Майкл остановил машину и выпустил полицейского.
– И даже знаю, кто это, – добавил он к тому, что сказала Мона-Лиза.
Мона с любопытством посмотрела на Майкла.
– Это мой друг, Мона-Лиза. Это Джон, инспектор полиции.
– Не называйте меня так, мистер Майкл, – обидчиво сказала Мона.
– Почему?
– Это моя кличка на работе.
– Прошу прощения, мисс.
– Вы такой обходительный...
– Зови меня просто Майкл. Договорились? И потом, я журналист. А журналисты народ дотошный и нахальный. Ты это знаешь?
– Знаю, Майкл. Но ты не такой.
Майкл возмущенно вскинул руку:
– Откуда ты знаешь, какой я!
– Знаю. Это мои проблемы. Куда мы едем, Майкл? – Мона явно за что-то рассердилась и не очень церемонилась с собеседником. Это расстроило Майкла. Он подумал, что нужно немедленно покарать свою профессиональную наглость.
– На Шестнадцатую Северо-западную. Как чувствуешь себя, Мона? – спросил он, вложив в интонацию голоса сочувствующие нотки.
– Спасибо, сэр!
– А ты злопамятная!
– Нет, сэр. Я памятная. Меня, сколько себя помню, мужчины приучили к своему общению. Они всегда старались меня использовать.
– Ты хочешь сказать, что я не исключение?
Мона-Лиза не ответила. Некоторое время они ехали молча. Потом Майкл неожиданно для себя осторожно положил свободную руку на плечо Моны и осторожно привлек ее к себе. Он только коснулся ее нежной кожи на лице, как тут же ощутил тонкий запах желанной женщины.
– Нет, Мона, я не такой, как ты сказала. Я отвезу тебя к себе домой. Там ты будешь в безопасности. У меня есть комната уединения для творческой работы. В нее войти может только тот, кто знает, как это сделать. Там тебе будет уютно. Поживешь сама, пока все уладится. Я почти не бываю дома. Кстати, ты умеешь печатать на машинке?
– Немного.
– Вот и хорошо. Дам работу.
Мона доверчиво прижалась к плечу Майкла, замерла. Минуту спустя Майкл украдкой посмотрел на Мону. При слабом мерцании плывущих навстречу придорожных фонарей на ее щеке блеснула мокрая дорожка. Он ободряюще потискал плечо Моны.
– Все обойдется!
Они приехали в полной темноте безлюдной освежающей ночи. Тихо поднялись по ступенькам на второй этаж.
Квартира состояла из прихожей, комнаты и кабинета. Майкл жестом пригласил пройти Мону вперед, поставил ее саквояж на столик в прихожей и повел показывать кухню и туалетную комнату.
– Мона, мне будет обидно, если ты себя почувствуешь скованно. Задействуй кухню, будь хозяйкой у холостяка. Договорились? Осмотри сама все здесь, хорошо? А твою комнату я покажу сам, – он подвел Мону к стеклянной витрине, где на стеклянных же полках стояли фигурки божков, куски морских кораллов, чучела птиц и несколько видов чайных сервизов. Майкл открыл левую дверцу стеклянной витрины и переставил стоящих под стенкой божков местами. Когда он закрыл дверцу, витрина мягко заскользила в сторону и обнажила проем в рост человека.
Они вошли вовнутрь небольшой уютной комнаты, освещенной мягким светом. Справа во всю стену блестело ночное окно. Майкл показал на дверь в противоположной стороне стены:
– Там душ и туалет. Холодильник в углу, там, где бар.
Рабочий стол стоял возле окна, у торцевой стены комнаты – тахта на двоих и два кресла перед журнальным столиком. На гладкой его поверхности одиноко скучал пустой расписной кувшин.
– О, Майкл! У тебя, как в моем номере, – заметила Мона.
Майкл улыбнулся, вспомнив маленькую комнатку Лизы. Там стоял шкаф, узкая лежанка и туалетный столик с зеркалом. Были еще пара мягких стульев.
Он скромно развел руками:
– Уж извини. Лучших апартаментов у меня пока нет.
– Ты что, шуток не понимаешь?! – возмутилась Мона-Лиза и, приблизившись к Майклу, положила руки ему на плечи.
Он привлек Мону-Лизу к себе, снова ощутил манящий аромат ее тела, поцеловал в губы, в шею... Вскрикнув, она порывисто охватила руками его голову, притянула к своей груди, затем неточными движениями принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.
Наяву ли...
Джон ехал спокойно, хотя в голове у него творилось что-то неладное. Незаметно пришло состояние полусна. Он подумал, что так можно и не вписаться при повороте в свою колею, и залететь кому-нибудь в окошко на первом этаже.
Но, все же, повинуясь какой-то сторонней силе, машина шла ровно. Он глянул на Арчера – парень не спал, у него был ясный устремленный взгляд. Пережив происшедшее, он молчал, успокаивался, к нему вновь, наверное, возвращалось его привычное отработанное хладнокровие. Этого не мог в себе отметить Джон. Наоборот, его все больше захватывали видения, связанные с опасностью за жизнь его Моны.
В его представлениях постоянно рядом находился Тройд, то вдумчиво молчаливый, то насмешливо посматривающий на Джона. Тройд говорил, что во всем виновата Мона, эта немыслимо красивая женщина, которую ему пришлось задействовать в своих гнусных делах. Это она убила Клода, чтобы скрыть следы преступления и лживую связь с ним, с Тройдом, от Джона. Конечно же, она любит Джона, даже он, Тройд это утверждает, но так уж получилось у них и от этого никуда не денешься.
Потом Джон сознательно направил машину не направо, как нужно было, а налево, в узкий переулок. Проехав ярдов тридцать, он затормозил возле двух полицейских машин с зажженными фарами, мигающими маячками напротив заброшенного двухэтажного дома. Перед подъездом блестела натянутая желтая лента-ограждение.
Джон вышел из машины, его поприветствовали полицейские, узнав в нем инспектора, пропустили в дом. В темном коридоре ему навстречу вышел светловолосый высокого роста мужчина. Это был Тройд.
– Напрасно ты приехал, – сказал Тройд спокойно и властно, – здесь я и сам управлюсь. Тебе бы лучше позаботиться о своей Моне. Она уже за решеткой, Джон. Вернешь мне мою девочку, я тебе помогу освободить твою.
Джон не ответил. Он не знал, как ответить Тройду потому, что не знал того, что знал Тройд. Джон отмахнулся от него и пошел назад к своей машине.
Выйдя из подъезда, он удивился, что вокруг безлюдно и темно. Никаких полицейских машин не было. Возле его машины одиноко стоял Арчер и ожидал Джона.
– Сэр, что-нибудь не так?
Джон пожал плечами, выражая недоумение, и нехотя ответил, что все как будто бы в порядке, хотя все-таки что-то не так.
– Мы еще не приехали?
– Скоро приедем, – скупо ответил Джон и сел в машину.
Минут через пять они припарковались в уютном кармане возле дома Майкла. Поднялись на этаж. Джон позвонил. За дверью молчали. Тогда Джон вспомнил, что давно у них с Майклом, еще до установки автоответчика, было условленно с целью отсеивания нежелательных собеседников по телефону делать два сигнала по два звонка. Джон нажал кнопку дважды, сделал паузу и повторил звонок. Теперь за дверью послышались шорохи, и
