Вот таких, как этот грубиян. А я его люблю. Я не хочу, чтобы ему выпустили кишки на войне.
А Х М А Д: Нет! На войну! Медлит султан Маликшах!
К У П Е Ц: Ха! Султан не знает, кто у него главный советник.
А Х М А Д: Не говори так. Простой воин всегда знает, когда выгодно начинать войну.
Х А Й Я М: А сейчас выгодно?
А Х М А Д: Расскажу вам притчу...Лев охотился за джейранами. Догнал одного, загрыз и съел.
Джейраны подумали: “Этот лев хорошо пообедал. Он больше не будет на нас нападать”.
И остались на своем пастбище. А лев напился воды и думает: “Я пообедал, но в логове
моем остались львица и львенок. Они тоже хотят есть”. И он легко поймал и загрыз еще одного джейрана”.
Так и у нас. Противник спокойно живет и думает, как глупый джейран: “
Не будем готовиться к новой войне, не пойдет на нас снова султан Маликшах, сыт прошлой своей победой”.
Вот тут их...
К У П Е Ц: Удивляешь ты меня, Ахмад. Тебе не простым воином быть - начальником!
Входит Газали.
Г А З А Л И: Мир вам! Мир вашему дому!
Х О З Я И Н: Милости просим присоединиться к нам.
Г А З А Л И: Премного благодарен, но я не голодный. Просто хочу отдохнуть с дороги.
А Х М А Д: Брезгуешь? А ну, садись с нами! Постой! Где-то я тебя видел!
Г А З А Л И: Я не знаю вас, почтеннейший, извините.
А Х М А Д: Показалось... Всюду мерещатся проклятые исмаилитские рожи.
К У П Е Ц: Говорят, у Хасана Саббаха в Орлином Гнезде их уже не десятки - сотни.
А Х М А Д: Вот я и говорю: в поход! Хоть против самого дьявола в образе Хасана Саббаха,
да сгниют его кости без погребения, когда он издохнет, как бешеный шакал!
Г А З А Л И: Хозяин, прикажите подать кисть винограда.
А Х М А Д: Вина не хотите?
Г А З А Л И. Я не пью греховный напиток.
Х А Й Я М: (Ахмаду) Вы так ненавидите исмаилитов...
А Х М А Д: Они убили моего отца. Он не захотел разделить с ними их богопротивную веру.
Он не захотел разделить с ними имущество.
Г А З А Л И: Хасан Саббах умен...
А Х М А Д: Заступаетесь за этого пса?
Поднимается, сидящий в тени человек, придвигается в сторону Газали.
Г А З А Л И: Я не высказал свою мысль до конца...
А Х М А Д: Ты откуда пришел?
Г А З А Л И: Разве я обязан держать перед вами ответ? Разве я помешал вам?
А Х М А Д: Мне не нравится твое лицо!
Г А З А Л И: Человек не волен выбирать себе лицо.
К У П Е Ц: Оставь его, Ахмад, он не сказал обидного слова.
А Х М А Д: А мне почему-то хочется выставить его отсюда!
Подходит к Газали, и в это же время сидевший в тени заносит над Газали нож.
Ахмад молниеносно хватает убийцу за руку.
Эй, эй, приятель! Выставить и убить разные вещи!
Бросается на убийцу, но тот успевает полоснуть Ахмада по руке. Потасовка. Убийца скрывается.
К У П Е Ц: Исмаилит! Фанатик из стойла Саббаха! Держи его!
Х О З Я И Н: Исмаилит! Держи!
Все бросаются за убежавшим, на месте остаются Ахмад, Хайям и Газали.
А Х М А Д: А-а-а-а-а! Старый козел! Помутилось в глазах от проклятого вина! Как я его не распознал сразу!
Х А Й Я М: Дай, посмотрю руку. Я - врач.
А Х М А Д: Порезал, собака!
Х А Й Я М: (осматривает и перевязывает руку) Жилу повредил. Плохо дело.
А Х М А Д: (сдерживает злые слезы) Всю жизнь не везло! Всю жизнь! Не любит меня Аллах! Не любит!
Г А З А Л И: Не упрекай всевышнего... Он сохранил нам жизнь.
ХАЙАМ: Вас он за что?
ГАЗАЛИ: За правду.
Хайям пристально смотрит на Газали.
А Х М А Д: Кому я теперь нужен, калека!
Х А Й Я М: Не горюй, Ахмад, верные люди всегда в цене.
А Х М А Д: В цене, когда руки работают. Все! Пропал с голоду Ахмад, пропал с голоду!
Возвращаются люди после неудачной погони.
Х О З Я И Н: Ушел! Ушел! Как сквозь землю провалился!
К У П Е Ц: Ушел проклятый!.. Ахмад! Беда какая!
Купец и хозяин хлопочут возле Ахмада, потом уводят его.
Г А З А Л И: (Хайяму) Я догадываюсь, кто вы, незнакомец. Мне подробно описали вас.
Х А Й Я М: Я тоже догадался. Вы из Багдада? Несравненный…
Г А З А Л И: Я не заслуживаю эпитетов.
Х А Й Я М: Скромность всегда была верной спутницей аль-Газали, защитника веры. Я рад встрече.
Г А З А Л И: Но у неё мрачная окраска.
Х А Й Я М: А вы - храбрец. Вас нисколько не испугала близость смерти.
Г А З А Л И: Пустим тему нашего разговора по другой дороге...
Вы собираетесь вернуться в Самарканд?
Х А Й Я М:
Нет, не вернусь. Страница жизни
Уж перевернута, и не о чем жалеть.
Так узок круг общенья в Самарканде,
Так скучно жить на месте... Я - бродяга.
Стремлюсь в неведомое.
Г А З А Л И:
Точные слова! Но размышляя
О вечности, о тайнах мирозданья,
Не лучше ль в одиночестве искать
Разгадку смысла жизни?
Х А Й Я М:
Не согласен.
Меняя место жизни постоянно,
Мы изучаем новые края.
Мы изучаем их обычаи, законы,
Мы познаем себя, и этим самым
Мы тайны мирозданья познаем.
Г А З А Л И:
О, вы - философ! Ваша кровь кипит.
От бога вам - душевное здоровье.
Вы, честно совершенствуя себя,
Привносите в науку совершенство...
При этом вы - поэт!
Х А Й Я М:
Я не поэт!
Признаюсь честно: балуюсь пером.
В минуту жизни трудную, когда
Тоска и грусть навалятся, как камень,
Я душу изливаю на бумаге,
Смеюсь и плачу над самим собой.
Г А З А Л И:
Как мысль моя возвысилась пред вами!
Я счастлив! Не могу наговориться.
Мне повезло - я встретил, наконец,
Того, пред кем душа открытой будет
До самых сокровеннейших глубин.
Х А Й Я М:
Я тоже рад. Откроюсь по секрету:
Я так устал беседовать с глухими...
Г А З А Л И:
О, как понятен мне сокрытый смысл
Такого изреченья! Так и есть:
Мир глухоты! Погрязший навсегда
Во мрак невежества.
Х А Й Я М:
Любезный Газали,
В смотрите в грядущее сквозь тень
Сердечной горести.
Х О З Я И Н: (входит) Бедный Ахмад! Ай, какая беда! Какая беда!
Г А З А Л И:
Не надо сетовать, мой
