— Не врет, — меланхолично вставил Леонард.
— Да зачем мне врать! — воскликнул парень. — Я откуда знал, что за с-собак теперь сажают? Мне на мобильный позвонили, я вышел в парк, желудок извлек, деньги получил.
— А люди, которые заплатили вам за… операцию, не объяснили, зачем им понадобилось убивать собак?
— Они сказали, что псы проглотили ценные вещи и извлечь их можно только так.
— И вас эта версия совсем не насторожила? — поинтересовалась я. — Вы не подумали, что собаки могут перевозить, скажем, наркотики или какие-нибудь другие запрещенные вещества?
Взгляд «хирурга» стал откровенно несчастным.
— Мне деньги нужны, — жалобно повторил он.
В общем, все понятно. «Санитар» знал, кому предлагать подработку, из-за попустительства таких равнодушных несознательных людей безнаказанно совершается примерно треть всех преступлений в Зариноре, да и в любой другой стране тоже. А что? Дело парень сделал, деньги взял, неудобных вопросов не задал. А если вдруг случится так, что он попадется стражам (как сейчас), — это его проблемы. Золото, а не исполнитель.
— Когда вы извлекли желудок, он не показался вам странным?
— Показался, — охотно ответил парень. — Он твердый был, как камень, и сильно вонял.
— Чем вонял?
— Горелыми конфетами и чем-то еще. Так пахло от нашей кондитерской фабрики, когда там случился пожар.
— Понятно, — кивнула я. — А люди, которые привели собаку, были вам знакомы?
— Нет, я их видел впервые.
— То есть оба раза к вам приводили животных разные мужчины?
— Да.
— Лео, — обратилась я к своему магу, — утром добуду тебе разрешение на сканирование его памяти. Нужно выудить из нее портреты «собаководов» и, по возможности, всю сцену «операции».
Маг кивнул.
— А что теперь со мной будет? — робко поинтересовался горе-медбрат.
— Это решит суд, — ответила я.
Когда парня увели, Алекс предложил развезти нас с Лео по домам.
— Сомневаюсь, что лица наших террористов получатся такими же четкими, как у красотки Арианы Кокс, — задумчиво пробормотал Кари. — Они, конечно, ребята самонадеянные, но вряд ли полные идиоты — наверняка немного подрихтовали этому медику память.
— Добудь что добудешь, — сказала я. — А там посмотрим.
— В принципе, мы уже сейчас можем вызывать лиарских сыскарей, — сказал Алекс. — «Хирург» хорошо описал запах, исходивший от собачьего желудка. И он соответствует запаху круча.
— Фурье этого будет недостаточно, — скептически ответила я. — Ему нужны более конкретные факты. Так что продолжаем рыть землю, господа.
Ложиться спать уже не было смысла, поэтому до восьмого часа утра я занималась тем, что приводила себя в порядок, завтракала и думала, думала, думала.
Запрос на магическое сканирование памяти горе-медбрата надо составить и отправить сразу, как только доберусь до своего рабочего места. А после набросать отчет для Фурье.
Хм… Если Лео сможет выудить хоть мало-мальски сносные изображения, можно будет показать их Ларену Шету. Вдруг он опознает кого-нибудь из «собаководов»?
К отделу меня снова подвез Хозер. Когда я вышла из дома, он как раз парковал машину у калитки.
По дороге Дерек завел было со мной разговор, но я, по-прежнему погруженная в размышления, поддерживала его вяло.
— Ты странно выглядишь, — заявил мне муж. — Будто не выспалась.
— Это потому что я сегодня в три часа ночи вела допрос преступника, — ответила ему.
— А кроме тебя, этим заняться снова было некому?
— Дерек, ты опять?
— Извини. Конечно, некому. Не берегут тебя твои «сыновья».
— Начальник должен своим примером показывать подчиненным, как нужно работать.
— Точно. Теперь я понимаю, почему они называют тебя мамой.
Разрешение на сканирование памяти задержанного пришло через двадцать минут после того, как я отправила соответствующий запрос. Лео, до отвращения бодрый и свежий, тут же умчался в городскую тюрьму.
Вернулся он только после обеда. К этому времени я успела обсудить с Алефом дела, отправить отчет Фурье и поругаться с криминалистами поискового отдела, которые сообщили, что осмотр Старой площади планируют провести только после выходных.
— Держи, мамулечка, — сказал Леонард, материализуя передо мной три магических портрета. — Это лучшее, что я мог с ними сделать.
Как мы и предполагали, изображения были мутными. Наш маг постарался придать им максимально возможную четкость, однако этого явно было недостаточно. Единственное, что можно было рассмотреть на полученных портретах, это цвет волос и одежды.
Впрочем, если вглядываться долго, удавалось различить некоторые незначительные детали: кулон, предположительно в форме зигзага, на шее одного из мужчин, крупную родинку на виске у другого и длинные глубокие морщины на лбу у третьего. Вот, собственно, и все.
— Я, пожалуй, отдам эти мордашки ребятам из маготдела, — решил Лео. — Может, они сумеют сделать с ними что-нибудь еще.
— Отдавай, — согласилась я. — Только оставь мне копии, хочу показать их одному человеку.
— Нашему уркагану, что ли? — догадался маг. — Думаешь, он в этих цветных пятнах кого-нибудь узнает?
— А вдруг?
Лео пожал плечами и быстрым движением руки создал еще четыре полуразмытых портрета.
Когда Кари ушел, я взяла телефон и позвонила Ларену Шету. В этот раз ответа пришлось ждать долго. Слушая гудки, я думала о том, что в последнее время общаюсь с Шетом слишком часто. И хоть общение наше исключительно деловое, но стоит признаться, что с каждым разом оно становится для меня все приятнее и приятнее. По крайней мере, я больше не испытываю внутреннего протеста, который ощущала раньше, набирая его номер.
После пятого гудка включился автоответчик, который приятным мужским голосом предложил оставить господину Шету голосовое сообщение. Я коротко рассказала о полученных изображениях и попросила связаться со мной при первой же возможности.
В конце рабочего дня позвонил Вайлер Бадд.
— Уже готовы портреты? — обрадовалась я.
— Какая ты быстрая! — усмехнулся он. — Над ними работать нужно долго и кропотливо, так что результаты появятся не раньше завтрашнего дня. А звоню я, чтобы напомнить о спектакле. Ты о нем еще не забыла?
— Конечно нет! Ни один террорист в мире не заставит меня пропустить постановку Королевского театра.
— Вот и чудно.
— А где
