и трудолюбивыми русалками", об этом он сам говорит на каждой перекличке. «Трудолюбивыми»— значит, хорошо работать и усердно выполнять все его приказания.
Работа у нас не слишком разнообразная: собирать красивые камешки, рвать рыбацкие сети и следить, чтобы рыбки не попадались на удочки. Но я здесь совсем недавно, со вчерашнего дня, поэтому многого ещё не знаю.
Сейчас раннее утро... Рядом со мной проснулась ещё одна русалка, с которой мы познакомились вчера. Не успели мы сказать и пару слов друг другу, как кто-то вскрикнул, и с лежанки, которая была ближе всех ко входу в спальню, вскочила русалка и, причитая, стала трясти рукой. Оказалось, её ущипнул рак, служащий Водяному. Водяной приучил раков, чтобы они следили за нами, а также посылает их объявить "подъём" или позвать нас на перекличку. А чтобы мы его заметили, он щипает клешнями того, кто поближе.
— Подъём!— громко крикнула моя подружка, и подмигнула мне,— сейчас пойдём на перекличку, потом— в столовую, а потом— работать.
Все русалки, проснувшись, быстро поправляли свои тростниковые постели и расчёсывали волосы красивыми гребнями. У меня такого гребня ещё не было, и я в растерянности посмотрела на подругу, которая в этот момент наскоро пыталась пригладить непослушные каштановые локоны.
— Не переживай,— сказала она,— причешешься сейчас моим, а потом попросишь у бабушки Глаши в столовой гребешок. У неё есть ещё несколько штук, специально для новеньких.
Мы выплыли из спальни. Метрах в двадцати от неё были покои Водяного. Русалки быстро преодолели это расстояние, а я замешкалась, поскольку ещё не научилась быстро плавать. Тут ко мне подплыла какая-то толстая русалка с копной чёрных волос на голове и, смерив надменным взглядом, презрительно скривила губы:
— Фи! Да она и плавать ещё не умеет.
— Ничего,— заступилась за меня моя подружка,— скоро научится и будет плавать быстрее тебя!
— Посмотрим,— и толстая русалка, фыркнув, удалилась.
Мы вплыли в небольшую пещеру. На возвышении из песка восседал Дедушка Водяной. В руках у него был какой-то свиток.
— Это Дневник русалок,— шёпотом объяснила моя подружка,— в нём Водяной нас отмечает каждый день и записывает, кто сколько камешков принёс.
Водяной провел рукой по своей длинной седой бороде и начал:
— Ну что, все уже здесь? Рубиновая!
— Я!— ответила русалка, которой не понравилось, как я плаваю.
— Алмазная!
— Я!— громко воскликнула русалка с удивительно голубыми, выразительными глазами.
Я поняла, что эти необычные имена Водяной придумал от названий драгоценных камней, как, впрочем, и моё имя.
— Золотая!
— Я!
— Коралловая!
— Я!— ответила моя подружка.
— Хрустальная!
Тут я услышала такой писк, от которого у меня зазвенело в ушах. Я оглянулась и увидела маленькую полненькую русалку, которая старательно пищала "Я!"
Водяной скривился:
— Хватит пищать! Ерша вам в глотку!
— Это его любимое выражение,— шепнула мне Коралловая.
Водяной продолжал перекличку, я пыталась запомнить, как кого зовут, но с первого раза это было сложно. Наконец он назвал моё имя:
— Жемчужная!
— Я!
Затем он принялся нас пересчитывать:
— Пять.., м-м.., девять, десять... так, двенадцать, тринадцать... Тьфу, откуда вас столько?! Ерша вам в глотку!
Вместо того чтобы выстроить нас в ряд, он наоборот согнал в одну кучу и долго крутился вокруг нас, мычал, тыкал пальцем в каждую, пытаясь сосчитать. Он дёргал себя за бороду и возмущался, что нас оказывалось то много, то мало. При этом он выглядел так потешно, что нас разобрал смех.
— Что вы хихикаете? Чтоб вас щука проглотила! А ну молчать! Сейчас в омут всех посажу!
Девочки мне уже объяснили, что это такое наказание. Провинившуюся русалку Водяной тащит в омут (это такая большая яма, над которой течение реки закручивается, получается водоворот). Затем он, вооружившись палкой, не дает ей оттуда выбраться. Это продолжается до тех пор, пока он не устанет. Каждая русалка на себе испытала подобное. Говорят, не очень больно, но ощущение не из приятных.
Наконец, Водяной сосчитал и выяснил, что нас двенадцать, сколько и должно было быть. Затем он грозно сдвинул косматые брови, вперил в нас взгляд и произнёс:
— Мне поступило сообщение, что некоторые из вас недобросовестно выполняют свою работу.
Среди русалок пронесся шёпот: «Опять Рубиновая что-то пронюхала!»
— Молчать! Ерша вам в глотку!— рявкнул Водяной.— От рук совсем отбились! Думаете, я не заметил, что вы все красивые камни себе забираете! Но учтите, больше вы не будете своевольничать! Я приму меры! Чтоб вас люди за хвост поймали! Я вам покажу, как меня обманывать! А теперь— марш в столовую и быстро плывите собирать мне красивые камешки. И только попробуйте какой-нибудь утаить!.. Да, не забудьте сначала порвать сети, лентяйки!
Водяной раздал нам тростниковые корзинки для камней, и мы поплыли. Столовой называлась у нас дальняя пещера. Она состояла из двух частей. Первая комната была длинная и узкая, со своеобразным песчаным "столом" посредине. А дальше за углом находилась маленькая комнатка, где жила и готовила еду старая русалка— повариха Глаша. Когда все мы уселись вокруг стола, она засуетилась, расставляя перед нами ракушки с водорослями и приговаривая: "Кушайте, деточки! Кушайте, сиротиночки мои! Вот ваша любимая еда, что есть— то есть, уж не взыщите..." Я усмехнулась, так смешно она нас назвала, и взглянула на других русалок. Но никто больше не улыбнулся. Тогда я попробовала эти чудо-водоросли... и мне они совершенно не понравились— какие-то пресные, безвкусные.
— Ешь, ешь, не крути носом! Больше ничего не дадут,— тихо сказала мне сидевшая рядом русалка с длинными золотистыми волосами, кажется, это её звали Золотой.— Нам всем тоже сперва не нравилось, но потом привыкли.
Я обратила внимание, как ровно и красиво она
