– Ладно, – перебил Майкл, – пусть Мона расскажет все, что мне говорила.
Мона-Лиза отложила вилку с долькой маринованного огурца, взяла салфетку, волнуясь, стала мять ее.
– Хорошо, Мона, – сказал Джон, – не бери в голову. Выкинь все ваши интимные отношения с Клодом, а иначе Майкл умрет от ревности.
– Хорошо, – она нервно сглотнула комок в горле, – он мне давал деньги так, чтобы не знал мистер Бассетт. Это были левые деньги. Когда к нему привязался этот президент... то есть Тройд... он забеспокоился и сказал, чтобы я к нему не подходила пока он не разрешит. Я заподозрила в этом что-то нехорошее, связанное с воровством денег и сама отошла от него в сторону. Но вскоре после разговора его с Тройдом он сказал мне, что мы... это значит, он и я, скоро заработаем кучу денег, которые ему даст Тройд. Нужно только сделать маленькую безопасную работу, похожую на ту, что проделывал Клод с вращением диска рулетки. Я наотрез отказалась. Тогда он сказал, что если я не соглашусь ему помочь, он расскажет боссу, что будто бы делил со мной деньги, добытые нечестным путем от клиентов. И что я ему помогала. А за такие вещи, всем известно, прямая дорога на улицу. Пришлось согласиться, тем более, что это оказалось просто и не подозрительно.
– И что ты вначале сделала? – спросил Майкл.
– Я пошла с ним квартиру снимать. Так от него требовал Тройд. Он мне рассказал о замысле Тройда. Конечно, Клод не все знал. Он должен был помочь Тройду открыть дверь и получить от него вещи вашей Моны, – она с грустью посмотрела на Джона.
– Все в порядке, девочка. Рассказывай дальше.
– Он передал их мне в пакете и велел поехать к нему домой, а перед тем, как войти в дом, одеть перчатки. Он сказал, что сам это сделать не сможет, он должен сразу же ехать на квартиру, которую сняли. Клод дал мне ключи от своей квартиры. Вещи я вытряхнула прямо на разобранную постель. Она у него, видно, всегда была разбросана.
– Мона, а перчатки...
– Нет, это Клода. Он мне так и сказал: «ты не должна быть в этом замешана». Тем более что Тройд меня не видел. Я стояла внизу возле пожарной лестницы и пришла одна к назначенному времени.
– А Тройд...
– Он не знал о моей связи с Клодом. Я же вам уже говорила...
– Хорошо, хорошо, – успокоил ее Джон, – извини. Дальше.
– Ну вот, а что дальше? – Мона-Лиза задумалась.
– Ладно. Вспомни, пожалуйста, в чем ты была одета, когда приходила с Клодом снимать квартиру.
– А мне нечего вспоминать. Я знаю – в куртке и брюках.
– Цвет?
– Цвет? Ну, это моя единственная выходная одежда для вечера – куртка фиолетово-черная, брюки тоже темные под бархат, но они легкие.
– Спасибо, Мона. Точно такие же у моей Моны. Она в этом ходит только на работу.
Мона-Лиза пожала плечами:
– У меня другого пока нет.
Майкл обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Джон ухмыльнулся и сказал с издевкой:
– Ничего, потерпи. Я думаю, Майкл несколько расширит ассортимент твоего гардероба. Ладно, господа, – вернулся он к основному разговору, – что нас интересует еще? Например, зачем Клоду понадобилось снимать для самоубийства квартиру на манер уик-энд?
– Этого никто не знает, – сказал Майкл.
– Мне об этом говорил Клод, – сказала Мона, – он объяснил мне, что им с Тройдом для работы нужна отдельная квартира, в которую Тройд ночью будет проникать для конспирации под видом любовницы Клода, переодевшись в женщину. Он имел в виду меня.
– Черт! – выругался Джон. – Так значит, управляющий не все мне сказал. Не может быть, чтобы он не заметил с ним женщину в последнюю ночь!
– Неудивительно, – возразил Арчер, – Джеймсу Норрису с его способностями ничего не составляет пройти незамеченным. А переодевание в женщину – непременный атрибут для такого действия.
– Логично. Кроме того, это была подстраховка, где на не засвеченной площади можно было без помех заняться убийством.
– А на самом деле, кто же убил Клода? – теперь и Мона вошла во вкус и невольно задала свой вопрос.
– Тройд. Или Джеймс Т. Норрис, – с язвинкой вставил Майкл, намекая Джону на их с Тройдом дружбу.
– У меня пока что нет прямых доказательств против него, – оправдался Джон.
– И не будет, – добавил Арчер.
Джон предусмотрительно промолчал. Теперь он стал привыкать к необычным высказываниям йога.
– Может быть, – задумчиво промолвил Майкл.
– Кто же тогда этот телефонный осведомитель? Так называемый самозванец-убийца? Тройд? Ведь это он тебя предупреждал, что уберет свидетельницу, – он осторожно глянул в сторону Моны-Лизы. – Или его сообщник? Или кто-то еще, не связанный с пропажей документации? – спросил Джон, скептически улыбаясь.
– Связанный, – сказал Майкл, – но может быть не связанный с убийством.
– Ты меня пытаешься запутать? – строго спросил Джон.
– Тебя, если не запутаешь, ты сам не разберешься. Все телефонные звонки у меня на кассете. Когда их прослушаешь, может, поймешь. В общих чертах он требует, чтобы я связался с моим племянником Робертом Корневым в СССР, который имеет прямое отношение к феномену, изложенному в документации профессора Назарова. Он сказал, что за ним, за Джеймсом Т. Норрисом стоят официальные лица, для которых полиция всего лишь небольшая помеха. Что конкретно он хочет от меня, обещал сообщить при встрече. При этом намекал, что если я не выполню его условий, то потеряю свою работу навсегда. Так что, мне крышка, Джон, если это его обещание серьезное, я должен буду сделать то, что он хочет. Естественно, это возможно только в том случае, если мой племянник не будет возражать. Не возвращаться же мне обратно в Россию? – с наивной усмешкой заметил Майкл.
Джон молча смотрел в пустую тарелку. Мона протянула руку, чтобы добавить еще еды, но Джон остановил ее, показал ребром ладони у горла.
– Сделаем так, Майкл. Ты свою подругу спрячь в потайном кабинете. Прикажи не высовываться. А я завтра прижму Тройда. Настало время. Выкачаю из
